Каирский дебют. Записки из синей тетради - АНОНИМYС

удивлением сказал, что клиент должен был прийти сегодня с утра, но почему-то не пришел.

– И почему же? – спросил молодой человек.

– Вероятно, потому, что незачем было. Бриллианты ведь украли.

– Думаете, он знал об этом?

Рахмани наморщил лоб. Ему трудно сказать. Газеты о краже, само собой, написать еще не успели, но слухи опережают любые газеты. Он мог случайно узнать и потому не прийти…

– Звучит неубедительно, – пожал плечами Загорский. – Даже если бы он как-то случайно узнал о краже, бриллианты все равно были ему нужны. Он должен был хотя бы прислать посыльного и узнать об их судьбе. Точно ли все украдено, или что-то осталось… Кстати сказать, он внес задаток за брильянты?

– Да, он внес, – кивнул Рахмани, и поморщился как от зубной боли, – Аллах всемилостивый, теперь еще и задаток возвращать!

Молодой человек на миг задумался: казалось, известие о задатке его удивило. Однако лицо его тут же просветлело.

– Ну, конечно, – сказал он. – Паша внес задаток и тем самым отвел от себя всяческие подозрения. Хотя на самом деле он ничем не рисковал: если сделка не состоится, задаток-то все равно ему вернут.

Египтяне переглянулись.

– Я не понимаю, что вы хотите сказать… – неуверенно начал господин Рахмани.

– Нет ничего проще, – Загорский отпил кофию и замер, как бы пробуя его на языке. – Да, так нет ничего проще. Воры влезли в магазин в тот момент, когда в нем появилась партия новых брильянтов, предназначенных для паши, точнее, для невесты его сына. Кстати, как все-таки звать этого вашего пашу?

Египтяне снова переглянулись. Ответил на вопрос почему-то Саад Сидки.

– Его зовут Ибрагим-паша.

– Прекрасно. Так вот, воры взломали магазин именно в тот момент, когда туда доставили брильянты для Ибрагима-паши. Этим самым они многократно увеличили свой куш. Однако о том, что новая партия брильянтов прибудет в магазин в этот день, знали только три человека: почтенный Рахмани, господин Валид и сам Ибрагим-паша. Господин Рахмани едва ли стал бы входить в сговор с грабителями и воровать брильянты сам у себя, тем более – незастрахованные. Может быть, магазин ограбил господин Валид?

И Загорский посмотрел на приказчика, который при этих словах сделался багровым, как помидор. Он открыл рот, но из него послышалось только сипение.

– Нет-нет, это невозможно, – упредил его Рахмани. – Валид служит у меня много лет, если бы он хотел меня ограбить, то сделал бы это давным-давно, а не ждал сегодняшнего дня.

Обелённый таким замысловатым образом приказчик поглядел на хозяина с благодарностью и, слегка наклонив голову, приложил руку к сердцу.

– Таким образом, остается только один подозреваемый – сам Ибрагим-паша, – подытожил Загорский. – Он замыслил это предприятие и нашел исполнителей. Когда подкоп был почти готов, сиятельный злоумышленник, желая увеличить куш, заказал у почтенного Рахмани дорогие украшения, а когда их доставили, попросту ограбил магазин. И доказательством всему вышесказанному служит тот факт, что после кражи он так и не явился за брильянтами. Хотя, не сомневаюсь, очень скоро потребует свой задаток назад.

При этих словах лица почтенного Рахмани и господина Валида как-то скислились. Саад Сидки, однако, смотрел на молодого человека с веселым интересом.

– Ход мысли впечатляет, – сказал он. – Однако, к сожалению, вывод неверен.

– Почему? – полюбопытствовал Загорский. – Вы не верите, что столь влиятельная фигура, как Ибрагим-паша, мог пойти на преступление?

Префект отвечал, что он, конечно, не верит в такое, но дело даже не в этом. Дело в том, что Ибрагим-паша не явился за брильянтами по совершенно иной причине. Ему было не до брильянтов, потому что… Тут Саад Сидки сделал небольшую эффектную паузу и через пару секунд закончил, словно хлыстом ударил, – потому что свадьба его сына расстроилась.

– О! – воскликнул Рахмани.

Господин Валид тоже не смог сдержать своего удивления. Загорский, однако, и бровью не повел.

– Судя по вашему виду, господа, об отмене свадьбы вы ничего не знали, – заметил он. – Насколько я могу судить, в газетах об этом пока тоже ничего не писали. Вопрос: откуда столь интимное дело известно господину Сааду Сидки?

Саад Сидки только плечами пожал. Он – директор полиции, его работа состоит в том, чтобы все знать. Загорский, однако, заметил, что при этих словах Рахмани отвел глаза в сторону. Несколько секунд молодой человек смотрел прямо на префекта, потом поднял руку, подзывая официанта. Вместо официанта, однако, подошел сам хозяин заведения и услужливо склонился к Загорскому.

– Скажите, почтенный, вы говорите по-французски? – спросил русский гость.

– Разумеется, мсье, – отвечал хозяин по-французски.

– Известен ли вам Ибрагим-паша?

Лицо египтянина расплылось в почтительной улыбке. Кто же не знает Ибрагима-пашу? Это очень видный и уважаемый человек.

– А как звучит его полное имя?

Сад Сидки метнул на ресторатора предупреждающий взгляд, но было поздно.

– Полное имя паши – Ибрагим Сидки Мухаммед Аль-Айат, – отвечал египтянин.

– Благодарю вас, и не смею больше задерживать, – улыбнулся Загорский.

Поклонившись еще раз, хозяин кофейни отошел прочь. Загорский выразительно посмотрел на Саада Сидки – на лице полицейского отразилась досада. Он повернулся к Рахмани и Валиду, что-то сказал им по-арабски, после чего те быстро откланялись и покинули заведение.

Загорский проводил их равнодушным взглядом, потом повернулся к господину префекту.

– Ибрагим Сидки, – проговорил он. – Интересно, случайно ли совпадение с вашей фамилией или…

– Хотелось бы знать, как вы догадались, – грубовато перебил его главный полицейский.

Загорский улыбнулся. Это совсем не сложно. Во-первых, они уже выяснили, что господин директор не горит желанием лично заниматься этим делом, однако заинтересован в том, чтобы его раскрыли. Во-вторых, он явно выгораживает Ибрагима-пашу, хотя они, опять же, выяснили, что префект не намерен покрывать преступников. И, в-третьих, он знает о семье Ибрагима-паши нечто такое, что могут знать только самые близкие люди. Поэтому Загорский и предположил, что господин директор – родственник паши. Эту его теорию подтвердил сначала хозяин кофейни, а потом и сам Саад Сидки.

Главный полицейский коротко кивнул. Господин Загорский лишний раз доказал свою проницательность. И он, Саад Сидки, лишний раз убедился в том, что правильно поступил, решив привлечь к расследованию их русского гостя. Осталась самая малость – установить, кто организовал ограбление и вернуть назад брильянты. И тогда господин студент с чистой совестью отправится домой, в далекую заснеженную Россию.

Выслушав господина директора, Загорский усмехнулся, с минуту думал, глядя куда-то в потолок, потом перевел глаза на собеседника.

– Есть у меня одна мысль, – сказал он. – Но чтобы ее воплотить, потребуется ваша помощь.

– Все, что пожелаете, – отвечал Саад Сидки.

* * *

Магазин господина Блюма с простым, но недвусмысленным названием «Дьяма́н»[6] был не самым блестящим и даже не