Запад - Кэрис Дэйвис

– вероятно, бумага пропахла ужином Беллмана, приготовленным на костре. Так или иначе, письма были съедены; завязанная узлом бечевка, обмусоленная собачьей слюной, – вот все, что осталось, когда солдат проснулся. Третья пачка была оставлена испанским монахом в почтовом отделении Сент-Луиса, ее передали через стойку женщине, которая пришла получить корреспонденцию. Звали женщину Бет Ульман; она положила письма в сумку и унесла, а обнаружив ошибку, не потрудилась вернуться, чтобы ее исправить. Четвертая пачка, тоже благополучно доставленная в почтовое отделение шкипером, выпала уже по дороге из Сент-Луиса в Цинциннати из плохо застегнутой сумки почтальона и потерялась.

Все беллмановские письма дочери рассеялись, как осенние листья, по земле и воде, лишив девочку возможности их прочесть.

В своем долгом путешествии Беллман встречал много туземцев с эксцентричными именами, но ни одно из них не было таким странным, как это. Старухе Издалека, по его прикидкам, было лет шестнадцать, хотя сказать точнее он затруднялся. Из-за гладких безбородых лиц даже пожилые мужчины-индейцы выглядели молодыми, к тому же все они, независимо от возраста, были для Беллмана на одно лицо.

Деверо правильно сказал, этот парень был более хилым, чем другие, – едва ли пяти футов росту, ноги кривые и слабые, а глаза очень маленькие, как зернышки, – однако вид он имел решительный и энергичный и, судя по словам торговца мехами, горел желанием обменять свое знание прерий, умение обращаться с пирогой и выискивать корнеплоды на носовой платок, щепотку табака или несколько бесполезных побрякушек, которые будут сверкать на солнце, когда его лучи упадут на юношу сквозь ивовую листву.

Он знает мальчика с его детства, сказал Деверо. Вот уже семь лет тот состоит у него в услужении и приносит ему новости, причем делает все быстро, надежно и всегда охотно. Ему полезно теперь немного побыть скаутом для себя самого. Деверо подмигнул Беллману:

– Хватит ему держаться за мою юбку.

Он назвал цену в долларах и в шиллингах.

– Ему можно доверять?

Торговец мехами широко улыбнулся и похлопал Беллмана по спине. Все, кто проходил по этим местам, рано или поздно обращались к нему с расспросами о здешних индейцах – хотели узнать, каков их характер, такие же ли они, как индейцы, все еще засидевшиеся на востоке, или другие.

– Я всегда говорю им одно и то же. – Деверо погрел руки над огнем и предложил Беллману добавить табаку в трубку. – Что они великодушны и преданны, вероломны и хитры, что они настолько же слабы, насколько сильны, и настолько же закрыты, насколько открыты. Что они сообразительны и при этом безнадежно наивны, мстительны и злобны и в то же время милы и любопытны, как маленькие дети. Что они жестокие убийцы. Что они потрясающие кулинары и танцоры. Что, будь у них хоть маленькая возможность, они бы держали рабов и мучили их, а окончательно замучив, продали бы следующему покупателю.

Исходя из собственного опыта, Деверо считал: лучший способ обходиться с ними – показывать, что у тебя есть то, чего они хотят, и никогда не пугать их, чтобы они не приняли тебя за представителя чужого племени, с которым они не ладят. Дальше к западу, если, конечно, Беллман заберется достаточно далеко, он в конце концов столкнется с племенем сиу, вот эти свирепы независимо от того, кто ты есть.

Беллман склонил голову набок. Улыбка, обозначившаяся между его рыжими усами и бородой, была вежливой, но неуверенной. Он надеялся на более ободряющий ответ.

– Но как насчет этого конкретного человека? Я могу ему доверять?

Торговец мехами встал и потянулся.

– Ну, я бы сказал – да, сэр, до тех пор, пока вы будете платить ему за его услуги. В течение минувших семи лет он всегда делал то, что ему велели.

С помощью торговца мехами Беллман объяснил мальчику, что он ищет.

Экономя чернила, он рисовал картинки прутиком на земле: как теоретически могли выглядеть эти существа, чьи гигантские кости покрыты либо ороговевшей кожей, либо мехом, либо косматой шерстью. Чтобы продемонстрировать, какой величины они должны быть по его представлениям, он указал на верхушку самого высокого тополя. Мальчик посмотрел на картинки. Выражение его безбородого лица не изменилось, он долго стоял молча, прежде чем сказать что-то на своем языке.

Беллман ждал:

– Ну?

Деверо махнул рукой:

– Он говорит, что никогда в жизни не видел ничего подобного. Тем не менее он готов пойти с вами, если вы ему заплатите.

Беллман покопался в большей из двух своих сумок и из-под сложенной хлопчатобумажной блузки Элси вытащил кусок зеленой ленты и рыболовный крючок, потом достал из жестяного сундучка осколок зеркала и двойную нитку красных бус, чуточку табаку, белый носовой платок и вручил все это мальчику, который взял вещи, тут же повязал зеленую ленту и воткнул осколок зеркала в волосы, собранные в два хвоста, повесил бусы на шею и заправил носовой платок за пояс своего маленького кожаного фартучка, который прикрывал интимную часть его тела, – что-то вроде сумки с мехом у шотландского горца. Потом он посмотрел на Беллмана и протянул руку за добавкой. Деверо закатил глаза и цокнул языком, словно говоря:

«Сколько бы ты им ни предложил, они всегда требуют больше».

– Парень нацелился на еще одну ленту из вашей большой коробки с сокровищами, сэр, для другого хвоста, – сказал торговец мехами. – И еще одни бусы, синие, которые он предпочитает красным.

Беллман колебался. Ему показалось, что парень немного жадничает и хочет его перехитрить. С тех пор как год назад покинул дом, он начал беспокоиться о своих безделушках: каждая сделка с аборигенами уменьшала его запасы. Теперь у него осталось совсем немного вещичек на обмен. Тем не менее ему не терпелось продолжить путь, и он думал, что дела у него наверняка пойдут лучше, если индеец