Восхождение Мрака - Тальяна Орлова

жениха! – оценила я со смехом. – Еще какие-нибудь интересные новости завалялись?

Мой сарказм никогда не достигал его ушей, не исключением стала и эта ночь.

– Ви, мое предложение остается в силе. Расскажи – и я гарантирую, что до конца своих дней ты ни в чем не будешь нуждаться. Тогда и приказ отменю.

– Ни в чем, кроме свободы? – поинтересовалась я.

Он медленно кивнул.

– Кроме. Подумай, стоит ли тебе дожидаться моего возвращения именно здесь.

Подумала, раз уж приказано. И с усмешкой заявила:

– Мое предложение тоже в силе: раздевайся – поговорим. Так обычно и общаются нормальные чистокровные демоны, если любят друг друга.

На мой юмор Арай отреагировал странными вопросами:

– Ви, разве ты меня любишь? Это не просто симпатия?

Я привыкла цепляться разумом за утверждение, что он мой начертанный, и потому сама подобными вопросами прямо не задавалась. И сейчас, похоже, он спрашивал совершенно серьезно – хотел зачем-то знать.

Постаралась рассуждать искренне, чтобы и самой разобраться:

– Не будь ты таким занудой, точно сходила бы по тебе с ума. Мне, живой и эмоциональной, очень сложно гореть страстью к полумертвой деревяшке. И тем не менее мои чувства к тебе сильны, после знакомства с тобой будто задышалось легче, все вокруг стало ярче. Возможно, это потому, что я рождена любить только тебя. И, даже не догадываясь об этом, сразу захотела идти за тобой. Чем не доказательство?

После размышлений он тихо выдал:

– То есть демоны действительно заключают кровавые помолвки?

Я подумала, что о таких вещах могу говорить открыто, ведь никаких подробностей не раскрываю:

– Не то чтобы постоянно. Кажется, за много поколений мы с тобой единственные. Учитель с помощниками нашел этот ритуал где-то в очень древних книгах. Наверняка раньше подобное проворачивали часто.

– Тогда это не любовь, – Арай сделал странный вывод. – Просто ритуал какого-то контроля над твоим разумом. Мне всегда казалось, что любовь – это другое. Полная свобода выбора, а не принуждение и связь с единственным избранником. Жаль, что это сотворили именно с тобой.

– То есть на себя ты то же самое до сих пор не примеряешь, – разочарованно протянула я. – Зачем тогда спрашиваешь?

– Пытаюсь понять, что чувствую я, – удивил кейсар. – И раньше чувствовал, но сейчас это не дает покоя. Мне нужно долгое уединение, чтобы прийти в себя, но если отлучусь – Мейза размажут ровным слоем по всему герцогству.

Это я уже слышала, любопытство вызвала новая оговорка:

– И что же ты чувствуешь, Арай?

На этот раз я не сбивала его с мысли – пусть размышляет столько, сколько нужно. И когда я уж было решила, что он уснул, прислонившись спиной к стене, заклинатель заговорил:

– У меня нет слабых мест, Ви. Меня вырастили идеальным сосудом для служения Свету, у которого нет изъянов.

– Но так не бывает, – скривилась я. – У любой силы должна быть слабая сторона, для гармонии.

– Да, – согласился он. – Скорее всего именно поэтому я встретил тебя. Природа создала противовес. И если тебе вбили в голову, что ты что-то там кому-то должна, то мне подобного не внушали. Тем не менее я это ощущаю. Ради тебя я менял свои планы, а таким никто в мире похвастаться не может. Знаю точно, что если оставлю тебя при себе, то последний круг кейсара не получу никогда, не потерять бы четыре предыдущих. Раньше мне удавалось сгладить это чувство почти до абсолютного равнодушия, но в последние несколько ночей оно не дает мне уснуть. Если ты умрешь, со мной ничего не случится. Но если ты останешься рядом, со мной случится много плохого.

Меня от подобного откровения накрыло невозможным восторгом:

– Арай, ты только что назвал меня своей слабостью?

Он поправил:

– Проклятием. Тебе внушили, что ты должна испытывать чувства к начертанному. А меня тобою прокляли. Чертов Кадим, да когда я уже перестану так остро на все реагировать? – неожиданно воскликнул он и схватился за виски. – Не голова, а какой-то медный таз, по которому колотят палками.

Но сказанное он уже назад в горло запихнуть не сможет. И для меня это было колоссально много. После всех его угроз, после болезненных ударов, сердце застучало громче, когда я узнала, что и внутри Арая не все так гладко, как мне всегда казалось. Сейчас, после целой прожитой жизни в теле смертного, он уязвим, но и после уже не сможет обмануть меня в главном.

Я протянула руку к нему, но он перехватил мое запястье молниеносным движением и сухо уточнил:

– Что ты делаешь?

– Хочу прикоснуться к тебе, Арай, – без обиняков призналась я.

– Не трогай меня, я предупреждал.

Я устало улыбнулась.

– Ломай мне руки, убивай, притворяйся, что тебе все равно, но от этого суть не изменится – я хочу к тебе прикоснуться.

Его пальцы неожиданно дрогнули, и тогда, высвободившись, я занырнула рукой под ткань рясы, чтобы ощутить самую настоящую дрожь собственной ладонью. Она вдохновила меня продолжать. Осторожно, точно боялась спугнуть дикого зверя, переместилась на его бедра и наклонилась, чтобы прикоснуться к тому же месту губами. Арай меня не останавливал – и я уже знала, что сейчас он физически этого не может, но подло пользовалась его уязвимостью. Рано или поздно кейсар проведет свои успокоительные ритуалы и станет прежним, тогда о подобной близости мне даже мечтать будет не позволено.

Я распахнула его рясу, рванула нижнюю рубашку за ворот вниз, чтобы осыпать его грудь поцелуями. Но не дождалась даже стона – просто слышала равномерное дыхание, спокойствие которого нарушалось пульсирующей на его шее венкой. Прижалась губами к тому месту и замерла от невозможного счастья. Клятый крин, как же сильно я его хотела. Моя страстная натура все время пребывала в полудреме, а теперь очнулась, рванула взрывом во все стороны, натянула каждый нерв в теле. Я многократно решалась, но так и не подпустила к себе ни одного мужчину – и только потому, что не чувствовала такой незыблемой уверенности в том, что больше не хочу останавливаться и останавливать. А Араю позволю все – лишь бы он сам себе это позволил.

Он перехватил меня за затылок, сжал в кулак волосы и вынудил поднять лицо. Поцеловал не так, как раньше, а напористо и жадно. Я сходила с ума за нас обоих и не стеснялась своих голодных стонов. Арай позволил мне стянуть с его плеч рясу, не помешал освободить его от рубашки. То, что отменный воин должен быть хорошо сложен, я знала и раньше, но сейчас мои обезумевшие руки немели, когда бежали по предплечьям и каменной