Последний пылкий влюбленный - Нил Саймон

Барни. Никогда.

Жанет. А если он когда-нибудь намекнет, вы мне скажете?

Барни. Да, да, конечно.

Жанет. А почему вы мне скажете?

Барни. Собственно, не знаю… Вы попросили меня, ну, я вам ответил, из вежливости, вот и все.

Жанет. Понятно.

Барни. Дайте мне вашу сумку, Жанет.

Жанет. А что вы обо всем этом думаете?

Барни. О чем?

Жанет. О том, что происходит в мире.

Барни. Да, ничего не происходит. Я даже не могу взять у вас вашу сумочку.

Жанет. Вас не пугает время, в котором мы живем, и весь это поголовный разврат?

Барни. Разврат — не нахожу. Я знаю об этом лишь понаслышке Но лично сам — не находил. Ну, посидите хотя бы несколько минут

Жанет. Барни, я хочу задать вам один вопрос: вас не терзает чувство вины за то, что вы меня сюда пригласили?

Барни. Меня? Не терзает?..

Жанет. Не повторяйте вопрос, отвечайте!

Барни. Не терзает ли чувство вины?.. Нет, нет, ни капельки. У меня нет чувства вины.

Жанет. Иначе говоря, вам безразлично, кому вы причиняете боль?

Барни. Я никому не причиняю боли.

Жанет. Да неужели? А если покопаться поглубже?

Барни. Совершенно излишне. Зачем во все глубоко вникать?

Жанет. Вот то-то и оно! Это и есть современный взгляд на вещи. Не стоит ни над чем задумываться. Прекрасно, и я не буду ни над чем задумываться. Я стану такой же, как все вокруг. Вот почему я к вам сегодня пришла. (Достает из сумочки таблетки, принимает одну.)

Барни. Жанет, мы как-то отклонились от темы… Что вы принимаете и зачем?

Жанет. Диджилин. Таблетки против депрессии.

Барни. Без воды?

Жанет. Я не могла ждать.

Барни. Пока я принесу воды? Неужели у вас такая сильная депрессия?

Жанет. Увы! Вот так мы сегодня и разрешаем все наши проблемы: пилюли, наркотики… Вы знаете, сколько людей в Америке живут на пилюлях только потому, что они иначе не могут снять свои эмоциональные стрессы. Вы знаете, сколько их в нашей стране? А данные были опубликованы в журнале "Лук".

Барни. На этой неделе я не был в парикмахерской, потому пропустил последний номер журнала.

Жанет. Шестьдесят миллионов американцев.

Барни. Да, неужели?

Жанет. А если бы ни принимали, вы знаете, что бы им угрожало?

Барни. Об этом тоже было сказано в журнале "Лук"?

Жанет. Им грозит меланхолия. Вы знаете, что такое меланхолия?

Барни. Ну, всякие размышления. Тяжелые мысли?

Жанет. Я объясню вам, что такое меланхолия — последние восемь месяцев я страдаю от этой болезни. Это полное и беспросветное отчаяние. Вы просыпаетесь каждое утро без желания, без надежды вам все безразлично и ничего не нужно. Вы не просите счастья, так как не верите, что оно есть, вы также не ждете смерти, ибо если вы не существуете, то смерть для вас ничто. Ваш удел — тихое, беспредельное, безграничное, бездонное, неумолимое, вечное и бесконечное уныние. Вот что такое меланхолия.

Неловкая пауза. Барни пытается разрядить ситуацию.

Барни. Ну, а как насчет того, чтобы выпить что-нибудь освежающее? Это сразу поднимет ваше настроение.

Жанет. А зачем вам мое настроение, Барни? Хотите провести со мной время? Со мной не повеселишься.

Барни. А по-моему, мы смогли бы недурно провести этот день, только стряхните с себя меланхолию, Жанет. В самом деле, почему я не открою шампанское, а вы не положите сумку и не отдохнете… Расслабьтесь!

Жанет. Мел никогда вам не говорил о другой женщине?

Барни. Видит бог, никогда… Жанет, что с вами. Вы так не похожи на ту Жанет, которую я видел вчера. Вы были в таком веселом, приподнятом настроении.

Жанет. Мне было нелегко прийти сюда.

Барни. Я понимаю.

Жанет. Если бы кто-то узнал или заподозрил…

Барни. Пусть я на всю жизнь останусь уродом! Жанет, больше не говорите об этом, никто ничего не узнает. Я сейчас принесу шампанское, а вас прошу: сесть поудобней, расслабьтесь. Но сначала положите сумку на стол.

Жанет. Барни, я не могу прикоснуться к еде.

Барни. Одну минуту, Жанет. Позвольте вам не поверить. Я понимаю ваше состояние депрессии, но уж поесть-то вы можете.

Жанет. Я не могу прикоснуться к еде.

Барни. Быть может, она не покажется вам такой вкусной, но вы должны попробовать ее на вкус.

Жанет. Не могу.

Барни. Жанет, не хитрите. Вчера вы уничтожили две порции жаркого. Я видел.

Жанет. Чисто механически, только лишь потому, что это блюдо стояло передо мной.

Барни. Нет, оно было далеко от вас. А вы встали я положили себе еще один солидный кусок. Впрочем, все это неважно. Главное — как вы себя чувствуете.

Жанет. А как вы себя чувствуете, находясь здесь с женой вашего лучшего друга?

Барни. Ну, зачем так? Все значительно проще: вы — Жанет, я — Барни. Зачем все так осложнять?

Жанет (берет телефонную трубку). Интересно, какая реакция будет у Мела, если я ему сейчас позвоню и скажу, где я и с кем.

Барни. Это будет номер! Полагаю, что он отреагирует как настоящий мужчина. (Отбирает у нее телефон.) Будут жертвы — трупы. Не испытывайте его, Жанет. Такие испытания семейной жизни противопоказаны. (Прячет телефон за лампу.)

Жанет. По-вашему, смерть ужасна?

Барни. Смерть? О, да. Смерть ужасно. Но самое страшное — это насильственная смерть… Жанет, не кажется ли вам, что мы уходим в какую-то мрачную область?

Жанет. А как по-вашему, есть нечто более страшное, нежели смерть?

Барни. Страдание и боль? Скверные вещи. Но все же они занимают второе и третье место. Смерть — на первом… Жанет, давайте-ка лучше выпьем шампанского.

Жанет. Хотите насладиться жизнью? Вам она нравится?

Барни. Я люблю жизнь. Правда, в моей жизни много проблем, но жизнь — это самое ценное, что дано человеку. Не хватит ли на сегодня анализа? Не подходящее для этого время. Позвольте вашу сумочку.

Жанет (убирает сумку). Скажите, а собственно что вам нравится в жизни?

Барни. Как что? Всё.

Жанет. Так уж и всё?

Барни. Ну, почти всё. В жизни так много хорошего.

Жанет. Например.

Барни. Что, например? Какие у меня хобби?.. Жанет, ваша сумка сводит меня с ума! Поставьте ее на пол, с ней ничего не случится.

Жанет (продолжает держать сумку). Что придает жизни цену? Какие эмоции, чувства?.. Назовите их. Что вам дает в жизни стимул?

Барни. Многое, Жанет. Одним словом не выразишь. Вас интересуют такие понятия как любовь, секс или семья? (Пристально смотрит на сумку, кидается к Жанет). Давайте сюда вашу проклятую сумку! (Вырывает ее, кладет на стол). Пусть лежит здесь. (Сам в изнеможении опускается в кресло). Простите, Жанет, я просто не выдержал. Сейчас уже лучше.

Жанет. А сколько радости вы получаете от жизни?

Барни. Вы все еще об этом?

Жанет. Дайте мне цифры, проценты.

Барни. Проценты? Сколько радости я получил от жизни в процентах? Не могу вам ответить. Это же глупо, бессмысленно… Ну, пятьдесят процентов! Около пятидесяти. Пятьдесят один, точнее пятьдесят два, что-то около этого. Но я вам даю эту цифру так, с потолка.

Жанет. Хотите знать мой коэффициент счастья?

Барни (подумав). Низкий. Очень низкий.

Жанет. Восемь целых и два десятых процента.

Барни. Я так и думал.

Жанет. Мне тридцать девять лет, Барни. И я получила от жизни только восемь целых и две десятых процента счастья.

Барни. И Вы это вычислили с карандашом на бумаге? Не удивительно, что вы так печальны. У меня пятьдесят два процента, да и это меня огорчает, а уж на восемь целых и две десятых — просто не представляю.

Жанет. Как по-вашему, люди по своему существу — хорошие?

Барни. Опять вопрос?

Жанет. Считаете ли вы, что этот мир населяют гуманные, порядочные и благородные люди?

Барни. Ну, конечно, далеко не все. Какая-то часть…

Жанет. Но все же вы допускаете, что какая-то часть из них — люди порядочные.

Барни. Бесспорно.

Жанет. Умеющие любить по-настоящему.

Барни. Разумеется.