Спаситель - Владимир Лосев

Дед много интересного и поучительного рассказывал о Чернобыле, поэтому я не очень испугался, когда упали первые атомные бомбы.

— Там все было по-другому, — сказал Майк. — Вряд ли взрыв реактора атомной электростанции можно сравнивать с взрывом ядерной бомбы.

— Никто и не сравнивает, но последствия очень похожи, — сказал Вик. — Дед говорил, что много людей погибло после Чернобыля, но было и те, кто выжили. Некоторые из них вернулись обратно на зараженную территорию и прожили там, несмотря на высокий радиационный фон, достаточно долго.

Поэтому я думаю, что и после этой войны выживет достаточно людей, чтобы род человеческий не исчез. То, что случилась, это ужасно, но это не наш выбор, нас просто не повезло жить в это время.

— Да уж, — вздохнул Майк. — Кому-то не повезло больше, кому-то меньше, но все мы оказались в дерьме.

— Это точно, — согласился Вик. — Ещё по одной?

— Наливай, — вздохнул Майк.

— Что ж, выпьем за тех, кому не повезло остаться в живых, — сказал Вик.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Майк.

— Только то, что для мертвых уже все закончилось, — сказал Вик. — А для всех остальных самое неприятное только начинается.

Они стали устраиваться на ночлег.

— Вик? — спросил Майк. — А какую дозу ты уже получил?

— Я не знаю, здесь ни у кого нет дозиметров, но думаю, что вполне приличную, и добавляю понемногу каждый день, — сказал Вик. — У меня есть только надежда на то, что мне помогает водка, я пью её каждый день, хотя бы понемногу. Меня от неё воротит, но я понимаю, что это единственное лекарство, которое мне сейчас доступно. Если ты не будешь пить здесь каждый день, ты умрешь, а если будешь пить, то, может быть, и выживешь, так говорил мой дед…

— Не хотелось бы становиться алкоголиком, — сказал Майк. — К тому же все и без этого бессмысленно и глупо.

— Что?

— Да, вся наша жизнь, — ответил Майк. — Суетимся, пытаемся выжить всеми известными нам способами. Ну, прожили ещё один день, и что изменилось? Все равно же умрем рано или поздно. И непонятно, зачем жили? Я сейчас думаю о том мальчишке, скелете. Он же умирает и знает об этом…

— Я уже говорил тебе, что без бога нет смысла в этой жизни.

— Можно подумать, что с богом он есть, — усмехнулся Майк. — Бога люди придумали для утешения, рассказывают друг другу сказочку, что если ты будешь жить праведно, то попадешь в рай, а если неправедно, то попадешь в ад. Представляешь, какие сейчас очереди в рай и ад? Миллиарды…

— Я про рай и ад ничего не могу сказать, — сказал Вик. — В моей религии нет ни ада, ни рая…

— А что есть в твоей религии?

— У меня совсем скучно, — ответил Вик. — Прожил одну жизнь, готовься к следующей, и надейся, что она будет лучше.

— Веришь в перерождение?

— Можно сказать и так.

— Твоя религия ничем не лучше любой другой, — хмыкнул Майк. — Даже, если ты родишься заново, ты все равно будешь другим человеком. Это будешь не ты, а кто-то другой, с другим телом, с другим характером и с другой судьбой.

— Ты прав, — согласился Вик. — От меня перейдет в следующую жизнь только душа, а мое тело исчезнет, превратится в перегной.

— А что это такое, душа? Кто её видел? — спросил Майк. — Это ещё одна выдумка, такая же, как и бог.

— Раньше я тоже так думал, — сказал Вик. — А потом началась эта война, и то ли от радиации, то ли оттого, что все потерял, а может и от чего-то ещё, только однажды, когда мне было совсем плохо, я увидел все свои прошлые жизни. И понял, что душа не умирает, а переходит в следующее тело.

— Замечательно, — засмеялся Майк. — Значит, ты сошел с ума, если стал видеть то, чего нет в реальности.

— Я так не думаю, — сказал Вик. — Я не изменился, я просто по-другому стал относиться ко многим вещам. Человек, живущий только одну жизнь, всегда спешит, а когда у тебя есть впереди ещё несколько жизней, можно не торопиться. Главное понять, что ты должен взять из этой жизни.

— Представляю, что ты возьмешь из этой, — сказал Майк. — Кучу смертей, раскопки в развалинах, болезни и мучительную смерть. А прошлые жизни у тебя хоть были хорошими?

— Если бы, — вздохнул Вик. — К сожалению, они тоже были не очень хороши.

— Тогда не понимаю, во что ты веришь, — сказал Майк. — Если твои прошлые жизни были так же ужасны, то вероятно и твои следующие жизни будут такими же, так стоит ли перерождаться?

— Это от меня не зависит, — улыбнулся Вик. — Придет время, и я снова появлюсь на этой земле в другом теле и с другими мыслями и желаниями.

— Вот-то и оно, — усмехнулся Майк. — Давай лучше поспим, сон, это, похоже, лучшее занятие во всех жизнях.

— В этом ты прав, хоть я и не помню, как я спал в прошлые жизни, и какие я видел сны, — сказал Вик, туша свечу.

Неожиданно дверь сарая заскрипела, Майк поднял пистолет и нацелил его в темный проем дверей.

— Идем, только осторожно, здесь полно деревянных ящиков, можно ногу ободрать, — услышали они звонкий женский голос. — Я здесь часто сплю, здесь тихо, и никого нет.

— Темно и страшно, — ответил ей второй, тоже женский голос.

— Подожди, у меня здесь припасены спички и свечка, и ещё можно разжечь костер. Ты любишь смотреть в огонь? Загорелась спичка, а потом свеча. Огонек стал приближаться к Вику и Майку. Майк тихо скользнул в темноту, и свеча высветила только Вика.

— Ой, кто это? — воскликнул второй женский голос.

— Кто бы это ни был, он находится на моей территории, — ответил сурово первый голос. — И он умрет. Вик услышал щелканье взводимых курков двуствольного ружья.

— Мне кажется, я его где-то видела, — сказал второй голос. — Его лицо мне знакомо.

— Я чувствую запах дыма, он жег костер, — ответил первый голос. — Ты, тот, кто влез на мою территорию, разожги его снова, чтобы я могла тебя лучше рассмотреть прежде, чем разнесу тебе башку.

Вик не мог увидеть говорившую девушку, лицо оставалось в тени, а на виду была только тонкая женская рука и ствол охотничьего ружья. Вик пожал плечами, положил в золу дощечки ящиков и поджег. Костер быстро разгорелся, и он увидел двух худеньких девушек.

— Мы его сейчас убьем? — спросила девушка, держащая свечу. У нее были темные волосы и азиатский тип лица.

— Может и сейчас, — ответила ей та, что держала ружье, она была славянского типа со светлыми спутанными короткими волосами. — Только зачем его убивать здесь? Нужно его вывести. Не будем же мы спать рядом с мертвецом?

— Эй, ты! — обратилась она к Вику. — Медленно подними руки вверх и выходи из сарая. Обещаю, что ты умрешь быстро и безболезненно.

— Может быть, не будем спешить? — услышал Вик из темноты голос Майка. — Вы обе у меня на прицеле, поэтому тихо положите ружье и садитесь у костра, чтобы я вас хорошо видел.

Девушки побледнели, светловолосая сказала дрогнувшим голосом.

— Я убью твоего приятеля прежде, чем ты выстрелишь.

— И я не промахнусь, — сказал Майк. — Кстати, я уже мог давно бы вас обеих застрелить. Если хотите жить, то делайте так, как я сказал. Вы у меня, как на ладони, а я вам не виден.

— Я застрелю твоего приятеля, — мрачно пообещала светловолосая.

— Пожалуйста, — хмыкнул Майк. — Я его и знаю-то всего пару дней. Стреляй, а потом я застрелю вас, и это будет справедливо.

— Пообещайте, что не тронете нас даже пальцем, и тогда я положу ружье, — сказала с тяжелым вздохом светловолосая.

— Пообещать все, что угодно, можно, — ответил Майк из темноты. — Вопрос всегда в том, стоит ли потом выполнять свои обещания? Ложи ружье, или я сейчас прострелю тебе ногу, или руку.

— Ты обещаешь? — спросила светловолосая девушка, её лицо побледнело, а палец надавил на спусковой крючок. — Или мне все-таки убить твоего приятеля?

— Он не из наших, поэтому лучше слушай его, — вздохнул Вик. — Он — солдат, и не убивает просто так, поэтому можешь спокойно положить свое ружье. Если тебе будет от этого спокойнее, то я дам тебе обещание, что ни тебя, ни твою подругу никто из нас не тронет. Вы нам не нужны, и мы не воюем с женщинами.

— Ты пообещал, — сказала девушка, разломив ружье, и Вик рассмеялся, увидев, что в стволе нет патронов. Она положила его на пол и посмотрела на Вика. — Дальше что будем делать?

— Садитесь у костра, — ответил Вик. — У нас есть еда и водка, будете нашими гостями. Кстати, я всегда держу слово, и, если вы не будете пытаться нас убить, то мы вас на самом деле не тронем.

— Это ты говоришь, а не твой приятель, — вздохнула светловолосая. — А на самом деле все будет, как всегда. Вы начнете к нам приставать, потом переспите с нами, а вот, что будет потом, зависит только от того, какие вы люди.

— Я дал обещание, и я не трону вас, — сказал Вик.

Девушки переглянулись между собой, потом с мрачными лицами сели на ящики.

Из темноты появился Майк, он приставил ствол пистолета к затылку светловолосой, и обыскал её. Он бросил к ногам Вика большой нож, потом точно также сноровисто и быстро обыскал темноволосую девушку и бросил к его ногам второй нож. Только потом Майк сел рядом с Виком. Он улыбался, но ствол его пистолета по-прежнему смотрел на девушек.