Мистериум - Роберт Уилсон

Дядя поднялся и потянулся, всмотрелся во тьму за перилами крыльца и зевнул.

— Это вопрос для философов, а не физиков. Но, должен признать, он мне очень интересен.

Говарду он тоже был интересен. В ту ночь он не выходил у него из головы. Он лежал в постели, раздумывая о пределах человеческого познания, а звёзды горели в его окне, и слабый бриз охлаждал его лоб.

Он не забыл тот разговор. И дядя не забыл. Стерн упомянул о нём, когда пригласил Говарда к себе в Лабораторию Ту-Риверс.

— Это кумовство, — сказал Говард. — Кроме того — хочу ли я эту работу? Ты знаешь, все только о тебе и говорят. Алан Стерн сгинул в недрах какой-то федеральной программы, какая потеря!

— Ты хочешь эту работу, — ответил ему дядя. — Говард, ты помнишь тот наш разговор?

И он вспомнил его, слово в слово.

Говард пристально посмотрел на дядю.

— Хочешь сказать, что занимаешься тем вопросом?

— Больше того. Мы с ней соприкоснулись. С Тайной. — Стерн улыбался — несколько широковато, по мысли Говарда. — Мы наложили на неё лапу. Это всё, что я могу сейчас сказать. Подумай об этом. Позвони мне, если заинтересуешься.

Поневоле заинтригованный — и в отсутствие лучших предложений — Говард позвонил.

Он был проверен, одобрен и внесён в платёжную ведомость Министерства Обороны; три дня назад он приехал, и ему устроили экскурсию по части зданий комплекса… однако никто не объяснил конечную цель, фундаментальную причину существования этих бесконечных помещений, компьютеров, бетонных бункеров и стальных дверей. Даже дядя смотрел на него свысока и загадочно улыбался: всё станет ясно в своё время.

Он выехал на возвышение и увидел подёрнутые синим светом здания; увидел поднимающийся из центрального бункера дым. Хуже того, он увидел грузовик пожарной охраны и машину сопровождения, осторожно спускающиеся вниз по подъездной дороге; их было видно смутно и нечётко.

Он понятия не имел, что означает эта световая вуаль. Он лишь знал, что она представляет собой какую-то катастрофу, трагедию странной и необычной природы. В компаунде ничто не двигалось, по крайней мере, снаружи зданий. Там была собственная пожарная команда, но её не было видно нигде поблизости от дымящего центрального бункера — во всяком случае, Говард ничего такого не видел. От синего света в голове поплыло.

Возможно, они все мертвы. Включая дядю, подумал он. Алан Стерн был в самом центре проекта, уж это-то очевидно; Стерн был его лордом, его шаманом, его направляющей силой. В катастрофе с массовыми жертвами первым погиб бы Стерн. Вся эта флюоресценция намекала на некую разновидность радиации, хотя Говард не мог сказать, какую именно — что-то достаточно мощное, чтобы выбивать протоны из воздуха. Он знал, что в лабораторном комплексе имелись радиоактивные материалы. Он видел предупреждающие знаки на закрытых бункерах. Ему выдали плёночный индикатор, как только он прошёл через ворота.

Вот почему он приехал сюда следом за машинами пожарной команды Ту-Риверс. Он не думал, что пожарные-добровольцы из маленького городка подготовлены и экипированы для борьбы с радиоактивным пламенем. Вероятнее всего, они вообще не подозревали о подобной опасности. Их ошибки могут быть смертоноснее, чем они способны вообразить. Поэтому Говард выскочил из машины и рванул вперёд, намереваясь их предупредить — пока не поздно.

Однако он увидел, как грузовик замедлился и остановился, а потом, раскачиваясь, начал сдавать назад.

И он поехал вниз по склону ему навстречу.

Заместитель шефа Халдейн видел переваливший через возвышенность гражданский автомобиль, но был слишком потрясён, чтобы беспокоиться о нём. Он выбрался из своей машины, где его вырвало на молодую траву у края дороги, затем сел на гранитный валун, обхватив голову руками; в желудке по-прежнему бурлило.

Он не хотел никого видеть, не хотел ни с кем говорить. Важнее было то, что он находился за краем синего света, что он отыскал обратный путь из мира безумия. Он испытывал громадное облегчение. Он сделал глубокий очистительный вдох полной грудью. Уже очень скоро он снова окажется в своём нормальном доме в нормальном городке Ту-Риверс, и кошмару придёт конец. Все эти здания могут сгореть дотла — ему будет всё равно. Так даже лучше.

— Шеф?

Он сплюнул на землю, чтобы избавиться о привкуса рвоты во рту. Затем поднял голову. Перед ним стоял гражданский в джинсах и выглаженной хлопковой рубашке, предположительно, человек из автомобиля — хотя внешне он походит на мальчишку, подумал Халдейн, с его розовой кожей и пучеглазыми очками. Халдейн ничего не ответил, лишь ждал, когда это явление объяснит своё присутствие.

— Я Говард Пул, — сказал гражданский. — Я там работаю. Вернее, собирался работать — работал бы, если бы этого не произошло. Я приехал, потому что думал, что если вы станете тушить пожар, то должны знать, что там может быть радиация, мелкодисперсные частицы в дыму.

Пулу явно было очень не по себе.

— Мелкодисперсные частицы, — повторил Халдейн. — Спасибо, мистер Пул, но я не думаю, что мелкодисперсные частицы сейчас наша самая большая проблема.

— Я видел, как вы повернули назад.

— Точно так, сэр, — сказал Халдейн. — Именно это мы и сделали.

— Могу я спросить, почему?

Некоторые пожарные сумели, наконец, совладать с тошнотой и собирались позади Пула. Там были Крис Шенк и Том Стаббс; оба выглядели деморализованными и оцепенелыми под своими шлемами и потёртой униформой.

— Вы здесь работаете, значит, знаете об этом месте больше меня, — сказал Халдейн.

— Нет. Я ничего не понимаю, — ответил Пул.

— Это словно перейти черту, — высказался Крис Шенк. Старина Крис, подумал Халдейн, никогда не забывает открыть рот в момент, когда лучше держать его закрытым. — Мы поехали вниз, чтобы оценить риски, и, знаете, там было странно, со всем этим светом и прочим, но потом мы пересекли какую-то границу, и внезапно оно появилось — ну, чувство, что вы не соображаете, куда двигаться и откуда вы пришли. — Он покачал головой.

— Там были какие-то штуки, — добавил Том Стаббс.

Халдейн нахмурился. Да, он и сам это почувствовал. Какие-то штуки там. Но ему не хотелось выдавать себя, заявляя об этом. Отсюда пространство между ним и военным заводом выглядело пустым. Странным, мерцающим, но явно пустым. Так что он видел… что? Галлюцинации?

Однако Крис Шенк энергично закивал.

— Точно, — сказал он. — Я видел…

— Скажи ему, — сказал Халдейн. Если они собираются об этом говорить, то рассказать надо всё.