Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля - Илья Кормильцев

В это же время в на редкость дружной группе происходит первый раскол: Дж. П. Джонс, всегда обладавший более сдержанным темпераментом, чем его коллеги (он уже давно стал уклоняться от участия в бурных цеппелиновских дебошах и даже выдвинул требование, чтобы его номер в гостиницах от коллег отделяли как минимум два этажа), начал высказывать-ся в смысле сольной продюсерской карьеры. К этому времени он уже активно занимался певицей Мадлен Белл, которую многие считали потенциальным британским ответом на Дженис Джоплин. Разочарованная группа прервала сессию и решила дать время своему басисту/клавишнику для того, чтобы одуматься.

В январе истекал контракт с Atlantic: Питер Грант объявил о том, что он не будет возобновлен. Вместо этого будет создан собственный, на 100 % принадлежащий LZ, лэйбл. Верные своей традиции давать рискованные названия своим предприятиям LZ окрестили свое детище Swan Song — «Лебединая песня». Лэйбл, который должен был выпускать произведения не только LZ, но и других групп, рассматривался музыкантами и Питером Грантом как возможность направить в безопасное для существования LZ направление творческие амбиции музыкантов (кроме Джон Поля большой интерес к продюсированию проявлял также Пэйдж) и просто как выгодное вложение денег. Началась активная работа: к апрелю были подписаны контракты с BAD COMPANY, Мадлен Белл и PRETTY THINGS.

В феврале успокоившийся Дж. П. Джонс вернулся в лоно коллектива, и работа над шестым альбомом продолжилась все в том же Хедли Грандж.

10 мая новый лэйбл решили с помпой презентировать в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. В качестве логотипа компании была выбрана картина английского художника Уильяма Пиннера «Вечер, Осень Дня», выдержанная вполне в духе мистических вкусов группы.

Свежие и отдохнувшие LZ направились в Америку. Впрочем, в Америке, в банкетной обстановке, они быстро вернулись к прежнему нездоровому звездному образу жизни: презентации были обставлены в лучшем цеппелиновском стиле — на них не было недостатка ни в кокаине, ни в девочках. Но главным было не это: суровые пролетарии рок-н-ролла, проводившие жизнь между концертами и студиями и не обласканные вниманием ни прессы, ни света, в отличие от тех же ROLLING STONES, став бизнесменами, наконец начали превращаться в персон грата. Или сыграли роль слишком уж убедительные рекордные турне и многомиллионные продажи альбомов!

Все ищут знакомства с ними: Боб Дилан, Джордж Харрисон (напрашивавшийся даже поиграть с ними на сцене, но получивший конкретный, хотя и вежливый отказ) и — кульминация всех мечтаний! — сам король рок-н-ролла Элвис Пресли. Первая стреча c ним происходит 10 мая 1974 года; Пресли что-то очаровало в британцах, и он приглашает их к себе, впоследствии еще дважды. Сохранилось немало забавных подробностей об этих встречах, включая забавный двухчасовой обмен часами, браслетами и кольцами между Цеппами и Королем, а также вполне серьезный карате-поединок между Королем и enfant terrible Ричардом Коулом. После развлечений вернулись к интенсивной работе: новый альбом обещал быть двойным, и все первые летние месяцы ушли на запись в Olimpic Studios и на сведение.

Наконец, в июле Physical Graffiti был завершен. За этим последовала обычная возня с дизайном обложки — требовательность LZ в этом отношении превратилась в какую-то одержимость, однако следует признать за ней определенный смысл: ни одна другая группа не внесла столько новшеств в эту область прикладной графики; достаточно упомянуть только «самодвижущиеся» конверты LZ III и Physical Graffiti, мистическую анонимность четвертого альбома, а впоследствии — не менее интересные новшества в Presence и In Through The Out Door.

Осенью, в ожидании релиза альбома, участники группы продолжали заниматься продвижением артистов своего лэйбла: с этой целью они не раз участвовали в джемах и концертах своих пестунов: PRETTY THINGS, BAD COMPANY и других. Все эти светско-музыкальные мероприятия завершились 31 октября полубезумной английской презентацией Swan Song. С этой целью были арендованы пещеры Chiselhurst, где для предварительно крепко подпоенных гостей была развернута инсценировка обычных гастрольных цепповских шалостей: фигурировали стриптизерши, одетые монахинями, пожиратели огня, трансвеститы и всё такое.

Становилось ясно, что светская жизнь не многим веселее и не менее утомительна, чем гастрольная. Кони явно застоялись в стойлах, и вот в конце ноября группа впервые собралась вместе на репетиции в Livewine Theatre в Илинге, чтобы прервать затянув-шееся на восемнадцать месяцев молчание. В начале января разогрелись концертами в Голландии и начали всерьез собираться в Штаты. Как всегда, не обошлось без печальных происшествий: перед самым началом гастролей на вокзале Виктория в Лондоне добрый самаритянин Пэйдж, пытаясь помочь выйти из вагона попутчику, прищемил дверью средний палец на левой руке — опять пришлось менять на ходу программу, выкидывая наиболее сложные в техническом отношении номера.

Однако даже эти неприятности гасли на фоне феноменального успеха наконец-то вышедшего 24 февраля Physical Graffiti. Предварительные заявки на альбом составили только в Америке два миллиона экземпляров, что побивало все существовавшие на то время рекорды. И это несмотря на острый экономический кризис в США и то, что альбом был двойным, и, следовательно, недешевым для кармана рядового фэна. Physical Graffiti в течение пары недель взлетел на верхние ступени чартов, подтянув за собой все остальные альбомы LZ. В мае 1975 года в чартах «Billboard» фигурировали одновременно все шесть альбомов LZ — достижение, до сих пор не превзойденное ни одним рок-коллективом.

Несмотря на общую неровность материала громадного двойного альбома, он бесспорно, включает в себя ряд непревзойденных шедевров LZ и, в первую очередь, знаменитый «Kashmir».

Если «Лестницу…» можно назвать гимном LZ, то «Kashmir», безусловно, итог их музыкального развития.

Композиция, основной рифф которой зародился в голове у Пэйджа во время первой поездки в Марокко, на пустынном транссахарском шоссе, объединила в емкой формуле все источники вдохновения, породившие цеппелиновскую музыку: черный блюз, кельт-скую мистику, тяжелый рок, психоделию, индо-арабские этнические влияния. И 15 лет спустя на вопрос, какую композицию они считают самой важной в творчестве LZ, все трое единодушно ответили — «Kashmir». Я думаю, покойный Бонэм присоединился бы к этому мнению тоже.

Американское турне 1975 года во многом повторяло год 1973: тот же самолет «Starship», еще больше звуковой и световой аппаратуры, еще больше фэнов на стадионах и в дворцах спорта (только в Нью-Йорке было полностью распродано шесть шоу подряд), тот же послеконцертный дебош, только вот место алкоголя и кокаина стал все чаще занимать другой, куда более опасный порошок — героин. Увы, и за это вскоре пришлось платить. Несмотря на все излишества физических сил хватило, чтобы дотянуть до конца этого довольно короткого, по цеппелиновским стандартам, тура. Пэйдж даже успел свести в Нью-Йорке в студии Electric Ladyland многострадальные фонограммы того, двухлетней давности, концерта в Madison Square Garden, который должен был стать основой для не менее многострадального фильма.

В мае, в довершение всех многочисленных успехов LZ удалось блестяще отыграть (и в музыкальном, и в коммерческом смысле) концерты на родине, в лондонском Earl Court. Первоначально было намечено 3 концерта, но спрос заставил увеличить это количество до пяти. В конечном итоге шоу посетило 85 тысяч человек. LZ находился в блестящей форме и на каждом шоу по три часа демонстрировал высшие достижения своей музыкальной акробатики под восхищенный рев публики. В не менее восторженном тоне были выдержаны отзывы на концерты в прессе: журналы впервые, казалось, полностью забыли свое традиционное пренебрежение к цеппелиновской музыке. Все было настолько замечательно, насколько только можно было мечтать.

Лето 1975 года стало высшей точкой в популярности LZ и окончанием периода относительно беспроблемного взлета квартета. Но, что гораздо печальнее, оно знаменовало собой окончание относительно спокойного и счастливого периода в жизни самой четверки. Очевидно, дьявол решил, что музыкантам пора заплатить по счетам.

Глава 11: Первые беды и первые поражения

В начале лета Роберт и Джимми отправляются с семьями на отдых в уже полюбившееся Марокко. В голове зреют пока еще смутные планы работы с восточными музыкантами где-нибудь в Каире или Дели (как мы знаем теперь, воплотить эти планы в жизнь удалось только 15 лет спустя). Поездка проходит блестяще: маленькая экспедиция все дальше углубляется в Сахару. Только нестабильный политический климат в Марокко вынуждает повернуть назад из таинственного сердца пустыни и вернуться в относительно цивилизованную Касабланку. Впечатления, полученные во время этого вояжа, легли впоследствии в основу композиции «Achilles Last Stand».