Лобовое столкновение - Андрей Троицкий

— Я никого…

Суслин не слушал.

— Но тут тебе можно помочь, — продолжал он. — У меня есть парочка других кандидатов. Эти тебе точно подойдут.

— Каких еще кандидатов?

— Ну, криминальные трупы. Вот, скажем, пенсионер Зуев. Между прочим, между нами говоря, — следователь многозначительно поднял кверху указательный палец, — он инвалид третьей группы. Вот так. Хотя его инвалидность к делу не относится.

Павел Анатольевич бросил на стол фото пожилого мужика с перекошенной физиономией. То ли он был в дупель пьяным, то ли нарочно гримасничал в объектив фотокамеры.

— Вот тебе кандидат. Фотография сделана при жизни. Неделю назад его пристукнули молоточком.

— Каким еще молоточком? — тупо переспросил Вадим.

— Для разделки мяса, — объяснил Суслин. — Ему несколько раз навернули по башке, бросили живого на диван. А когда он немного очухался и позвал на помощь, вогнали в ухо заточку, сделанную из трехгранного напильника.

— Очень интересно.

— Слушай и запоминай. Зуев, с которым ты познакомился у винного магазина, пригласил тебя домой, чтобы раздавить пузырь. Во время распития стал приставать к тебе с оскорбительными предложениями. В смысле, хотел тебя потрахать. Ты, разумеется, предложение отклонил, возмутился этой оскорбительной гнусностью. Тогда Зуев навалился на тебя, решив взять свое насильно. Ведь так было дело?

— Насильно? — переспросил Вадим.

— Вот именно, — обрадовался Суслин. — Он был старым педрилой, который трахал все, что шевелится. Встретил у магазина тебя, молодого, симпатичного, и слюна побежала. Короче говоря, ты, защищаясь, схватил со стола молоточек и ударил этого развратника по затылку. Несколько раз. Показать тебе орудия убийства, ту заточку и молоток?

— Не надо, — потряс головой Вадим.

— А то давай, посмотри. Может быть, что-то вспомнишь.

— Я уже нож посмотрел.

— Хорошо. Сейчас ты напишешь явку с повинной. Я свистну Бубнова, он подтвердит твои показания. Так сказать, закрепит их. Он был в вашей компании, но испугался, когда дело дошло до драки, и сделал ноги. Завтра выедем на место преступления и продолжим следственные действия.

— Я смотрю, ваш Бубнов везде был и все видел. И как Нефедову прирезали. И как Зуева пристукнули. Удивительно.

— Давай без лирики, у меня времени мало. Судьи примут во внимание, что ты убил человека, защищая свою честь и мужское достоинство. Учтут твою явку с повинной, чистосердечное раскаяние. Наконец, они рассмотрят личность потерпевшего. Старый вонючий педераст, растленный тип и все такое. Он никому не может внушить симпатии. Короче, получишь ниже низшего предела. Ну, твое мнение?

— Слушайте, вы ведь договариваетесь со мной не о ремонте квартиры. — Вадим чувствовал себя сбитым с толку, совершенно замороченным. Даже человеческих слов не находилось, чтобы продолжать этот бредовый спектакль. — Вы заставляете меня взять на душу загубленную человеческую жизнь. Знаете что… Пошлите на вокзал машину, пусть снимут с поезда другого пассажира. Первого попавшегося. Возможно, он согласится на ваше заманчивое предложение.

— Уж больно ты разборчивый, — вздохнул Суслин. — Это тебе не нравится, то не подходит. Я человек опытный, даю только дельные советы. Зуев для тебя — просто находка.

— Я отвечаю вам твердо и ясно: я никого пальцем не тронул. Ни вашу аферистку, ни инвалида третьей группы Зуева. И буду стоять на своем. Даже если меня отправят…

— Только не надо этого пафоса, — улыбнулся Суслин. — Отправят его… Когда отправят, будет поздно жопой вертеть.

Вадим давно и твердо усвоил, что московские менты парни шустрые и умеют состряпать дело буквально на пустом месте. Но чтобы так быстро и так грубо… Обобрать загулявшего ханыгу или иногороднего строителя, возвращающегося домой с халтуры, — это понятно. Святое дело. Но взять средь бела дня невинного человека и назначить его убийцей. Собрать все доказательства преступления, не выходя из кабинета, найти свидетеля и даже получить признательные показания. И все это в течение каких-то жалких двух с половиной часов. Нет, такое в голове не укладывается, это выше человеческого понимания. Похоже на страшный сон, хочется ущипнуть себя за кончик носа и проснуться.

Следователь залез в ящик, швырнул на стол три целлофановых пакетика с деньгами. Вадим посмотрел на доллары и помертвел. Перевел взгляд на Суслина и даже не узнал его лица, кожа следователя сделалась серой, как свинец, глаза потемнели.

— Кого ты убил за эти деньги? — тихо спросил Суслин. — Нефедову? При себе у нее была крупная сумма. Деньги пропали.

— Я клянусь вам, — Вадим почувствовал, как на глаза помимо воли наворачиваются слезы, — клянусь, что я…

— Кого ты убил?

Суслин подскочил со стула. Короткий замах. В следующее мгновение кулак врезался в лицо Вадика, он почувствовал, что пол ушел из-под ног, стул опрокинулся. Через минуту Вадик оказался возле батареи парового отопления в углу кабинета. Голова кружилась, его тошнило от вкуса крови и от животного страха, раздиравшего душу.

— Кого ты убил? — орал Суслин, склонившись над задержанным. — Отвечай, мразь. Кого ты грохнул? Когда и где?

Дважды следователь пнул Вадика носком ботинка в бедро и колено. А потом въехал ногой в живот.

— Дайте слово сказать! Послушайте меня минуту!

Спиной Вадик прижался к батарее, закрыл лицо руками. Следователь опустил занесенную для удара руку, отступил на шаг.

— Мы делали ремонт на квартире одного бандита, — Вадик всхлипнул. — Я нашел эти деньги в тайнике. Решил их прикарманить, а заодно прихватить с собой еще что-нибудь из вещей. Стал рыться в шкафах, потом на антресолях. Там висел замок, но я его сбил молотком. А там, на этих антресолях, чего только нет… Три пистолета, патроны, карабин, оптика к нему, несколько наборов отмычек, автомобильные номера, микросхемы… Господи, вот вам готовый кандидат. Берите его и мотайте срок на полную катушку.

— Вставай, — скомандовал Суслин. — Да не трясись ты! Не трону. Садись на стул. Что за стволы ты нашел?

— Два пистолета Макарова и один какой-то иностранный. Патроны. И несколько снаряженных обойм.

— Ключи от квартиры у тебя?

— Бросил в почтовый ящик, когда уходил, — не поднимаясь с пола, ответил Вадик.

Он снизу вверх глядел на следователя, еще не веря в свое чудесное спасение. Суслин сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги.

— Адрес? — спросил он. — Вставай, я сказал, придурок хренов. Отвечай на вопрос. Ну, живо.

К полудню трактор на гусеничном ходу дотащил бумер до двора Собачихи. Тачку поставили за дом, подальше от любопытных глаз. Костян протянул деду трактористу мятую купюру, но тот испуганно замахал руками.

— Не, не, много, — дед тряс головой, поглядывая то на разбитую физиономию Кота, то на денежку в его руке. — Много. Могу нажраться.

— Так у меня меньше нету.

Дед долго качал головой, наконец, не снимая меховой рукавицы, взял деньги. И подвел грустный итог своим размышлениям.

— Придется нажраться. Понятно?

— Понятно, — кивнул Кот.

Повернувшись, дед, подгоняемый похмельной жаждой, быстро дошагал до трактора, ловко забрался в кабину. Заложив крутой поворот, выехал на улицу. Магазин в деревне открывался в полдень, а дешевую водку завезли как раз накануне. Костяк проводил трактор взглядом, улыбнулся и узкой тропинкой дошагал до дома. В сенях Килла, присев на корточки, скреб ножом мелкие картофелины. Он курил, роняя пепел в кастрюлю. Рама, усмехаясь, стоял над ним, наблюдая за ходом творческого процесса.

— Леха, ты чего это, дежурным заделался? — спросил Кот.

— Да эта сказала, что картошки наварит, если я почищу. Жрать хочется, блин, аж живот сводит.

— Димон как? — спросил Кот.

— Да она говорит, что все нормально, а в дом не пускает, — пожаловался Килла. — Стонет он все время. Хреново ему. Собачиха травы какие-то заваривает. Воняет — караул.

Дверь в комнату открылась, в сени вышла хозяйка.

— Когда вы поуспокоитесь? — спросила Собачиха. — Чем вашего друга задели? Отверткой, что ли?

— Нет, бабка, — помотал головой Килла. — На арматурину он напоролся. Чисто случайно.

— Угу. Я дура, по-твоему, круглая?

— Ну, как он? — спросил Кот.

— Счастье, что ни желудок, ни кишечник ему не пропороли. Начался бы перитонит, заражение. Тогда никакие мои травы не помогли бы. Повезло ему, отвертку в бок воткнули. Крови потерял много, а так ничего. Выкарабкается, потому что молодой.

Она посмотрела на Кота и Раму таким взглядом, что мурашки по спине побежали. Теперь понятно, почему тот ночной водила, перевозивший на «скорой» капусту, упорно отказывался показывать сюда дорогу. Такая старуха одним взглядом человека в гроб вгонит.

— Поубивают вас когда-нибудь всех, — выдала свой мрачный прогноз Собачиха. — Поубивают ни за что.