Две занозы для босса (СИ) - Дашкова Ольга

Девочка на ее руках – София, но младше, на ней белое летнее платье, прическа – веселые хвостики. Здесь все были настоящие, красивые, с эмоциями, улыбками, даже глава семейства, одна семья на фоне панорамного окна, выходящего в сад цветущей сирени.

У нас тоже есть семейные фото, до девяти лет, когда папа жил с нами, мы были семьей. Мама их все спрятала, а я не прошу показать, чтоб не расстраивать ее, хоть мне скоро уже двадцать пять.

– Да, мама, – стоило о ней только вспомнить, как зазвонил мой телефон.

– Марго, ты время видела? Я, конечно, свободных взглядов, и если у тебя свидание, переходящее в страстную ночь, это прекрасно, но мать можно было и предупредить.

– Нет, мам, не свидание, извини, забыла.

– Ты не с Эмилем? Я тогда окончательно перестану тебя уважать.

– Нет, я в квартире у своего начальника.

– Служебный роман?

Так и представила, как маман, откинувшись на спинку кресла, взяла тонкими пальцами фарфоровую кофейную чашку, сделала глоток и в удивлении вскинула идеальную бровь.

Я вообще считаю, что в моей мамы все идеально, внешность, манеры, вкус, а еще она может закатить идеальный скандал в любом месте, не повышая голос, поставив человека на его место, а то и ниже плинтуса.

– Нет, так вышло, что мне пришлось работать секретарем у нашего коммерческого директора, а потом присматривать за его дочкой.

Мама молчит, наверняка подбирает более язвительные слова, чтоб уже окончательно сделать незабываемым сегодняшний день.

– Тебе пойдет на пользу отвлечься, а служебный роман – это так пикантно и будоражит нервы.

– Мама!

– А мама плохого не посоветует. Он женат?

– Кто?

– Коммерческий директор, сколько ему лет?

– Нет, вроде не женат, лет – не знаю, может быть, тридцать пять.

– Прекрасный возраст для любви.

– Он мой шеф.

– Не вижу препятствий, и если ты перестанешь жить в роли жертвы и ждать от судьбы, что мужик сам упадет к твоим ногам, а включишь обаяние, то…

– Мама, нет. Прекрати, с меня хватило отношений и разочарований, и он мне ни капли не нравится, он заносчивый женоненавистник и…

– О, все, не продолжай, я чувствую, он тебе нравится. На всякий напиши адрес, чтоб я знала, где ты. И первое свидание не повод для секса.

– Хорошо, пока, скоро буду.

Со злости выключила телефон, на часах была уже полночь, а господина Вишневского все еще не было. Набрала его номер, прослушала лишь длинные гудки в пятнадцатый раз. Конечно, с человеком может что-то случиться, я не исключаю этого, но разве нельзя предупредить?

Отвратительное отношение не только к своим работникам, но и к собственному ребенку, которого он бросил на первую встречную.

Усталость валила с ног, я выключила свет, оставив лишь торшер в углу гостиной, легла на диван, закрыла глаза. В голове ни мысли, даже об Эмиле не думаю, но вообще он поступил по-скотски. Но мама права, я слишком мягкая, могу простить, а нельзя, нельзя такое прощать.

Снилось неизвестно что: Эльвира со злорадной улыбкой, мешающаяся между ног собака, Эмиль, стоящий на коленях и со слезами на глазах просит прощение. А еще Вишневский с голым торсом, по которому стекали капли воды, он так красиво запрокидывал голову, как в рекламе мужского парфюма, брызги летели в разные стороны, а его достоинство прикрыто лишь низко сидящим на бедрах полотенцем.

На меня капала вода, сердце часто стучало, во рту пересохло.

– Эй, Маргарита, Маргарита!

– А… что? Что случилось?

Едва открываю глаза, вижу размытый силуэт мужчины, обнаженный торс, внизу что-то яркое. Резко просыпаюсь, не могу понять, где я в комнате светло, прикрываю лицо руками.

– Пока ничего, вы спали.

– Михаил Дмитриевич?

– Он самый.

– Вы наконец вернулись?

– Вернулся я давно, но не стал вас будить.

– Я решила, что вы забыли про своего ребенка.

– Я ничего и никого не забыл.

Убираю волосы с лица, наконец смотрю на мужчину перед собой, он после душа, волосы мокрые, кожа влажная, на правом плече до локтя татуировка, не могу разглядеть, что именно, да это и неприлично – пялиться на малознакомого мужчину. Вот уж не думала, что Вишневский такой смелый.

– Извините, что так вышло, но вы, Маргарита, реально выручили, и моя футболка вам идет, дарю.

Вот уж спасибо, какой щедрый, прям скулы сводит.

Сажусь, натягивая края футболки на бедра, как-то неловко все выходит, Михаил Дмитриевич почти голый, я не пойми в чем.

– Спасибо, не нужно, я постираю и верну.

Посмотрела на часы, почти семь утра, надо срочно домой и на работу. Анна Александровна очень строгая в плане дисциплины.

– А вы та еще злючка, я смотрю.

– Кто? Это я злючка? Вы себя не пробовали анализировать и сделать выводы? Вы вообще оставили ребенка не пойми с кем, одного, на ночь, с незнакомой теткой. А вдруг я психически больная?

– А вы больная?

– Я – нет.

– Вот и славно.

– Вам смешно, да?

– Нисколько.

Сейчас этот напыщенный индюк выводил меня еще больше, чем вчера в приемной со своими приказами и замашками тирана. У меня все кипело внутри от негодования, потому что так нельзя, вот нельзя так поступать с ребенком. Я сама росла без отца, но хоть с матерью, а здесь у маленькой Софи нет вообще никого, лишь собака.

Не успела я вспомнить о собаке, как пес весело начал скакать вокруг нас. Тыкать свой мокрый нос мне в руки и вилять коротким хвостиком.

– Я ухожу. Где мои вещи?

– Идите так, вам идет.

Он все-таки издевается. Ну и в пень его. Вышла на балкон, чтоб забрать свои вещи с сушилки, надела брюки прямо там, поверх футболки пиджак, топ положила в карман.

– И не ждите меня в приемной, я экономист и работаю в экономическом отделе. Где вы?

Вышла, Михаил Дмитриевич ушел в прихожую, потом снова вернулся.

– Вы меня слышали?

– Да, вы больше не работаете в этом отделе.

– В смысле?

Меня как холодом обдало. Он что, увольняет меня, потому что я высказала свое мнение?

– В самом прямом.

Мужчина выглядит серьезно, насколько серьезно может выглядеть полуголый мужчина в одном полотенце, в серых глазах ни капли иронии.

– Оставаться на месте, скоро буду.

Глава 12 Вишневский

Несколько минут просто стою и наблюдаю за спокойно спящей на моем диване девушкой. Маленькие ступни с аккуратно накрашенными ярким лаком ноготками, светлая кожа, красивый изгиб бедра и упругая попка, едва прикрытая моей футболкой.

Моей любимой футболкой.

Что вообще здесь происходило, пока меня не было?

Но судя по тому, как дочка мирно спит в розовой пижамке у себя в комнате, собака не наделала сюрпризов. В квартире прибрано, пахнет едой, и в холодильнике есть порядочные продукты, а не только замороженные полуфабрикаты. Я готов подарить ей футболку и свой диван.

Маргарита спит, сложив две ладошки под щеку и надув губки, ресницы слегка подрагивают. Такая милая, трогательная, с игривой родинкой и разбросанными по подушке светлыми волосами. С виду чистый ангел, а как вчера открыла рот в приемной, так собака села и слушала ее, разинув пасть.

Знаю я этих милых блондинок, забираются в душу мягкой кошечкой, мурлыкают, а потом вонзают острые коготки, царапая, вырывая сердце. Может, это, конечно, я такой наивный дурак, но больше меня не соблазнить милой мордашкой и наивным взглядом.

Только товарно-рыночные отношения: я им – южные берега, кружевные трусы и пару безделушек из ювелирного магазина, а они мне – все, что умеют делать в постели.

Но пришлось разбудить свою новую секретаршу-няньку, прервав ее крепкий сон на моем диване, и получить порцию упреков. А она такая ничего, как говорит мой хамоватый братишка, глаза блестят, волосы растрепаны, футболка чуть прикрывает упругую попку, заметил это, когда она бегала на балкон.

Потом я ее начал благодарить, в итоге обозвал злючкой, короче, вместо того, чтоб реально сказать «спасибо», начал ее задевать, вот прям нравилось мне, как она психует. А ведь после этой дикой ночи, причем совсем не в объятьях Кристины, эта Маргарита – чистая находка.