Игра II - Павел Михайлович Пуничев

став тратить бесполезно время на придумывание новых матерных слов, рванул к следующему умертвию, повторяя процедуру изъятия. Этот разродился почти двумя сотнями наноботов, а значит, с нашим не развитым навыком сборщиков, мы только что потеряли около двух тысяч единиц этого ценного ресурса, но сейчас мне было абсолютно на это наплевать.

Ещё в два прыжка добрался до напарника. Во время пожара он находился внутри паутинового кокона, поэтому пострадал гораздо больше меня, пусть тот и сгорел очень быстро, будто порох, но основательно обжёг не закрытые одеждой шею и лицо, и теперь, после жёсткого приземления, Зубр опять был в отключке. Тут каждая секунду была на счету, и я не стал миндальничать, опять всадив ему иглу в шею, вкачивая туда все полученные наноботы. Только после чего позволил себе рухнуть, на засыпанный сажей бетонный пол и злобно зашипеть от боли в обожжённых руках. Тут же закашлялся от поднятой моим телом сажи и пепла, и заткнулся, матерясь уже с закрытым ртом.

Вроде прорвались, по крайней мере на какое-то время. Последним сообщением после всех убийств, шёл лог о том, что территория в очередной раз зачищена и у нас есть двенадцать часов на восстановление, но помня, как в прошлый раз всё началось на час раньше назначенного времени, я здесь задерживаться не собирался. Последнее преображение здешних монстров были просто чудовищным, и мы не погибли только благодаря чудесному стечению десятка маловероятных обстоятельств. Смотреть, что для нас приготовили здесь дальше, я не собираюсь. Сейчас выведу Зубра из комы, соберём оставшиеся наноботы и будем делать отсюда ноги. Лечиться и восстанавливаться будем где-нибудь в более благоприятном месте.

— Про… Пророк… — раздался рядом хриплый шёпот Зубра — моё лицо… где мы?

— О, очнулся, на лицо можешь потратить все наноботы, что выше сотни, сейчас будут еще, только я тоже руки подлечу сначала, а то пока за тебя цеплялся опалил все, болит зверски. И мы дома, вернулись, слава богам.

Я замолк, обращаясь к информационному центру, задействуя двадцать единиц наноботов на экстренное восстановление организма, очень хотелось бросить сразу всё, что было доступно, но я сдержался, даже учитывая то, что мы неплохо подросли в уровнях, лимит поглощения у нас на безграничный, и нам свободные наноботы ещё понадобятся. Да и не так сильно этот лимит вырос.

За первый уровень положено сто единиц и, судя по нашему опыту, за каждый последующий ещё по десять, итого, к семнадцатому уровню он составит двести семьдесят единиц Нано, это немало, но и не сказать, чтобы до хрена.

— Ладно, ты полежи, а я пойду погляжу, чем здесь ещё разжиться можно.

Вставать чертовски не хотелось, занявшиеся своей работой наноботы заставили обгоревшую кожу зверски чесаться и спадать с обгорелых рук отвратительного вида струпьями, зато из-под них тут же показалась новая, украшенная множеством рубцов, но вполне здоровая кожа. Я с наслаждением почесал одно запястье о другое и в первый раз нормально огляделся.

Оказалось, что нам повезло больше чем я думал, при взрыве газа и C4 крышу унесло куда-то наружу, а если бы она просто сгорела и обвалилась внутрь, накрыв место нашего прибытия обломками обгорелых стропил и листами кровельного железа, ни в какие тридцать секунд для добычи наноботов я бы не уложился, думаю не уложился бы и за тридцать часов, и сейчас бы уже взирал на мир голодными глазами заражённого.

Пожалуй, с этого момента, чтобы не случилось, этот минимальный порог пересекать никак нельзя, в следующий раз так может уже не повезти.

Крыша была не единственной, кто пострадал от нашей деятельности, одну из стен, под которой были составлены баллоны с газом и бруски со взрывчаткой, тоже разнесло взрывом и это её обломки в основном покрывали сейчас всё помещение. Пролезающему в том месте сухопутному осьминогу не повезло: его разорвало на куски, часть которых сейчас валялись тут же, часть где-то на улице, за пределами нашего здания. Пол тоже пострадал, осев у взорванной стены и сильно потрескавшись, но мой вес держал спокойно, и я смог добраться до останков всех покушавшихся на нашу жизнь.

Сейчас они выглядели ещё отвратительнее, чем при жизни, но меня это мало волновало, из них можно было добыть необходимые наноботы и это главное, хотя нет, в них было ещё кое-что.

Луч сканера пробежался по ближайшему уродливому телу, останавливаясь в тех местах, где было необходимо, высвечивая интересующую нас добычу. Я чиркнул остриём потрошителя по кончику уродливого узловатого пальца, срезая с него чёрный, будто отлитый из тёмного стекла коготь, содрал один из наростов у него на горбу, за последней частью добычи пришлось лезть внутрь, скрывая грудину и доставая из-под непонятного органа, сросшегося из четырёх человеческих сердец, липкую железу, отвратного фиолетово-зелёного цвета.

После этой процедуры я попробовал блевануть, но мне было просто нечем, ни крупинки пищи, ни лишней капли воды в моём организме уже не осталось. Пришлось ограничить себя и в этом.

С характерным чавком вонзилась в темечко уроду игла, поршень пошёл вверх, до краёв заполняя весь немалый объём шприца.

Получено:

Обычный нанобот третьего ранга 79 единиц.

Обычный нанобот четвёртого ранга 17 единиц.

Обычный нанобот пятого ранга 7 единиц.

Получено механических наноботов первого ранга 22 единицы.

Получено механических наноботов второго ранга 3 единицы.

Получено защитных наноботов первого ранга 11 единиц.

Я вырвал заляпанное слизью жало шприца из мягко колыхнувшейся головы, обтер его об штаны:

— Всё на хрен, перерыв, остальных потом оберём.

Глава 4

Слава богам, во время попытки эвакуации Тузик и наш прицеп успели отойти достаточно далеко от взорванной казармы при этом сильно от взрыва не пострадали, лишь несколько вмятин на тонком жестяном борту прицепа, да пара обломков кирпича, залетевших внутрь. Я с едва сдерживаемым нетерпением выдрал наружу упаковку воды, сорвал крышку, присасываясь к льющейся оттуда тёплой жидкости.

Те, кто в шикарном новомодном баре спорят, какой коктейль вкуснее, просто идиоты или они никогда не хотели по-настоящему пить: тёплая, попахивающая пластмассой вода, разлитая из-под крана где-то в подвале умелыми аферистами и есть самый прекрасный, самый неописуемо невероятный напиток на свете. Ни один младенец на свете с такой страстью и жадностью не присасывался к материнской сиське, как я к этой невзрачной бутылке воды. Не остановился пока не вылакал все полтора литра, доставая ещё две, сразу вскрывая одну из них и не успев принести её ко рту замер, разглядывая то, что нас окружает. Пока я, прихрамывая на