Его студентка - Виктория Лукьянова

цвета. Его волосы были аккуратно собраны на затылке, и Лиза отметила – так мужчина выглядел лучше. На запястье блеснул циферблат часов, на которые Лиза порой засматривалась, когда мечтательно терялась в фантазиях. Роман занял место за рабочим преподавательским столом и приступил к паре. И за все время он ни разу не взглянул на Лизу. Поэтому к концу дня девушка утвердилась в своих самых опасных и пугающих мыслях – он посчитал что то, что было накануне, для него непозволительная ошибка.

И с тех пор, спустя неделю, ничего не изменилось. Роман Генрихович держался неприступным особняком, Лиза же выглядывала его, а когда видела – резко отворачивалась, боясь, что он поймет истинные чувства девушки.

Эта встреча должна была стать для Лизы решающей. Она спросит. Обязательно спросит его. Иначе ее хрупкое сердечко не выдержит. И да, Маня была права – Лиза плохо спала и превратилась в сплошной комок нервов…

Девушка еще раз взглянула на дрожащие руки и нерешительно постучала в дверь. Расслышав приглушенное разрешение войти, Лиза надавила на ручку, и дверь отворилась, издав тихий скрип.

Роман сидел за своим столом и не поднял головы, будто ожидая, когда с ним заговорит пришедший. Но Лиза молча вошла и прикрыла дверь. И лишь когда послышался щелчок, Роман поднял глаза от бумаг и уставился на Лизу.

– Добрый день, – девушка поздоровалась, приближаясь к нему на ватных ногах. Да она их почти не чувствовала! И брела скорее по инерции, нежели наполненная отвагой поставить точку в волнующем вопросе.

– Добрый, – произнес мужчина, взглянув на руки девушки.

Она протянула папку с курсовой работой вперед. Но Роман не торопился принимать работу девушки, поэтому Лиза сделала еще один шаг, приблизившись к столу, и наклонилась чуть вперед для того, чтобы аккуратно положить на край, но случайно смахнула ручку.

– Простите, – прошептала девушка и резко наклонилась вниз, намереваясь поднять упавший предмет. И стукнулась лбом о его колено.

Он собирался привстать, намереваясь лично поправить оплошность студентки. Но застыл, ощутив удар по ноге. Неприятно, но терпимо. А вот девушка схватилась за лоб, что-то пробубнила себе под нос и подскочила, бросив на стол ручку.

– Простите еще раз, – прошептала, потирая ушибленное место.

Лиза вылетела пулей из кабинета, домчалась до женского туалета и лишь там смогла перевести дух.

– Трусиха, – прошептала, включая кран с холодной водой и позволяя своим рукам замерзнуть. Только это могло ее отрезвить и заставить дышать полной грудью, а не рвано хватать ртом воздух. Лиза смотрела в зеркало и не видела ничего, кроме собственного белого лица и расширенных зрачков. – Я так больше не могу, – вымучено выдавила девушка, склонившись вниз и приложив ледяные ладони к щекам. Стало лучше, но ненадолго. Вскоре Лизе пришлось выбраться из своего временного убежища и выглянуть в коридор. Шли занятия, поэтому там было тихо и пусто. Девушка поправила рюкзак на плече и прокралась к лестнице. Спустилась вниз и заметила удаляющуюся знакомую фигуру.

Заскочив за угол, Лиза застыла на месте. Она простояла там не меньше пяти минут, радуясь, что так никто и не прошел мимо. И лишь после того, как девушка убедилась в том, что Романа Генриховича не было поблизости, поспешно забрала куртку из гардеробной и, застегиваясь на ходу и натягивая шапку, покинула корпус и помчалась на остановку.

Покидая территорию университета, Лиза отшатнулась в сторону, когда мимо промчался черный автомобиль. Рывков срываясь с места, машина влилась в поток, а Лиза так и стояла, провожая взглядом его.

В груди сердце сжалось в капкане обманчивых чувств.

– Я не трусиха. Я дура, – прошептала она, смаргивая слезы.

На остановку Лиза брела неторопливым шагом, не замечая внешний мир. Все звуки слились в шум, а мелькавшие люди и машины – в тени. Мир вновь сузился для Лизы, но в этот раз в нем оказалась только она.

Глава 11.

В тот день он ушел с работы раньше, чем планировал.

Роман был удивлен реакции Лизы. Тому как она резко выскочила, не дав ему и пары слов сказать. А ведь это был шанс. Шанс поговорить и обозначить то, что между ними происходило. Мужчина понимал – его чувства взаимны, как бы глупо это не звучало. Но Лиза слишком скромная, слишком тихая и нерешительная. Немного неуклюжая, но в этой неуклюжести был свой шарм. То, что привлекло его год назад, теперь прочно сидело в голове и в жилах. Роман подскочил следом, надеясь поймать Лизу еще на пороге, но когда он выглянул за дверь, ее и след простыл. Чертыхнувшись, Роман осмотрелся, догадываясь, куда могла забежать студентка, но караулить ее под дверью женского туалета – не лучшая из идей.

Поэтому он оставил дверь в свой кабинет приоткрытой. Ждал минуту, две, три. Через двадцать мужчина не выдержал, забрал свои вещи и курсовую работу девушки, к которой так и не притронулся, и ушел, чувствуя, как настроение стремительно неслось по шкале вниз.

На парковке он сел в автомобиль и отбросил папку с работой Лизы на свободное пассажирское кресло. С досадой взглянув в зеркало, он завел мотор и вскоре покинул территорию университета. И лишь у ворот он заметил знакомый рюкзак и вязаную шапку.

Лиза. Она шла торопливо, смотря себе под ноги. Он чуть сбавил скорость, желая остановиться и предложить вновь подвезти девушку, но мелькнувшие фары в зеркалах заднего вида вынудили Романа нажать на педаль газа и сорваться с места. Позади него ехал автомобиль декана его факультета.

Роман добрался домой. Он вновь небрежно отбросил работу Лизы Мартыновой, словно желая избавиться, но, несмотря на то, что весь вечер мужчина пытался заставить себя заниматься хоть чем, но не приближаться к курсовому проекту девушки, он все же сдался. И не уснул, пока досконально не изучил ее работу. Отчаянно желая найти серьезные погрешности, чтобы проучить девчонку, Роман с досадой выдохнул и признался сам себе – она слишком хороша. Она казалось ему идеальной. Ее работа.

А вот сама Елизавета Мартынова странной. Пугающе странной и привлекательной одновременно. Лиза стала для него маяком, свет которого так и манил в бескрайнем и беспокойном море.

Засыпая, Роман видел сон, которого просто не должно было быть.

Он признался Лизе, снимая с ее миленького маленького носика очки, заглядывая в изумленные зеленые глаза с золотыми крапинками. Покрывал ее алеющие от смущения щеки прикосновениями губ… Касаясь нежных розовых губ жадным, страстным поцелуем…

Просыпаясь утром под дребезжание будильника, Роман чувствовал себя еще хуже. Бросив злой взгляд на будильник,