Султан Сулейман Великолепный и его империя - Александр Борисович Широкорад

потихоньку помогала грекам, а часть -туркам. И вот какой-то житель Галаты предложил Мехмеду перетащить флот в залив по суше в обход Галаты.

Попытка греков в ночь на 28 апреля атаковать турецкие суда в Золотом Роге окончилась неудачей. Одна из венецианских галер была потоплена артиллерийским огнем турок. 29 апреля турки казнили всех захваченных в плен с этой галеры христианских моряков. Греки отомстили, обезглавив на крепостных стенах всех ранее попавших в плен турок.

Под защитой турецких галер инженеры соорудили понтонный мост через западную оконечность залива Золотой Рог и связали свои основные силы и войска Заганос-паши на северном берегу залива. Понтонный мост был сооружен из связанных попарно винных бочек. Кроме того, турки установили в заливе на плоты часть своей артиллерии и стали обстреливать Влахернский квартал с двух сторон: с суши и с моря. В течение месяца осаждавшие били по стенам ядрами и причиняли грекам сильное беспокойство.

А тем временем бомбарды осаждающих продолжали разрушать стены Константинополя.

Осада Константинополя была первым и последним в истории человечества сражением, где одновременно применялось оружие античности, средних веков и нового времени - метательные машины, «греческий огонь» и пушки. Любопытно, что у ворот Святого Романа турки скрепили с огромной бомбардой две малые, стрелявшие ядрами в 50 фунтов. С их помощью производилась пристрелка большого орудия. «И тогда по прицелу стрелял и из самой большой. И когда ударил первый выстрел, и услышали жители города треск, они онемели от ужаса, а затем стали кричать: «Господи, помилуй!».

14 апреля 1453 г. турки в первый раз пошли на штурм города. Вот как его описывает Нестор Искандер: «...турки, прокричав свою безбожную молитву, начали в зурны трубить, и в варганы, и в накры бить, и, подкатив множество пушек и пищалей, стали обстреливать город, а также стрелять из ручного оружия и из многочисленных луков. Горожане же из-за беспрерывной стрельбы не смогли находиться на стенах, но, попрятавшись, ждали приступа, а другие стреляли сколько могли из пушек и из пищалей и перебили много турок.

Цесарь же объезжал весь город, ободряя людей своих, вселяя в них надежду на Бога, и велел звонить в колокола по всему городу, созывая людей. Турки же, услышав громкий звон, снова затрубили в зурны и трубы и стали бить в бесчисленные тимпаны. И была сеча яростна и страшна: от грохота пушек и пищалей, и звона колокольного, и воплей и криков с обеих сторон, и треска оружия - словно молнии, блистало вооружение сражающихся, - а также от плача и рыдания горожан, и женщин, и детей казалось, что небо смешалось с землей, и оба они содрогаются, и не было слышно, что воины говорили друг другу, так слились вопли, и крики, и плач, и рыдания людей, и грохот пищалей, и звон колокольный в единый гул, подобный сильному грому. И тогда от множества огней и пальбы с обеих сторон из пушек и пищалей клубы густого дыма покрыли весь город и все войско так, что не видели друг друга сражающиеся и многие умирали от порохового смрада. И так бились врукопашную на всех стенах, пока ночная темнота их не разъединила; турки отошли в свои станы, забыв даже об убитых своих, а горожане попадали от усталости, словно мертвые, только стражей одних оставили на стенах. Наутро же цесарь приказал собрать трупы, и не нашли людей, ибо все спали, изнемогши в бою, и послал цесарь к патриарху, чтобы он повелел священникам и дьяконам собрать и похоронить мертвых. И тотчас же собралось множество священников и дьяконов, и собрали мертвых, и похоронили их: было же греков числом тысяча семьсот сорок, а фрягов и армян семьсот. Цесарь же, взяв с собою бояр, прошел по городским стенам, чтобы увидеть, где же воины, ибо ни их не было слышно, ни они ничего не слышали, а все спали. И увидел цесарь, что все рвы завалены трупами, а иные в воде и по берегам, и насчитали всех убитых до восемнадцати тысяч, и множество стенобитных орудий, которые цесарь приказал сжечь».

Судя по всем, грекам удалось вывести из строя и несколько тяжелых бомбард, брошенных турками у стен города. Больше такой ошибки турки не повторяли и после неудачной атаки упорно защищали свои оборонительные сооружения.

Любопытно, что греки, наверное, впервые в мире устроили «минные заграждения». Согласно «Повести о взятии Царьграда», «Горожане же днем бились с турками, а ночью спускались во рвы и делали подкопы в откосах рва в сторону поля, и прокопали землю за стенами во многих местах, закапывая множество сосудов с пушечным порохом; также и на стенах приготовляли множество сосудов, наполняя их смолой, и серой с коноплей, и пушечным порохом.

Когда в таких ежедневных боях прошло двадцать пять дней, безбожный приказал снова прикатить ту огромную пушку, ибо, надеясь скрепить, ее стянули железными обручами. И когда выстрелили из нее, тотчас же разлетелась пушка на множество частей. Он же, безверный, увидев, что постигла его неудача, вскоре приказал, собравшись всей силой, подкатить к стенам огромные крытые туры. И когда установили туры по всему краю рва, хотели, заполнив рвы бревнами, хворостом и землей, придвинуть и прислонить туры к стене и так, подкопавшись под стену во многих местах, обрушить ее на землю. И когда люди, приступив во множестве к стенам, стали засыпать рвы, горожане зажгли сосуды с порохом, закопанные по ту сторону рва, и внезапно загремела земля, словно гром великий, и поднялась вверх с турами и с людьми, как от бури сильной, до самых облаков, и был так страшен треск рушащихся тур и вопли и стоны людские, что побежали и те и другие: горожане со стен - в город, а турки - подальше от стен. И падали с высоты люди и бревна: одни в город, а другие на войско, и рвы наполнились трупами турок. И когда взошли снова горожане на стену и увидели во рве множество турок, тотчас же зажгли бочки со смолой и побросали на них, и те все сгорели. И так с Божьей помощью избавился город в тот день от безбожных турок...

В шестой день мая месяца снова безверный повелел стрелять по тому же месту стены, по которому били из многих пушек уже три дня. И когда расшатали стену, ударили из большой пушки, и рухнуло много каменьев. Еще раз