Люди тумана - Генри Хаггард

Леонард согласился с предложением карлика, и они остались на прежнем месте. От костров к ним доносился шум пьяной оргии работорговцев.

Через час Леонард поднялся на ноги, его примеру последовал

Оттер, проговорив:

— Я пойду ближе, баас. Я могу двигаться, как кошка!

— Куда вы хотите идти, белый человек? — спросила Соа.

— Поближе к ним, чтобы подслушать их разговор. Я понимаю по-португальски. Оттер, возьми нож и револьвер, но ружья не бери!

— Хорошо, — сказала женщина, — только будьте осторожны. Они — ловкий народ.

— Да-да, — ответил Оттер, — но баас тоже ловок, да и я также. Не бойся за нас, мать!

Осторожно крадясь по камышам, Леонард и карлик двинулись вперед. Когда они были уже близко от костров, Леонард оступился и попал ногой в болото, произведя при этом сильный шум. Несколько работорговцев, услышав всплеск воды, вскочили на ноги, но Оттер тотчас же зафыркал, подражая голосу молодого гиппопотама.

— Речная корова, — произнес один работорговец по-португальски. — Огонь испугает ее, и она не тронет нас!

Леонард и Оттер, выждав некоторое время, подкрались к кусту, вблизи которого сидели работорговцы. Леонард мог ясно слышать каждое слово из их разговора. Работорговцев было двадцать два человека. Один только их предводитель, по-видимому, был чистокровный португалец, а остальные — мулаты и арабы. Все они пили из оловянных кружек ром, и многие из них уже опьянели, по крайней мере, языки их развязались.

— Проклятие отцу нашему, дьяволу, — произнес один мулат, — что ему вздумалось как раз теперь отправить нас с лодками! Мы можем пропустить потеху!

— Какую потеху? — спросил предводитель банды. — Еще три или четыре дня птиц не будут сажать в клетки: покупателей еще ждут, да и, кроме того, здесь говорят об английском крейсере, — чтоб ему провалиться в преисподнюю! — будто он снует у устья реки!

— Нет, я не про то говорю, — ответил мулат, — не много удовольствия смотреть на продажу вонючих негров. Я говорю о продаже с аукциона белой девушки, дочери англичанина-купца, захваченной нами недавно. Вот красотка для счастливой собаки! Я еще никогда не видел ничего подобного; что у нее за глаза, что за характер!

— Ну, вам нечего думать о ней, — усмехнулся вожак, — она слишком дорога для таких молодцов, как вы; кроме того, глупо тратить много денег на девушку, белую или черную. Когда будет аукцион?

— Он был назначен в ночь перед отправлением партий, но теперь говорят, что он состоится завтра ночью. Скажу вам, почему Желтый Дьявол спешит с этим делом: он боится ее, думая, что она принесет ему несчастье, и хочет скорее отделаться от нее. Ах! Старик — забавник, любит шутки. Все мужчины братья, — сказал он вчера, — черные и белые; поэтому все женщины — сестры. На этом основании он хочет продать ее как негритянку. Ха-ха-ха! Дайте, братцы, рому, дайте еще рому!

— Может быть, он еще отложит этот аукцион, и мы поспеем вовремя, — заметил вожак, — во всяком случае, за здоровье этой девушки! Кстати, догадался ли кто-нибудь спросить пропуск? Я сам забыл это сделать!

— Да, — отвечал мулат, — прежнее слово: «Дьявол»!

Они проболтали около часу, частью о Хуанне, частью о других вещах. Когда работорговцы совершенно опьянели, разговор их стал настолько возмутительным, что, прислушиваясь к нему, Леонард едва мог лежать спокойно. Наконец один за другим все крепко уснули.

Тогда Оттер приподнялся на руках, и его лицо при слабом свете луны загорелось огнем дикого торжества.

— Баас, — прошептал он, — не сделать, ли нам это? — и он провел рукой по горлу.

Леонард задумался. Его ярость была велика, но он содрогался при мысли об убийстве спящих людей, хотя бы и злодеев. Кроме того, можно было вызвать шум. Остальные проснутся, страх отрезвит их, и тогда борьба будет немыслимой.

— Нет, — шепотом отвечал он, — иди за мной. Мы лучше спустим в воду их лодки!

— Хорошо, хорошо! — сказал Оттер.

Крадучись, как змеи, они подползли к тому месту, где к низкому дереву были привязаны лодки — три катера и пять широких плоскодонных барок с оружием и провизией работорговцев. Отвязав лодки, они слегка толкнули их, и флотилия работорговцев двинулась вниз по течению.

Леонард и Оттер пошли назад. Путь их проходил шагах в пяти от мулата, говорившего с вожаком о Хуанне. Леонард посмотрел на него и хотел ползти дальше. Оттер был уже шагах в пяти впереди, как вдруг луна выступила из-за облаков и свет ее упал на лицо работорговца. Он проснулся, поднял голову и увидел Леонарда. Медлить было нельзя, или все пропало; подобно тигру, вцепился он в горло мулата и сильно сжал его в своих руках, прежде чем тот мог вскрикнуть. Произошла короткая борьба, и в руке Леонарда сверкнул нож. Оттер не успел еще подойти к своему господину, как все было кончено так быстро и тихо, что ни один человек из банды не проснулся, хотя один или два из них шевелились и бредили в тяжелом сне.

Леонард вскочил на ноги и вместе с Оттером поспешно направился к тому месту, где осталась Соа.

Женщина, посмотрев на запачканную кровью куртку Леонарда, лаконично спросила:

— Сколько?

— Один! — отвечал Оттер.

— Я бы хотела, чтобы все, — свирепо промолвила Соа, — но вас только двое!

— Скорее в лодку! — сказал Леонард. — Они сейчас погонятся за нами!

Вскоре они уже плыли по реке, удаляясь от острова. Сначала лодка была направлена поперек реки к противоположному берегу, чтобы можно было скрыться в его тени. Когда они приблизились к берегу, Оттер, положив весла, весело рассмеялся.

— Что ты смеешься, черный человек? — спросила Соа.

— Взгляни туда, — ответил карлик, указывая на какой-то предмет, плывший по течению и почти скрывшийся из виду. — Это плывут лодки работорговцев с их оружием и провиантом. Мы пустили их по течению, баас и я. Там на острове спят двадцать два человека, все, за исключением одного. Что они найдут, когда проснутся? Они увидят, что очутились одни на островке среди большой реки, переплыть которую не осмелятся, если бы даже и могли, из боязни перед аллигаторами. Никакой пищи найти на острове они не смогут, не имея ружей; утки ведь не будут дожидаться того, чтобы их схватили голыми руками. У берега будут собираться сотнями аллигаторы, чтобы стеречь их. Мало-помалу они от голода придут в бешенство, станут кричать, но никто не услышит их. Тогда они начнут нападать один на другого и в конце концов погибнут все жалким образом, от рук своих товарищей или от челюстей аллигаторов. Погибнут, погибнут все! — закончил Оттер и снова рассмеялся.

Но вот по тихим водам реки пронесся звук, скоро перешедший в вопль ужаса и бешенства. Очевидно, работорговцы, проснувшись, заметили, что кто-то убил одного из их товарищей. Вскоре крики их перешли в вой», конечно, они увидели, что лодок их нет и они очутились в западне. Леонард и Оттер с противоположного берега реки могли различить тени испуганных людей, бросавшихся туда и сюда в поисках своих лодок. Но последние исчезли и больше не вернутся. По мере того как путники продвигались вперед, крики становились все менее и менее слышными, и наконец стало совсем тихо.