Остров Ифалук - Марстон Бейтс

В передней части Фан Нана, ближайшей к лагуне, мы устроили спальню. Койки Теда и Дона стояли под венечными балками, вырубленными из могучих стволов хлебного дерева. Казалось, что эти бревна кое-как лежали на тяжелых коралловых глыбах, служивших угловыми стойками дома. Развались дом — и владельцы коек были бы тут же раздавлены. Первое время мы посматривали с опаской на огромные балки, нависшие над самой головой. Но ведь вот уже много лет они выдерживали натиск штормов, и это говорило, что они уложены надежно. К тому же на них было очень удобно вешать противомоскитные сетки.

Среднюю часть дома мы отвели для работы и расставили там столы и ящики. При помощи входивших в наше снаряжение плотницких инструментов мы превратили часть дощатых упаковочных ящиков в полки. Коробки с продуктами мы поставили вдоль стен в задней части дома, и там получилась уютная кухня, отгороженная стеной из картонок с консервированными фруктами.

В задней части Фан Напа находился алтарь, который также весьма нас смущал. Алтарь был грубой работы, что резко отличало его от большинства изделий ифалукских мастеров. Возможно, это показывало, что к нему не питали особого почтения, однако нам хотелось избежать малейшего риска оскорбить чувства местного населения. Помимо алтаря там стоял большой сундук, где, по-видимому, хранились атрибуты власти. В нем в числе других вещей лежал американский флаг, который извлекали из сундука и поднимали на мачте, установленной на берегу лагуны, когда на горизонте показывался корабль.

В Фан Напе находилась еще одна священная реликвия — изображение фаллоса, прикрепленное к центральному переднему столбу и указывающее на лагуну. Таким образом, наш лагерь разместился как бы «под знаком фаллоса». Этот фаллос, обращенный на запад, в сторону Волеаи — ближайшего атолла, увековечил одну ифалукскую легенду (а может статься, быль), которая приведена Барроузом и Спиро в их книге об Ифалуке.

Когда-то некий вождь рода Соуваларик на Ифалуке по имени Маур отправился на остров Волеаи, где взял себе жену, которую звали Илименг. У них родился сын, Легагилевау. Несколько мужчин Волеаи из зависти, что Мауру досталась такая красивая женщина, однажды жестоко избили его и бросили, решив, что он уже мертв.

Ночью Илименг вышла из дому по нужде. Она не заметила распростертое тело Маура и помочилась на него. Ее моча так жгла его раны, что он очнулся.

Кое-как перевязав разбитую голову, Маур на рассвете уплыл на бревне в море и оставался там весь день, а вечером вернулся домой. Рано утром он снова уплыл в море. Но прежде он взял кусок листа кокосовой пальмы и обвязал им руку своего сына Легагилевау вокруг запястья.

В конце концов кто-то увидел Маура на обломке бревна в открытом море и крикнул: «Маур жив!» Но люди Волеаи рассмеялись: «Нет, Маур мертв».

Между тем Маур доплыл на бревне до Ифалука и выбрался на берег необитаемого островка Элла. Увидев проплывавшее мимо каноэ, Маур окликнул гребца. Он рассказал ему, что люди Волеаи пытались его убить.

Гребец, приплыв к себе на остров, пошел в мужской дом и поведал о случившемся. На Эллу за Мауром тут же послали каноэ.

Когда собрались все мужчины Ифалука, Маур рассказал им, как люди Волеаи избили его и бросили, считая, что он уже мертв. «Я не стану бросать слова на ветер, — сказал он, — а лучше сниму набедренную повязку, и если мой фаллос покажет на Волеаи, пусть это будет для вас сигналом к походу туда, чтобы убить всех его жителей». Он снял повязку — и его фаллос показал на Волеаи. «Идите и убейте их всех, — закричал тогда Маур, — мужчин, женщин и детей! Оставьте в живых только женщину Илименг и мальчика с куском кокосового листа вокруг запястья».

Мужчины Ифалука взялись за дело. Изготовив копья, по нескольку для каждого, они отправились на Волеаи на множестве каноэ. Приплыв туда, они сначала направились на Марионг, затем на Траулап, потом на Палеау и, наконец, на Раур. Повсюду они убивали копьями жителей Волеаи, не щадя пи женщин, ни детей. Но они не тронули женщину Илименг и мальчика Легагилевау с листом кокосовой пальмы на запястье…

Эта кровавая история стоит особняком в фольклоре Ифалука и находится в резком противоречии с миролюбием, присущим современному населению острова. По мнению Теда, в ней отразились воспоминания о покорении ифалукцами древних обитателей соседних атоллов. Маур — это, конечно, «культурный герой» Ифалука[25].

Изображение фаллоса, видимо, не являлось объектом какого-либо особого почитания. Однажды, когда мы пытались объяснить ифалукцам денежную систему США, нас спросили о портретах, вычеканенных на монетах. Дон объяснил, что таким образом увековечена память о наших давно умерших вождях Вашингтоне и Линкольне. «У Ифалука тоже есть изображение умершего вождя», — сказал, ухмыляясь, Яни и показал пальцем на фаллос Маура.

Погода все еще мешала нам приступить к основной работе. Почти всю пятницу лил дождь. Наш дождемер пока еще не был распакован и установлен. В полдень поднялся резкий ветер, который постепенно усиливался. Под вечер пришли Том с Маролигаром, вождем номер два. Том показал на запад и сказал: «Может быть тайфун». Маролигар тоже был встревожен. Оба они, видимо, ждали от нас прогноза погоды — от нас-то, новичков в тропиках Тихого океана! В этом чувствовалась трогательная и в данном случае ничем не оправданная вера в то, что американцы «все умеют». Я ведал нашей метеорологической частью, но, взглянув сначала на термометр (семьдесят девять градусов по Фаренгейту[26] в пять часов сорок пять минут пополудни), а затем на барометр (тысяча пять миллибар), все же не смог извлечь ничего существенного из этих полезных сведений.

Вечером в задней части Фан Напа собралось довольно много мужчин, обеспокоенных ухудшением погоды. Маролигар одолжил у нас большой морской сигнальный фонарь с батареей и научился включать и выключать его. Ему он был нужен, чтобы поднять и увести всех в более безопасное место, если ночью погода ухудшится (скажем, на скалистый гребень с наветренной стороны острова — самую высокую точку, приподнятую примерно на пятнадцать футов над уровнем океана). Почти все дома стояли вдоль берега лагуны, и Тед припомнил, что в его прошлый приезд волны докатывались до самого Фан Напа, хотя ветер был значительно слабее, чем при тайфуне.

Мы с Доном прочли все, что было сказано о тайфунах в привезенных нами книгах, однако не нашли ничего полезного. Я попытался также вспомнить все, что знал об особенностях карибских ураганов.

Ветер дул теперь с постоянной силой. Ложась спать, я тешил себя мыслью, что ураганы обычно налетают внезапно, после периода безветрия и гнетущей жары, так что этот медленно усиливавшийся ветер навряд ли мог быть опасным.