Враг мой (ЛП) - Реус Кейти

Она улыбнулась, когда он развернул упаковку и протянул ей батончик.

– Я в порядке, правда.

Так оно и было, благодаря его крови. Ее все еще ошеломляло, что она так легко взяла его за запястье, но было невозможно отказать ему и так же сладко, как и в первый раз, когда она пила из него. Все в нем воспламенило ее тело.

Он устроился между ее ног, заставляя ее раздвинуть их еще шире.

– Ешь, пожалуйста.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, когда он соблазнительно понизил голос.

– Я не могу есть, когда ты смотришь на меня.

– Ладно.

Наклонившись, он уткнулся носом в ее кожу, слегка проведя зубами по ее шее.

Усмехнувшись, она откусила кусочек от батончика и бросила его на стойку. Сейчас она меньше всего думала о еде. Она знала, что это был, вероятно, глупый шаг, особенно когда у нее была целая куча причин для беспокойства… например, кто ранее хотел похитить ее… но в объятиях Кирнана было трудно думать об ответственности. Черт возьми, трудно было вообще о чем-то думать.

Она обхватила его ногами и одной рукой схватила за густые волосы. Он был достаточно силен, чтобы не двигаться, если бы не хотел. Но он позволил ей откинуть его голову назад, чтобы она могла поцеловать его.

Его губы накрыли ее, его язык вторгся в ее рот, и она чувствовала каждое прикосновение и лизание прямо своей сердцевиной. Жар между ее ног нарастал с каждым ударом, когда она представляла, как он дразнит ее там, так же как дразнит ее рот.

Когда его руки скользнули под ее футболку, она не пожалела о своем решении остаться с ним на ночь. Большие, сильные руки медленно ползли вверх по ее животу, затем по ребрам, пока собственнически не накрыли обе ее груди.

Он оторвался от ее губ только для того, чтобы стянуть футболку через голову. Вместо того чтобы возобновить свои поцелуи, он уставился на нее таким голодным взглядом, что все ее нервные окончания стали покалывать.

– Я мечтал о твоей груди целый гребаный год.

Заявление было почти обвинительным.

Она проследила за его взглядом до своих светло-коричневых сосков, которые были твердыми как камень в ожидании. Он не разочаровал. Когда его голова склонилась к ее груди, она выгнула спину, готовая к удовольствию, которое он мог ей дать.

В тот момент, когда его язык скользнул по ее соску, ее внутренние стенки сжались от неудовлетворенной потребности.

Весь ее мир качнулся на своей оси, когда взрыв разорвал воздух. Стекло разлетелось вдребезги, и металл согнулся в потоке шума. Паника пронзила ее, жестокий удар поразил все ее нервные окончания.

Кирнан стащил ее с прилавка и толкнул вниз за шкафчики, когда вспышка света и еще один взрыв раздались вокруг них.

Звук пронзил ее барабанные перепонки, и она моргнула, пытаясь понять, что происходит. Ужас прошел через нее. Они подверглись нападению.

Потом она почувствовала их запах.

Ее братья.

Ох. Черт.

– Кирнан! – Крикнула она, пытаясь перекричать следующий взрыв, но он прижал ее к себе, защищая своим телом.

Именно тогда она увидела растущее пламя вокруг них, распространяющееся гигантским кругом, покрывая кафельный пол и часть прилавка. Это был тот же самый огонь, который сжег тех двух мужчин и тот фургон.

– Мелина!

Она услышала голос Карлоса сквозь шум. Он был самым младшим из трех ее братьев, хотя в свои сто пятьдесят лет был намного старше ее и очень силен.

– Я в порядке! Не трогай Кирнана!

Ей удалось выбраться под тяжестью неуклюжего тела Кирнана. Черт возьми, он был силен.

Кирнан отодвинулся от нее так быстро, что она едва успела вдохнуть. Она смотрела, как он вскочил и перемахнул через стойку, которая вела в примыкающую открытую гостиную.

Огонь, который лизал плитку, ушел вместе с ним. Она смотрела, как ярко-оранжевое пламя танцует над всем, но на самом деле ничего не горит. Хотя жар был сильным и очень мощным, вокруг нее на несколько футов образовался идеальный круг. Защищая ее.

В воздухе раздавались крики и рычание. Паника поднялась в ней, как живое существо. Следуя примеру Кирнана, она вскочила на ноги, но резко остановилась при виде открывшегося перед ней зрелища. Кирнан стоял на кофейном столике в своей гостиной, пламя яркое и злое вокруг него, держа ее братьев на расстоянии. Трое ее братьев окружили его, все с оружием, включая долбаный арбалет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Прекрати это! Вы все, остановитесь немедленно! – Закричала она.

Огонь мгновенно потускнел, хотя и не погас полностью. Братья повернулись к ней лицом. Она чувствовала, как жар поднимается по ее шее, когда она скрестила руки на груди. Все уставились на нее широко раскрытыми глазами, кроме Кирнана. Его взгляд был прикован к Мигелю, почти вызывая ее брата сделать шаг.

– Не двигайтесь, – отрезала она, прежде чем нырнуть обратно за шкаф, чтобы схватить свою сброшенную футболку. Как только она натянула ее, она вскочила и поспешила вокруг прилавка, который разделял их.

Когда она прошла дальше в гостиную, то поняла, что ее братья бросили в комнату светошумовые гранаты после того, как выбили окна. Как они вообще попали внутрь, учитывая, высоту этажа, она даже не хотела знать. Хотя черная веревка и крюки, болтающиеся вокруг их талии, давали ей довольно хорошую подсказку.

– Какого черта вы все делаете? – Она в ужасе уставилась на них троих. – Вы хотите начать войну с вампирами?

– Меня вызвали на место происшествия, и я почувствовал запах твоей крови, но тебя там не было. Потом мама сказала нам, что ты встречаешься с вампиром. – Мигель бросил обвиняющий взгляд на Кирнана. – Что, черт возьми, происходит?

Прежде чем Мелина успела ответить, Кирнан встал рядом с ней, используя свою сверхъестественную скорость. Когда ее братья зарычали и все угрожающе шагнули вперед, его пламя превратилось в толстую стену, отделяющую ее и Кирнана от них.

– Ты не помогаешь, – тихо сказала она и схватила его за предплечье.

Хотя она знала, что он просто пытается защитить ее, она также знала, что ее братья думали, что они здесь, чтобы помочь ей.

Он молчал, не сводя глаз с Мигеля. Напряженный взгляд Кирнана потряс ее до глубины души, но она проигнорировала его на мгновение и повернулась лицом к своим братьям, когда огонь превратился в крошечное пламя.

– Я попала в аварию... ну, это был не несчастный случай. Я собиралась рассказать вам позже вечером, – после того, как она переспала бы с Кирнаном. Да, лучше оставить эту часть. – Кто-то врезался в такси, в котором я ехала, и они попытались меня похитить. Оборотни, но я их не узнала. Как там водитель такси?

– В тяжелом состоянии, – Мигель мрачно покачал головой, глядя на Кирнана сверху вниз.

Тяжесть легла на грудь Мелины. Обычно после исцеления людей она была настолько истощена, что не могла встать с постели в течение нескольких дней, но благодаря Кирнану она чувствовала себя лучше, чем когда-либо, и хотела посетить больницу. Может быть, она сможет помочь водителю.

– Так что же ты здесь делаешь? – Теперь заговорил Роберто, и в его голосе звучало презрение.

– Кирнан спас мне жизнь, когда оборотни пытались похитить меня.

Мелина не собиралась вдаваться в подробности того, как она покинула ресторан без Кирнана.

Все ее братья были шокированы этим, но, прежде чем они успели заговорить, вмешался Кирнан.

– Как вы вообще нашли это место? – Его голос был острым как бритва.

– Папа вставил в твой телефон GPS-трекер, – Роберто бросил взгляд на Кирнана, прежде чем снова посмотреть на нее.

– Опять?

Она отключила встроенную систему GPS, которая была так распространена в новых сотовых телефонах, но ее отец продолжал вставлять настоящие трекеры в ее телефон. И она продолжала их снимать. Она проверила сегодня утром, и там ничего не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ее глаза сузились, но брат поднял руку.

– Этот отличается от других… маленький, практически незаметный. Мы бы выследили тебя раньше, но ты постоянно двигалась. И в это место было нелегко попасть.

После того как они покинули приют для бездомных, Кирнан в значительной степени совершил экскурсию по городу на случай, если за ними следят. Она не думала, что ей придется беспокоиться о том, что ее телефон отследят, иначе она бы его выбросила. Хотя она была благодарна своей семье за любовь и заботу о ней, она ненавидела чувство, что у нее никогда не было свободы или частной жизни.