Телефонный звонок с небес - Митч Элбом

– Я хочу еще картошки, – подал голос Джулз.

– Сначала доешь ту, что у тебя на тарелке, – сказал ему Салли.

– Видишь, ребенок голоден, – встала на защиту внука мать.

– Мама, у нас дома достаточно еды.

– Я хотела сказать…

– Я в состоянии обеспечить своего сына!

– Салли, полегче, – заметил отец.

И снова тишина. Казалось, она присутствовала на столе, как невидимое и не слишком вкусное блюдо.

– А что такое «обеспечить»? – спросил Джулз, с лязгом бросив вилку на пустую тарелку.

– Это значит кому-то что-то дать, – не поднимая головы, ответил Салли.

– Бабуля!

– Да, моя радость.

– Ты можешь обеспечить меня телефоном?

– Зачем?

– Я хочу позвонить маме на небеса.

– Джек, мы двинули в «Пиклз». Пойдешь с нами?

Закончив дневное дежурство, полицейские собирались отдохнуть за кружкой пива. Полиция Колдуотера не была круглосуточной. Обо всем, что требовало вмешательства закона, жители звонили в службу 911.

– Я потом подойду, – сказал коллегам Джек.

Он ждал, когда они уйдут. Наконец участок опустел, если не считать Дайсона, возившегося в комнате отдыха с микроволновкой. Запах попкорна проникал даже в кабинет Джека. Сейчас и Дайсон уйдет.

– Папа, это я…

– Робби, где ты?

– Ты же знаешь где. Пора бы тебе рассказать правду другим.

– Какую правду, сынок?

– Конец – это вовсе не конец.

Этот разговор состоялся менее часа назад. Сын всегда звонил по пятницам. Шесть звонков от парня, которого Джек похоронил. Он нажал кнопку меню и вызвал список входящих звонков. Звонок Робби был самым последним. «Номер неизвестен» – как всегда, с самого первого раза. На всякий случай Джек все-таки вызвал опцию «Перезвонить». В трубке запищали сигналы тонального набора и… тишина. Никакого соединения. Никакого переключения на голосовую почту. Вообще ничего.

Джек вспомнил телевизионный репортаж. Выходит, оттуда звонили не только ему и Тесс, но и другим жителям Колдуотера. Может, ему стоит начать расследование? Но как он будет расспрашивать кого-то, не признавшись, что ему тоже звонят? Он ведь даже Дорин ничего не сказал. И потом, они живут не в большом городе, а в Колдуотере, где у полицейских всего одна машина, пара компьютеров, старые металлические шкафы для документов и бюджет, позволяющий работать шесть дней в неделю.

Джек встал, подхватил плащ и поймал свое отражение в застекленной раме, куда была вставлена карта Колдуотера. Мужчина с волевым подбородком. Такой же подбородок унаследовал его сын. Они оба были высокими, любили громко говорить и смеяться от души. «Мои дровосеки», – называла их Дорин.

Джеку вспомнился день, когда Робби завел с ним разговор о службе в военно-морском флоте. Сын не спрашивал совета. Просто поинтересовался, чтó он думает по этому поводу.

– Не знаю, сынок.

– Но ты же воевал.

– Морская пехота не для всех.

– Вот я и хочу доказать, что мне она подходит.

– А у тебя на примете нет никаких других занятий?

– Нет.

– Думаю, тогда ты и сам знаешь ответ.

Дорин встретила решение сына в штыки. Это же очень опасно! Ее злило, что Джек не скрывает отцовской гордости за смелого парня. Она требовала, чтобы муж отговорил Робби от рискованной затеи и даже запретил идти в армию.

Кончилось тем, что Робби все-таки пошел в морскую пехоту, а Джек и Дорин развелись.

Спустя четыре года, когда двоим солдатам поручили сообщить родителям Робби о гибели сына, они не знали, с кого начать. Решили с отца. Это лишь усугубило озлобленность Дорин. Она кричала, что никогда ему не простит. Как будто Джек был виноват, что первый скорбный визит армейские вестники нанесли ему. Вину за гибель Робби в далеком Афганистане, за десять тысяч миль от Колдуотера, Дорин тоже возлагала на Джека.

«Конец – это вовсе не конец».

Уже одетым Джек сел за стол и вновь нажал кнопку повторного набора. То же попискивание. Та же тишина. Тогда он набрал другой номер.

– Алло, – послышался голос Тесс.

– Это Джек Селлерс. Вам сегодня был звонок… оттуда?

– Да.

– Можно к вам зайти?

– Заходите, – ответила Тесс и повесила трубку.

В начале семидесятых годов XIX века Александр Белл показал отцу Мейбел (и своему будущему тестю) список предполагаемых изобретений. Гардинер Хаббард пробежал лист глазами, кое-где одобрительно хмыкнул. Тогда Белл заикнулся еще об одном проекте, не занесенном на бумагу, – передаче голоса по проводам.

– А вот теперь ты несешь чепуху, – бросил Хаббард.

На следующее утро – это была суббота – Салли почувствовал, что с него хватит. Он сыт по горло всей этой бредятиной о телефонных звонках с небес. Взяв отцовскую машину, он поехал на окраину города, где находился офис Роу. Пусть взрослые сходят с ума на почве «чудес», но калечить психику сына он не даст. Мальчишка потерял мать. Это огромное горе, но Джулз должен свыкнуться с мыслью, что его мамы больше нет. А тут… И почему он должен объяснять сыну, что «звонки с небес» – вранье? Пусть вруны сами объясняют.

Салли был зол, и сознание собственной никчемности лишь усиливало злость. Все время на свободе он только и делал, что пил и оплакивал жену. Теперь впереди замаячила цель, вырвавшая его из апатии: дознаться, что к чему. Когда он служил в военно-морской авиации, ему приходилось заниматься расследованиями происшествий, связанных с человеческим фактором, отказом оборудования и так далее. У него это хорошо получалось. Командир даже предлагал ему подучиться и перейти в военную юстицию. Но Салли слишком любил летать.

Стоянка, где находился трейлер Роу, даже не была заасфальтирована. Рядом Салли увидел две лодки-плоскодонки, канавокопатель и фордовский грузовичок. Салли поднялся по ступенькам трейлера и открыл дверь:

– Здравствуйте. Могу я видеть мистера Роу?

За письменным столом восседала крупная женщина в косынке. Прежде чем ответить, она оглядела Салли с ног до головы и только потом сказала:

– К сожалению, его нет на месте.

– А когда он вернется?

– Он сейчас на объекте. А вы хотели бы воспользоваться услугами нашей фирмы?

– Я по другому делу.

Трейлер был завален чертежами. Вдоль стен стояли шкафы с бумагами.

– Оставьте ваше имя и телефон, – предложила женщина.

– Я заеду позже.

Салли вернулся в машину и, чертыхаясь, плюхнулся на сиденье. Начав разворачиваться, он вдруг услышал, как у припаркованного грузовичка затарахтел мотор: похоже, водитель все это время находился в кабине. Салли выскочил наружу и, отчаянно размахивая руками, бросился к отъезжавшему грузовичку. Тот остановился. Салли подбежал к кабине:

– Простите, вы Элиас Роу?

– Разве мы знакомы? – насторожился Элиас.

– Нет, но моя мать знакома с женщиной, которой вы строили дом. – Салли шумно выдохнул, не зная, с каких слов начать разговор. – Послушайте, я отец. Понимаете? Отец-одиночка. Моя жена… умерла.

– Примите мои соболезнования, – сказал Элиас. – Но чем я…

– Мой сын… Он до сих пор не может поверить, что его мамы больше нет. Я пытался ему помочь. А тут вдруг начались эти разговоры о звонках с небес. Вы один из тех… ну, кому звонили. Это так?

– Сам не знаю, был ли это звонок с небес. – Элиас закусил губу.

– Вот видите! Вы не знаете. В том-то и вся штука. Ваш здравый смысл противится. Вы не можете поверить, что вам звонил покойник. – (Элиас опустил голову, разглядывая рулевое колесо.) – Мой сын… Он думает… – У Салли бешено колотилось сердце. – Он думает, что мама ему позвонит. И все из-за вашей истории.

– Простите, но я не знаю, чем вам помочь. – Элиас нервно сглотнул.

– Мне помогать не надо. Помогите моему мальчишке. Объявите во всеуслышание, что ничего этого не было. Никаких звонков с небес.

Элиас стиснул руль.

– Простите, – еще раз пробормотал он и вдавил акселератор.

Грузовичок рванулся вперед и вывернул на улицу. Салли стоял, тупо глядя ему вслед. Ладони бывшего военного летчика были повернуты вверх, словно Элиас оставил его с пустыми руками.

Под вечер Элиас подъехал к пристани на озере Мичиган. Дождался, пока окончательно стемнеет. Он думал о растерянном мужчине, подбежавшем утром к кабине его грузовичка. О сыне этого человека. А еще о Кэтрин, пасторе Уоррене и церковном алтаре.

В темноте Элиас вышел из кабины, подошел к кромке воды и достал злополучный мобильник. Ему вспомнилось детство. Мать была не слишком экономной хозяйкой, но все, что оставалось от стола, передавала благотворительной кухне. Этому правилу она следовала неукоснительно. Однажды Элиас спросил, не проще ли выбрасывать объедки, как делали соседи. «Непозволительно расточать то, что Господь тебе дает», – ответила мать.

– Прости меня, Небесный Отец, если я расточаю твой дар, – прошептал Элиас, посмотрев на свой мобильник.

Потом размахнулся и зашвырнул телефон в озеро. Тот исчез из виду, затем раздался всплеск. Воды Мичигана приняли то, от чего Элиас отказался.