Прекрасный зверь - Нева Олтедж

— Тише, все хорошо, — шепчу девушке на ухо, а затем смотрю на своих людей. — Выходите на улицу и ждите меня у гаража. Вы оба. Сейчас же.

Женщина в моих объятиях даже не шелохнулась, пока я поднимался по лестнице на верхний этаж. Если бы не ее дыхание, так похожее на котенка, я бы подумал, что она мертва. Как такая миниатюрная и хрупкая девушка могла отбиваться от двух взрослых мужчин, нанося им очевидные увечья? В ней не больше пяти футов, а весит наверняка не больше сотни фунтов, да еще и уставшая. Несомненно, они ее недооценили. Но я не таков. Она, может, и размером с нимфу, но внешность часто бывает обманчива.

Локтем открываю белую дверь в правой части коридора и заношу девушку внутрь. Только оказавшись перед большой кроватью с балдахином у окна, я понимаю, где нахожусь. В своей спальне. Видимо, усталость основательно запудрила мне мозги, потому что намеревался отнести ее в гостевую комнату напротив. Но теперь, когда я здесь… не могу представить ее в другом месте.

Полагаю, я еще не раз буду в восторге от своего усталого серого вещества.

Никто, кроме меня, никогда не спал в этой кровати. Никогда. Даже мои любовницы. Я всегда трахался либо у себя в офисе, либо снимал номер в одном из своих отелей. То, что эта женщина здесь, просто необъяснимо.

Как только ее щека касается моей подушки, она испускает мурлыкающий вздох и сворачивается калачиком. Наклонив голову на бок, наблюдая за своим хакером. Спит. В моей кровати. Спутанные пряди иссиня-черных волос частично закрывают ее милое личико, поэтому откидываю их в сторону, а потом просто смотрю. Как зачарованный дурак.

Она молода, ей, скорее всего, около двадцати. Однако ее стройное телосложение делает ее еще моложе. Прикроватная лампа бросает мягкий свет на ее хрупкую фигуру, и это только подчеркивает ее идеальные черты. Даже с грязью на лице и растрепанными волосами она чертовски красива — почти мифически. Хотел бы я снова увидеть ее глаза. Они завораживают.

Мой взгляд блуждает по ее фигуре и останавливается на запястьях. И тут же во мне вновь вспыхивает ярость.

Быстрая, безболезненная смерть — вот, что я задумал для нее до того момента, как она замахнулась на меня разбитой бутылкой в подвале. Раненая, напуганная, едва в сознании, она все еще сопротивлялась. Даже когда похитители могли прикончить ее одним ударом.

Я думал, что видел всё за годы работы наемным убийцей. Каждая цель пытается сопротивляться. Поначалу, по крайней мере. Но потом переходит на плач. Или к мольбам. Некоторые предлагают деньги, лишь бы их отпустили, оставили в живых. Мужчины, вдвое крупнее этой девчонки, писались от страха. В конце концов, все они достигают того момента, который является общим для всех. Момент, когда они понимают, что выхода нет. И тогда жертвы прекращают борьбу. Их воля иссякает. Плач и мольбы, конечно, продолжаются, но сопротивление заканчивается.

Но только не она. Девушка пыталась убить меня, хотя наверняка знала, что у нее нет ни единого шанса. Ее оружие было слишком неподходящим, чтобы причинить серьезный вред. Может, если бы ей по какой-то безумной удаче удалось задеть мою сонную артерию. И все же, когда она встретилась с моим взглядом, перед тем как замахнуться на меня разбитой бутылкой, в ее красивых, но безумных темных глазах было столько мужества и решимости.

Я натягиваю на девочку одеяло, затем иду в ванную, беру марлю и антибиотическую мазь для ее ран. Ее запястья покраснели и натерлись до крови. Я наношу на ее кожу большое количество мази, а затем накладываю тонкий слой повязки вокруг ее запястий. Возможно, эта женщина и была главным источником моего беспокойства в последнее время, но по какой-то причине не могу смириться с мыслью, что она испытывает даже малую толику боли.

Еще раз взглянув на своего красивого и смелого хакера, я выхожу из комнаты.

Хэнк и Винни тусуются возле машины Гвидо, припаркованной перед гаражом. Я подхожу и окидываю обоих тяжелым взглядом.

— Вам понравилось издеваться над женщиной, которая втрое меньше вас?

— Она сожгла мне лицо, босс, — отвечает Хэнк, избегая моего взгляда. — Эта чертова сука просто сумасшедшая. Наверное, девушка стащила дезодорант из туалета и превратила его в чертов огнемет, когда я всего лишь угостил ее сигаретой, которую она попросила. А потом она чуть не выколола Винни глаз зубной щеткой. Она серьезно чокнутая. Когда мы ее только схватили, она ударила его своим рюкзаком, размахивая им так, будто играла на бейсбольном поле, черт возьми.

— Кто надел на нее наручники? У нее на запястьях ссадины.

— Э-э, я. — Винни переминается с ноги на ногу. — Она не хотела сотрудничать. Было легче тащить ее на себе.

Тащить ее. Я киваю, затем лезу в пиджак и достаю пистолет.

— Ты помнишь свою подготовку и урок хороших манер?

— Да, — выдыхает он, его глаза бешено сфокусированы на глушителе, который я прикручиваю на место. — Но… вы собирались убить ее. Какая разница, если…

Он так и не заканчивает свой бред, потому что я прижимаю пистолет к его лбу и нажимаю на курок. Кровь брызжет на машину моего брата, пачкая стекла и гладкие линии кузова его любимой машины. Хэнк смотрит на меня и на своего мертвого приятеля, его лицо теряет цвет по мере того, как реальность его никчемного будущего оседает в сознании. На его щеке и в волосах кровь и мозги его напарника.

— Дай мне руку, — приказываю я.

— Босс, я…

Я приставляю пистолет к его переносице.

— Сейчас же.

Медленно он протягивает ко мне левую руку ладонью вверх — пальцы дрожат. Прежде чем он успевает начать оправдываться, я прижимаю ствол к его среднему пальцу и нажимаю на спусковой крючок. В ночи раздается мучительный вой.

— Еще раз тронешь ее, и следующей будет твоя башка, — рявкаю я и возвращаюсь в дом все еще в ярости. Сам не понимаю почему, но вид израненных запястий девушки не выходит у меня из головы.

Апартаменты Гвидо находятся на первом этаже, в восточном крыле поместья. Я нахожу брата на диване, смотрящим телевизор.

— Посмотрел на своего хакера? — спрашивает он, все еще сосредоточенный на фильме. — Ты уже убил ее?

Я огибаю диван, хватаю его за рубашку и дергаю вверх. Затем свободной рукой бью его по лицу.

— Черт, Раф! — Он прижимает руки к окровавленному носу. — Какого черта?

— В следующий раз, когда увидишь, что с женщиной плохо обращаются, и ничего не сделаешь, я сломаю тебе не