Дембельский аккорд - Михаил Серегин

– Так, а теперь ползи сюда. Ползи, ползи, не вставай! – Для убедительности младший сержант вскинул автомат к плечу. – Не слышишь, блин?! Тебе какое ухо прочистить – левое или правое?

– Это кто там был, товарищ старший лейтенант? – спросил водитель, потихоньку приходя в себя и потряхивая головой. Комочки грязи летели во все стороны, но недалеко.

– Это Воха на переговоры ехал, – вздохнул комендант и с чавканьем поднялся. – Говорил я ему, идиоту: поехали вместе! А он – да не могу, да у меня дела, да я сам! Вот теперь пусть сам ползает.

– Точно, а ведь мог бы и с нами, – подтвердил водила. – Товарищ старший лейтенант, а нам «бэтээр» теперь вернут или как?

– Вроде должны, а там – кто их знает. – Чирков пожал плечами и попытался хоть немного отряхнуться. – Это ж химики! Дикий народ!

– Ага, они самые, варвары! – откликнулся с крыльца знакомый голос. – Варвары, дикое скопище пьяниц! Не помните, случаем, кто именно это сказал, товарищ старший лейтенант?

Комендант обернулся – на крыльце стоял лейтенант Мудрецкий собственной персоной. Вид у вождя варваров был соответствующий. По серо-зеленой химзащите расползлись полосы боевой раскраски самых разных цветов – от ярко-алого до ядовито-желтого. Скальпом поверженного врага из сумки свешивалась черная резина противогаза, засунутого туда наспех и совсем недавно – багровая физиономия лейтенанта служила вполне убедительным доказательством. В довершение всего в страшной боевой перчатке была зажата белая банка приблизительно литрового объема. Впрочем, приглядевшись, старлей понял, что отхлебывать из этой банки не получится – сверху она была наглухо закрыта и вдобавок чем-то замазана. Только торчало несколько цветных проводков. Во второй перчатке Мудрецкий держал кисточку с явными следами красной краски.

– Не помню, кто сказал, – сознался в литературном невежестве старлей. – Но в школе учили.

– В шко-оле... – задумчиво протянул Юрий. – Да, в школе меня много чему научили... Некрасов это. Николай, если не ошибаюсь, Алексеевич. Кого там расстреляли, кстати?

– Похоже, Воху. Только не до смерти. – Комендант покосился на сибиряка, все еще отслеживавшего стволом перемещения второго незваного гостя. – Машина его была, точно. С флажком на дверце.

– Это жаль, – качнул головой вождь химиков и рявкнул: – Простаков! Три наряда вне очереди!

– За что, товарищ лейтенант? – обиженно отозвался Леха. – Все по уставу, Валет и предупредительный дал... Вроде бы... И даже ракету красную, как вы и говорили!

– Я тебе не за это, я за то, что не попал! Растратчик, блин, казенного имущества!

– Так я же не насмерть, я же по машине! Чтобы задержать! – Ствол автомата разочарованно опустился. – И все равно патроны не наши, чего их жалеть-то!

– Черт с тобой, живи! Два наряда за то, что посторонние на территории! Не мог наружу выбросить?

– Дык... товарищ лейтенант... свои же! – Простаков совсем пригорюнился. – А вдруг чего – не за забором же их оставлять!

– Один наряд – за пререкания с командиром... Где там этот недостреленный? Пускай сюда идет!

– Встать! Бегом! – передал распоряжение за забор Леха и махнул автоматом. – Бегом! Еще быстрее! Прыжками, блин! Че, салабон, ни разу в армии не служил?! Командир зовет!

Через минуту запыхавшийся и краснокожий мэр присоединился к вчерашним собутыльникам. На переговоры он надел новенькие брюки, белую рубашку и какой-то немыслимо фирменный галстук... Это можно было понять даже по живописным ошметкам. В общем, для ползанья по грязи и кустам наряд был самый неподходящий.

– Так, лейтенант, ты меня достал! И твои солдаты меня достали, понял, нет?! – Ярость Вохи измерить было невозможно, но вполне можно было понять. – Ты попал! И твои солдаты попали! Ты не в Шиханы, ты в Сибирь поедешь! Все поедете! Понял, нет?

– Попали? Где, куда, в кого? Вроде не видно... – Мудрецкий самым внимательным образом осмотрел жертву обстрела, даже принюхался. – Не, крови не видно. На штанах пятно мокрое, но оно даже не того цвета. Или у тебя кровь желтая, дорогой?

– В Сибирь!.. В Сибирь!.. Вы попали, да! Все в Сибирь поедете! – Мэр захрипел и выпучил глаза. – Все! Сегодня же, клянусь!

– Слышь, Простаков! – Юрий снова повернулся к воротам. – Местная администрация тебя за стрельбу хвалит – говорит, так попал, что прямо сегодня домой поедешь. Прямо-таки клянется. Нас на пельмени пригласишь?

– А то, товарищ лейтенант! Еще спрашиваете! – довольно прогудел Леха. – Вот все и приезжайте, на охоту сходим, тайгу нашу покажу! Вы... это... скажите, пусть не серчает слишком. Я и его приглашаю, раз такое дело!

– Ну как, Воха, поехали с нами? – Лейтенант хмыкнул. – Тоже мне, придумал – русских людей любимой Родиной пугать! Благодари своего Аллаха, что Простаков у меня снайпер – со всего, чего хочешь, белке в глаз попадет. Не то было бы завтра сообщение по ти-ви: федералы по ошибке пристрелили главу одного из сел Шелковского района, ведется следствие... Кстати, товарищ старший лейтенант, машину-то расстреляли из вашего «бэтээра», у нас во взводе и «владимировых»-то нету... И что у вас тут за разборки, чего не поделили – ну никак не пойму! Ладно, я человек в этих краях новый и временный, мне эти ваши дела хоть до фени, хоть до лампочки. Ну, чего приехали-то? У меня дела, понимаете ли. – Мудрецкий подкинул на резиновой ладони банку. На белом пластике краснела наспех выведенная надпись «ок. снар.». Чуть выше был изображен странный символ – короткая полоска с точкой над центром. – Причем такие дела, что, кроме меня, никто не сделает.

– Слушай, а чего это у тебя все прямо с утра в химзащите? – Воха перестал шуметь и теперь глядел на банку, не отрываясь. Как кролик на удава. – Учения, да?

– Учения-мучения... – Мудрецкий снова подбросил банку, на этот раз чуть повыше. В емкости что-то отчетливо булькнуло.

– Какие, на фиг, учения в такой обстановке?! Я что, вчера что-то не сказал? Вроде все по-русски было, даже без особо специальных рассуждений. Видишь? И ты видишь? – Надпись была продемонстрирована обоим гостям. – «Окончательно снаряжено». С утра их готовлю, еще десяток остался... Поэтому все с защитой – не дай бог, что-то не так сделаю, у всех только и времени будет, что в противогаз нырнуть. И то антидот колоть придется – двор для такого количества маленький, облако сразу заполнит, и пока еще сквознячком помаленьку выдует...

– Это что? – сипло спросил комендант.

Красная полоска с точкой... Где-то он такое уже видел. Вроде бы даже вспоминалось где, только вот к чему именно относился этот знак?

– Это? – переспросил Юрий, любуясь банкой со всех сторон. При ближайшем рассмотрении на крышке банки, кроме проводков, обнаружилась небольшая пробка, напоминавшая головку болта. – Теперь это химический фугас. Чем снаряжен – понятно любому химику. И не только. Вы в своем училище приборы химразведки проходили, а? Ну-ка, вопрос на засыпку: на что проверяют воздух трубкой с красным кольцом и точкой? Подсказка – я вчера вам антидот оставил, так он как раз от этого милого изобретения.

– Ты... погоди... Воха, пошли отсюда! Пошли, пока он ее не уронил! – Теперь банка загипнотизировала и коменданта. – Ты чего, совсем охренел, лом гофрированный! Если ты эту штуку кокнешь, нас всей Европой отымеют! А ООН еще и держать будет, чтобы не дергались!

– А мне все по фигу. – Мудрецкий ласково погладил пластик. – Вот если я ее вовремя не рвану, тогда мне и Европа на... не понадобится, и Россия. Разве что пара квадратных метров за казенный счет. Так чего мы тут теряем, скажите мне, умники? Мы тут с народом посоветовались, и я решил, что ничего особенного. Баш на баш выходит, просто в одном случае помирать дольше, а во втором – интереснее.

– Слушай, а если ветер не туда? Что делать будешь? – Старлей лихорадочно искал доводы, которые могли бы остановить маньяка с нервно-паралитической отравой в руках. – Вот если за Терек унесет, в Дагестан? И вообще, как ты узнаешь, откуда на тебя полезут? Услышат про это дело и пойдут по ветру, чтобы всю твою вонь на тебя и сносило. И что?

– Да ничего! – Юрий пожал обтянутыми химзащитой плечами. – Попробуем поближе подпустить и отсидеться. Все равно на этом месте без противогаза и защиты неделю нельзя будет ходить. Обколемся и будем ждать подкрепления, час у нас точно будет. А еще у меня есть одна задумка, но после вчерашнего я вам ничего не скажу – пойдете, заложите этому вашему... башнеру...

– Баширу, – поправил Воха. – Слушай, может, я с ним попробую договориться? Только ты это... разряди, да?

– Не получится, – развел руками лейтенант. – Если боеприпас окончательно снаряжен – его уже хрен... В общем, разве что у нас в Саратовской области. На специальном заводе. Да ты не бойся. – Мудрецкий ободряюще похлопал мэра по плечу той рукой, в которой был зажат роковой фугас. – Договаривайся, я пока провода подсоединять не буду. Это дело секундное, всегда успею, а не я – так кто-нибудь из бойцов, кто в живых останется. Вообще-то эти штуки у меня на крайний случай, как последняя граната. Думаешь, я не соображаю, что тут будет? Я, дорогой, лучше тебя знаю, каково живым людям под химическую атаку попасть. Откуда эта радость у меня, простого лейтенанта, да еще и в мирное время, ты не думал?