Мертвецы не тоскуют по золоту - Михаил Март

Аким тем временем решил поиграть в революцию. Доигрался. В тридцать шестом его посадили. В лагере у него родился сын Матвей, а через год Акима поставили к стенке. Кем была мать Матвея, никто не знает. На свободу Матвей Солодов вышел в пятьдесят четвертом году в возрасте семнадцати лет. Детство у внука именитого графа, скажем прямо, было несладким. Когда родителей реабилитировали, парня определили в Ленинградское военно-морское училище, по окончании которого он служил на Балтике. В шестьдесят девятом в звании капитана третьего ранга его списывают на берег. Обвиняют в неоправданной жестокости, грубости, превышении полномочий и пьянках. Некоторое время он жил в городе, но потом переехал в одну из деревень неподалеку от Усть-Луги и женился на местной девчонке. Его тянет в родные пенаты к усадьбе деда. Пока был жив отец Анастасии, Матвея близко не подпускали, и только после смерти отца Настя приняла его на работу. Тут есть некоторые догадки и сплетни.

Когда Матвей жил еще в Питере, его нашел душеприказчик деда. Граф умер в Париже и вроде бы передал внуку тайну своих сокровищ, брошенных здесь при спешном бегстве. Возможно, Матвей загорелся желанием найти наследство деда и приехал с этой целью сюда. Чем еще можно объяснить его унизительное положение? Теперь рассмотрим другую историю, более благополучную в конце и унизительную у истоков. Граф Солодов, построивший усадьбу, слыл большим бабником. Но одна из его крепостных была ему особенно дорога. Ее звали Галина Потемкина. Ходили слухи, что она имеет корни от самого светлейшего. Галина родила от Солодова сына Ивана. Граф не хотел позора для своей любимицы и тут же выдал ее замуж за кузнеца Федора Болышкова, и ребенку дали эту фамилию. Иван родился в десятом году и был моложе своего сводного брата Акима Солодова на десять лет. Отчим умер от пьянства, но мать оказалась крепкой, волевой женщиной и стала комиссаром. Она ненавидела дворян, титулы и знать. Сын пошел по стопам матери и сделал карьеру в НКВД. Не берусь утверждать, но есть предположение, будто Иван разыскал старшего брата Акима, упрятал его в лагерь, а через два года расстрелял. Эта история двух сводных братьев. Иван дожил до восемьдесят шестого года и умер от рака. В пятьдесят первом у него родилась дочь Анастасия Болышкова. В том году ее сводный двоюродный брат Матвей еще сидел в лагере. Мальчишке исполнилось шестнадцать.

Иван Солодов, по отчиму Болышков, отлично знал свою родословную. Будучи крупным функционером, он добился того, чтобы получить усадьбу своего деда в качестве госдачи, а со временем приватизировал ее. Таким образом, он восстановил справедливость и похоронил свою мать на территории усадьбы. Когда в деревне появился внук графа Матвей, то Иван его на пушечный выстрел не подпускал, но времена изменились и загнать отставного моряка в лагерь смерти он уже не мог. Дочь Анастасия росла современной барышней и на такие вещи смотрела спокойно. После смерти отца она приняла родственника на работу в качестве холопа, который не смеет и близко подходить к барским покоям. Это вторая история. Но существует и третья. Продолжение следует. У Матвея сын. Неудачник, уже успел срок отмотать, чем-то похожий на отца, и перспектив в жизни не имеет. У Анастасии, по мужу Ветровой, родилась дочь. Красавица, учится в самом престижном учебном заведении Петербурга, умна и хорошо знает себе цену. Вряд ли эта история будет иметь продолжение, но говорят, будто у Дениса Солодова с Алисой Ветровой роман.

- Любопытная история, - почесал подбородок Трифонов. - И если чувства молодых людей взаимные, то на память всплывает шекспировская трагедия о Монтекки и Капулетти. Мы все должны знать о каждом нашем герое, тогда нам легче будет взвешивать наши шансы на успех... Да, но, Григорий Николаевич, вы упоминали о каком-то убийстве в этих краях?

- Совершенно верно. Ребята говорят, что мы столкнулись с первым ЧП в нашем районе, но они забыли о гибели майора Теплокова, старшего оперуполномоченного из Усть-Луги. Его убили четыре месяца назад.

- Да, так оно и есть, - встрепенулся капитан. - Теперь я сижу за его столом и занимаю его должность.

- Что с ним произошло? - резко спросил Трифонов.

- Его застрелили за рулем в машине и похитили табельное оружие "макарова", - заметно занервничал Куприянов, и на его лице вновь появилась идиотская улыбка. - Он ехал от Усть-Луги к побережью, по этому шоссе. Милицейский УАЗик стоял у обочины в трех километрах от города. Нашли его около восьми вечера. Очевидно, он подсадил попутчика, который и был убийцей. Преступник не найден до сих пор. Похоже, работал гастролер. Ничего похожего не случалось на нашей территории.

- Куда он ехал, установлено?

Куприянов проглотил слюну.

- Тут вот что. Теперь я точно вспомнил. В то время в кабинете с Теплоковым сидел старший лейтенант Гаврилов. Он слышал последний разговор майора по телефону. Ему звонила женщина, и он обещал к ней приехать на следующий день. Он так сказал: "Ваша тревога мне вполне понятна. Не беспокойтесь, сегодня в четыре часа я буду у вас". Когда он положил трубку, лейтенант спросил: "Что-нибудь серьезное?" - но майор отмахнулся: "Так, одна сумасшедшая. Третий раз уже звонит. У нее чемодан компромата на кого-то. Телевизор насмотрелась. Все на компроматах помешались". "Поедешь?" - "Придется, а то она и меня сведет с ума".

- И как, Куприянов, ты мог забыть об этом?- покачал головой Трифонов.

- Так дело прокуратура вела, Алексан Ваныч. Ваши ребята работали. Ничего не нашли. Висяк!

- Вот почему Недда говорила, будто Ветрова сотни раз звонила в милицию, а реакции никакой. Установите день недели, когда был убит майор, проверьте его записи и регистрационную книгу дежурного. Где-то должен остаться след этого звонка или предыдущих. "Чемодан компромата" - не пустые слова. Это мотив, то, чего нам так не хватает. - Трифонов повернулся к лейтенанту. - Ну а что соседи, Сережа? Я слышал об интересном художнике по имени Илья Романович Удальцов.

- По паспорту Сироткин, - поправил участковый. - Удальцов его псевдоним для выставок. Нормальный парень, тридцать пять лет. Он купил усадьбу по соседству год назад. Старики Мордвиновы уехали жить к дочери на Урал и продали дом. Вроде как дочь их родила, и ей требовалась поддержка.

- Здесь тоже есть свои странности, - вмешался пожилой участковый. Старикам Мордвиновым под восемьдесят. Сколько же лет их дочери, которая родила? Кто в таком возрасте будет продавать дом в насиженных местах и уезжать к черту на кулички? Я ничего не слышал о существовании какой-то дочери. Тут надо бы документы в загсе проверить. Слишком спешный отъезд.

- Да-да, - подтвердил лейтенант, - документы за две недели оформили. Они жили замкнуто, но хозяйство у них имелось солидное. Скаковые лошади какой-то особой породы. А перед самым отъездом на них мор напал. Из десяти жеребцов погибло шесть, остальных успели продать.

- Куприянов, - окликнул капитана Трифонов, - займитесь дочерью Мордвиновых, найдите покупателей жеребцов, установите причину мора.

- Конюх у них был. Савелий Коршенов. Где он теперь, не знаю...

- Так узнайте. И стариков разыщите.

- Но Сироткин не виноват в их спешном отъезде, - покачал головой лейтенант. - Он покупал кота в мешке. Документы, купчую, все оформляли нотариусы. Впервые я его увидел через неделю после отъезда стариков. Я мотался по участку на мотоцикле, и у поворота с шоссе к побережью меня остановил незнакомец на "форде". Спрашивает, как найти дом Мордвиновых. Ну я ему отвечаю, что, мол, старики съехали и больше здесь не живут. А он усмехается: "Конечно, теперь я там жить буду, найти бы только". С тех пор и живет.

- И с Ветровыми дружит, - добавил Трифонов. - Жене цветочки, а с мужем в картишки перебрасывается. И причал, поди, свой есть?

- Здесь у всех есть лодки и катера. Люди состоятельные, от голода не пухнут.

Трифонов провел ладонью по лицу.

- Ладно, господа сыскари. Я сейчас упаду. С меня хватит.

- Вас отвезти? - спросил Куприянов.

- Моя "пятерка" у подъезда стоит. Я же к вам вчера приехал, а уж отсюда меня к побережью на вашей машине повезли. Вот и стаптываю теперь подошвы..

Как только Трифонов вышел, все потянулись за сигаретами.

4

Вика Карамова разбирала шкафчик с лекарствами, пересчитывая ампулы и аккуратно укладывая их в коробки. Ее красивое ледяное лицо оставалось спокойным и безучастным, в то время как дочь хозяина метала молнии и порывистой походкой расхаживала по комнате медсестры, цокая шпильками по паркету.

- У меня нет сомнений, змея подколодная, что это ты убила мать. Она чувствовала это и предупреждала меня о заговоре.

- Ну а после убийства я взвалила ее на плечи, отнесла к берегу и утопила в пятнадцати метрах от пристани, - холодно произнесла Вика. - Ты глупа! С виду не скажешь.

- Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Понятно? И отец будет отвечать наравне с тобой. Вас обоих упрячут за решетку.