Присвоить любовь - Кэмерон Харт

Хаксли преувеличенно комично кивает, заставляя меня рассмеяться.

— Да, черт возьми, прекрасно. Скажи мне, когда и где, и я буду там.

— Обычно в субботу я закрываю магазин пораньше, около двух часов дня. Тогда у меня будут свободны вторая половина дня, вечер и всё воскресенье.

Хаксли удивляет меня, подхватывая на руки и кружа. Я замечаю его бородатого друга, имени которого до сих пор не знаю. Мужчина смотрит на нас, что-то бормочет и качает головой, но мне всё равно.

— Ладно, ладно, мой отец, возможно, скоро вернётся, — говорю я ему после нескольких вращений. Хаксли неохотно опускает меня на пол, но только для того, чтобы прижаться губами к моим губам и наклонить меня назад, поддерживая одной рукой за спину. Это банальный ход из романтического фильма, но мне это нравится.

— Если вы оба закончили с ПДЧ (прим. перев. — публичная демонстрация чувств), я бы хотел купить несколько гвоздей, — говорит друг Хаксли.

Хаксли рычит, затем возвращает меня в вертикальное положение, чтобы я могла вернуться за кассу и всё пробить.

— Я отплачу тебе подобной услугой, когда ты найдёшь себе женщину, — вполголоса говорит Хаксли своему другу.

Мужчина усмехается и качает головой.

— Этого никогда не случится.

Хаксли улыбается своему другу и хлопает его по спине.

— Конечно, приятель.

Я посмеиваюсь, глядя на них двоих, представляя, как они стоят бок о бок в военной форме и служат вместе. Они отлично подходят друг другу. Я вижу, как Хаксли заботится о своих друзьях. Кто же всё-таки заботится о нём? Надеюсь, скоро это буду я.

Двое мужчин уходят как раз в тот момент, когда я слышу, как машина моего отца заезжает на заднюю стоянку. Тормоза у него скрипучие, поэтому я всегда узнаю, когда он возвращается домой или в магазин после выполнения поручения.

Я собираю цветы, осматриваю заднюю комнату в поисках подходящего контейнера. У нас даже дома нет красивых ваз или чего-нибудь в этом роде. Они нам никогда не были нужны.

Я нахожу большую жестяную банку с выцветшей винтажной этикеткой, которая подходит к зелёному и розовому цвету моего букета. Я наполняю её водой, радуясь, что она не протекает.

Не успеваю я поставить цветы в воду, как в заднюю комнату входит мой отец.

— От кого это, черт возьми? — тут же спрашивает он.

Фух. Я даже не подумала о том, что сказать отцу о подарке Хаксли.

— От клиента, — отвечаю я, ненавидя себя за то, как легко ложь сорвалась с моего языка. Я не люблю лгать, особенно о чём-то, о ком-то настолько важном для меня.

Мой отец скептически смотрит на меня, с подозрением приподняв одну бровь.

— Мне отменить поездку на эти выходные?

— Нет, — заверяю я его. — Со мной всё будет в порядке. Ты не в первый раз оставляешь меня одну. К тому же, я уже взрослая, помнишь?

— Не начинай со своего отношения, — говорит он с тяжелым вздохом. У него такой измученный голос. У меня тоже. Итак, почему мы продолжаем это делать?

— Я не пытаюсь навязываться, — говорю я более мягким тоном. — Я просто напоминаю тебе, что я достаточно взрослая, чтобы голосовать, идти в армию, выходить замуж и заказывать коктейли. Думаю, я способна провести выходные дома.

Мой отец кивает, хотя несколько раз переводит взгляд с меня на букет, прежде чем, наконец, сменить тему. У меня такое чувство, что у нас будет серьёзный разговор, когда он вернётся из своей поездки на выходные.

Глава 5

Хаксли

В час сорок пять я подъезжаю к «Хозяйственный магазин Грегга», не в силах больше ждать ни секунды, чтобы начать выходные с Джордан. Последние пять дней я отправлял ей сообщения, на которые она отвечала урывками. Это наводит меня на мысль, что ей неудобно доставать телефон в присутствии отца.

Из моего горла вырывается хриплое рычание, когда я представляю, как отец контролирует и отчитывает мою милую Джордан. Сделав глубокий вдох, я пытаюсь забыть обо всём этом. Скоро нам нужно будет разобраться с тем, как с ней обращается её отец, но сейчас моя главная задача — подарить Джордан лучшее время в её жизни.

Мне нужно, чтобы она увидела, что я могу обеспечить её всем необходимым. Она может расправить крылья, зная, что я подхвачу её, если она упадёт. Более того, я буду праздновать её победы и вселять в неё уверенность. Боже, я так сильно влюблён в эту женщину. Я не знаю, сколько ещё смогу ждать, когда она станет моей навсегда.

Выскакивая из грузовика, я едва не спотыкаюсь, пытаясь добраться до магазина как можно быстрее. К тому времени, как вхожу, я уже почти пришёл в себя.

Джордан оборачивается, её зелёные глаза останавливаются на мне. Они искрятся от узнавания и волнения, а губы изгибаются в тёплой, приветливой улыбке. Она чертовски красива, когда полуденное солнце играет в её каштановых волосах и делает её глаза ещё более выразительными. Я с трудом могу дышать, чем дольше смотрю на неё, настолько она очаровательна.

— Привет, милая девочка, — говорю я, возвращая ей сияющую улыбку.

Джордан роняет запутанный узел из веревок, который пыталась распутать, и бежит ко мне. Я ловлю её, когда она прыгает в мои объятия, и кружу, как в последний раз, когда мы виделись. Она хихикает и цепляется за меня, и я не думаю, что когда-либо в жизни чувствовал себя более счастливым и удовлетворённым.

Когда я, наконец, опускаю ее на пол, она немного спотыкается и, смеясь, удерживает равновесие, положив руку мне на плечо.

— Извини, я не знаю, что на меня нашло, — говорит она, задыхаясь.

— Я ни капельки не возражаю, красавица, — отвечаю ей, целуя в висок. — Могу я помочь закрыть магазин, чтобы мы могли убраться отсюда к чёртовой матери?

Джордан кивает и указывает мне на несколько вещей, которые нужно вытереть и убрать, пока она подсчитывает расходы за день. Пятнадцать минут спустя мы уже на пути к тому, что, я надеюсь, станет для Джордан ещё одним успешным приключением.

— Не могу вспомнить, когда в последний раз поднималась в горы, — произносит она, глядя в окно на пейзаж.

Я хмурюсь, но не показываю ей этого. Моя девочка и так стесняется того, как с ней обращается отец, и последнее, чего я хочу, — это заставить её стыдиться. И всё же меня бесит, что она живёт в нескольких милях от одного из самых красивых мест в стране и не имеет возможности насладиться им из-за своего властного придурка-отца.