Волки и надзиратели (ЛП) - Мерседес Сильвия

Девушка замерла в поле моего зрения.

— Завтра тебя будет ждать маленькое задание. У меня почти кончились таратиели, а это важный компонент для грядущего заклинания. Мне нужно, чтобы ты пополнила запасы.

Бриэль оглянулась поверх плеча, и я увидел ее лицо. Ее глаза были красными, а щеки — мертвенно-бледными. Но от ее взгляда мое сердце замерло. Ненависть. Чистая ненависть. Этот взгляд мог убивать.

— Это будет означать поход, — продолжила спокойно Элората, — в сад Квисандораль. Не очень приятная прогулка, но ты справишься. Я дам тебе детали за ужином.

— Да, бабушка, — тихо сказала девушка. Она повернулась и пошла во мрак.

— Ты возьмешь с собой Дира, конечно. Для безопасности.

Девушка снова замерла. На миг. Ее тело было неподвижным.

А потом она без слов пропала в пустоте зачарованного сада Элораты, пропала из поля моего зрения.

7

Бриэль

В темноте я видела тот миг снова и снова.

Охотник на монстров сидел на обмякшей куче рыжей шерсти и вытянутых лап.

Сжимал шерсть на макушке, тянул, открывая горло.

Его клинок вонзился.

Смерть была быстрой. В этом я не сомневалась. Конрад знал свое дело. Рыжий оборотень даже не заметила нас.

Но нет… это было не так.

Она знала.

Она знала, что свобода, которую ей дала бабушка, вовсе не была свободной. Она была ожиданием. Ожиданием смерти, которая точно придет рано или поздно.

Я выдохнула поток пузырьков, и моя голова вырвалась из воды, вдохнула ртом. Я вытерла мыло и воду с глаз, моргала, озираясь.

Я вернулась в свою розово-белую комнату. Когда я вошла, у камина стояла большая кадка, наполненная до краев горячей водой и пеной с цветочным запахом, стекающей по краям. Это было ложью, как и все в комнате. Какая-то кадка была, но вода была чуть теплой, в лучшем случае, а пена? Зная бабушку, это была грязь и икра лягушек, собранные вместе с затхлой водой из пруда в кадку.

Но я сняла одежду с охоты и приняла морок с благодарностью. Я опустилась глубоко в воду, позволила воображаемому жару и сладости убрать грязь дня.

А потом погрузилась глубже, с головой. И хотела, чтобы эта вода очистила мою душу.

Почему я так переживала? Это был просто монстр. И я даже его не убила! Я стояла бесполезно и смотрела.

Но в том и дело.

Я просто стояла.

И смотрела.

Смотрела, пока Конрад сбил не подозревающее существо одним ударом в сердце. Смотрела, пока он быстро шел вперед, не дал жертве шансов, перерезав ее горло. Смотрела, пока он отрубал бесформенную голову с мускулистых плеч, смотрела, пока он убирал голову в мешок.

Только тогда он посмотрел мне в глаза.

Он ничего не сказал мне за день. Хотя он согласился меня учить, для него обучение, видимо, состояло в том, что он позволил мне плестись за ним. Я могла многому научиться, наблюдая за ним, да. За пять минут в Шепчущем лесу я поняла, что он легко мог оторваться от меня. Я знала способы перемещения по лесу и его тайны, но этот мужчина… он был чем-то другим. Он был как дома в этом опасном месте, и напоминал этим фейри.

Может, он был отчасти фейри. Порой было сложно понять.

Пока он молчал, я вела его к последнему месту, где видела оборотня, до того гадкого дерева гикори, которое подставило мне подножку. Оттуда Конрад повел, преследуя рыжего оборотня. Хотя несколько раз я осмеливалась надеяться, что существо убежало далеко, Охотник не медлил.

И конец охоты был неминуемым.

Не отрывая от меня взгляда, Конрад завязал мешок.

— Это было сложно, — сказал он.

Его голос после часов молчания удивил меня. Я вздрогнула, как испуганная лань, и с трудом не дала себе убежать за деревья.

— Эта… — Конрад медленно покачал головой, челюсть двигалась за бородой. — Оборотни так близки к людям. Порой… это ощущается неправильно, — он закончил завязывать мешок, а потом выпрямился и закинул его на плечо, повернулся ко мне. — Но работу нужно выполнять. Кому-то.

— Нужно выполнять, — прошептала я теперь, рот был у поверхности ароматной воды. Мое дыхание задевало пену и оставляло рябь.

А потом я закрыла глаза и погрузилась под воду. Я хотела остаться в тепле и тьме. Не дышать, не всплывать. Просто… перестать существовать.

Но бабуля уже выбрала для меня задание на завтра. Я должна была его выполнить. Даже если не хотела.

Но кто знал? Может, этот Квисандораль убьет меня.

Можно было надеяться.

* * *

Следующим утром я повесила на плечо колчан и вышла в мутный сад бабули, серый в свете восходящего солнца. Я прошла по размытому пейзажу к железным вратам, которые тихо открылись, когда я приблизилась.

Бабушки не было видно. Но это не удивляло. Она дала все указания за ужином.

— Квисандораль, — сообщила она, жуя воображаемый мясной пирог, который, наверное, был просто старой вареной репой, — демон. Демон Первой Эпохи, уже не такой сильный. Но полный древней злобы. Тебе нужно действовать осторожно, если хочешь выжить.

Демон. Отлично. Я сталкивалась с разными монстрами и угрозами за последние восемь лет жизни, когда погружалась все глубже в Шепчущий лес. Но демон был чем-то новым.

Вот повезло.

Я рассеянно слушала указания бабушки — как найти демона, как ориентироваться на его земле, что нужно было найти. Я кивала и порой хмыкала, ела еду перед собой, пока старая ведьма не подошла к концу.

— Ты должна быть быстрой, — сказала она. — Ведьмы восьми округов рядом с моим завтра вечером навестят меня.

— Правда? — это заинтересовало меня. Я знала, что бабушка была одной из многих ведьм округов, которые охраняли обычных людей от опасностей Шепчущего леса. Я встречалась с другой ведьмой, ворчливой старухой по имени матушка Улла. И, конечно, я знала, что ведьмы общались друг с другом в какой-то степени. Но бабуля Доррел всегда казалась независимой, стоящей в стороне, как отдаленная королева. То, что она примет таких, как матушка Улла,… интриговало.

Я гадала, что матушка Улла подумает о моей работе на бабушку.

— Послушай, — резко сказала бабуля, привлекая внимание. — Тебе нужно быть внимательной. Мне нужно, чтобы ты выполнила эту работу и вернулась до заката. До прибытия ведьм. Ты меня понимаешь?

Она закончила вопросом, но я слышала четко приказ в ее тоне.

— Да, бабушка, — буркнула я и сунула кусок пирога в рот.

Бабушка не стала провожать меня утром. Это радовало. Как и то, что я прошла к железным вратам и оставила мутный сад позади, увидела четкую зелень и золотые тени Шепчущего леса. Я закрыла глаза на миг, вдохнула глубоко. Запахи леса наполнили меня — запахи гнили и роста, смерти и обновления, тьмы и внезапного света. Все было пропитано запахом загадки.

Я любила лес. Я любила его, не могла это объяснить. Если бы решала я, я пропала бы в глубинах этим утром и не оглянулась бы ни на свой мир, ни на разбитый мирок бабушки, в котором я застряла. Я бежала бы, пока не лишилась дыхания.