Софья. Другой Мир 3 - Нина Ахминеева

— Хм, — Савелий встретился со слугой рода Изотовых взглядом и тихо поинтересовался: — Есть подозрения?

Василий нахмурился, затем кивнул и уверенно произнес:

— Более чем.

Многозначительная тишина повисла в салоне. Слуга князя задумчиво почесал бровь ногтем и неожиданно признался:

— Игорь Владимирович тяжело переживает смерть боярыни. Он пока не спрашивал о Потемкине, но скоро потребует отчета. Я его знаю, — мужчина едва заметно усмехнулся. — Так что не волнуйся. Интересы наших родов здесь полностью совпадают. Информация никуда не уйдет, будь уверен. Поделишься своей? — прищурившись, посмотрел на Василия. Видя, как тот напряженно размышляет, понятливо хмыкнул и внезапно сказал: — Я не верю в смерть от сердечного приступа. О ее нереальной регенерации знаю не понаслышке. Видел лично, — заметив искренне удивление на лице слуги рода Изотовых, добавил: — И князь видел. Прости, большего не скажу. Клятва.

— Понял, — кивнул Василий, вернув привычную невозмутимость. Помолчав, он тихо сказал: — Ты знаешь князя, я знаю… — запнувшись, поправил сам себя: — …знал боярыню лучше, чем кто-либо. Не могу понять, почему она так срочно вышла замуж? Да еще и за этого, — Фролов весьма характерно поморщился. — Дело явно нечистое. Второе: Потемкин жутко испуган. Он совершенно точно не убивал госпожу. Но к ее внезапной и непонятной болезни причастен, не сомневаюсь.

— Ух ты! — удивленно качнул головой Савелий. — Стал главой рода? Сделки проходили?

— Я не увидел в нем силы, — усмехнулся Василий. — Незапланированных сделок не проводилось. У рода новых проблем также нет.

— Не понимаю, — задумчиво пробормотал Савелий.

— Вот и я не понимаю, — искренне признался слуга рода Изотовых.

— Он же, как вдовец, имеет право взять опеку над сестрами Софьи, — остро глянул на коллегу Савелий. — Ваша рыжая Катя, насколько я помню, единственный вассал Изотовых. Ты знаешь, какую клятву она давала?

— Боярыне, как главе рода.

— Тогда, значит, имеет право на опеку. Девочки ее знают, разумеется, выберут Катю, а не неизвестного мужика. В чем выгода Потемкина? У боярыни осталось много имущества?

— Софья Сергеевна все оформляла на сестер. Личного счета нет.

— Совсем ничего не понимаю, — пожав плечами, Савелий поставил локти на руль. Задумчиво глядя в лобовое стекло, он напряженно размышлял.

— Я тоже не вижу логики, — тяжело вздохнув, признался Василий.

После длительного молчания Савелий внимательно посмотрел на хмурого собеседника и, усмехнувшись, тоном уверенного человека произнес:

— Давай без утайки. Мы оба думаем, что у Потемкина что-то сорвалось и пошло не по плану.

— Согласен, — едва заметно улыбнулся Василий. — Потемкин — темная лошадка. Но меня больше беспокоит другое: есть ли у него хозяин, — мужчина многозначительно замолчал.

— Я тебя услышал. Сделаю все, что в моих силах и возможностях, — серьезно пообещал доверенное лицо могущественного князя Южного.

— Значит, скоро будут ответы на все вопросы, — скупо обронил Василий.

Беззвучно засмеявшись, Савелий завел двигатель. Внедорожник грозно рыкнул и помчался вдоль высоченного забора: настало время проверить посты.

Глава 6

Этот же день

Вечерело, по окнам барабанил дождь. Тесно прижавшись друг к другу, заплаканные близняшки наконец-то заснули, впервые за целые сутки.

Аккуратно закрыв дверь в комнату Лизы, Катя прижалась спиной к стене. Крупные слезы мгновенно потекли по щекам. Она не плакала при девочках. Но сейчас, когда сестренки Сони спят и не тянутся к ней в поисках защиты, эмоциям можно дать волю.

Сонечка… Ну как же так? Почему так несправедливо?! Что теперь будет с девочками? Что делать дальше?

Прижав ладони к лицу, рыжеволосая девушка беззвучно заплакала. О смерти Сони вчера рассказал Василий. Приехав сразу после процедуры прощания, он не утешал, не говорил, что все непременно наладится, но своим присутствием хоть немного успокаивал. Пробыв в доме Изотовых до глубокой ночи, мужчина в очередной раз проверил усиленные им посты охраны и уехал. Оставаться с ночевкой не имело смысла. Дом под надежной защитой, а утешать горько плачущих малышек воин просто-напросто не умел.

Отправив убитую горем Надежду отдыхать, Катя всю бессонную ночь и практически весь следующий день ни на миг не отходила от близняшек. Ей очень хотелось забиться в уголок, побыть наедине с горем. Да вот только нельзя позволить себе эту роскошь: к ней доверчиво прижимались две десятилетние девочки. У малышек теперь остались лишь слуги и она — вассал рода, подруга старшей сестры.

«Нашла, где реветь, — одернула себя Катя. — Не хватало еще девочек разбудить».

Вытерев тыльной стороной ладони опухшие от слез глаза, девушка тихонько прошла в свою комнату. Умывшись ледяной водой, тщательно заплела косу. Мельком глянула на отражение в зеркале и глубоко вздохнула: бледная, взгляд потухший. Впрочем, какая разница? Не до красоты теперь.

По-детски шмыгнув носом, вышла из спальни, бесшумно прошла через общую комнату, спустилась на первый этаж и зашла в кухню. Сегодня ей с горем пополам удалось накормить близняшек, но сама так толком и не ела.

Поседевшая за эти сутки Надежда ходила тенью. Пытаясь приготовить ужин, женщина то и дело застывала на месте, невидяще глядя в одну точку.

Пару мгновений постояв в раздумьях, Катя подошла к экономке, которая, не замечая ничего вокруг, вертела в руках пустую кастрюльку. По растерянно-недоуменному выражению лица было понятно — не помнит, зачем взяла.

— Надежда, — тихо позвала девушка. Медленно повернув голову, экономка скользнула пустым взглядом по Кате. — Иди к себе, — ласково дотронувшись до ее плеча, юная дворянка изо всех сил старалась не расплакаться. — Девочки уснули. Я сама справлюсь. Тебе нужно отдохнуть.

Вновь задумчиво посмотрев на идеально чистую посуду, Надежда поставила ее обратно на полочку. Не отрывая взора от ровного строя кастрюль, едва слышно произнесла:

— Только продукты зря перевожу. Ничего не выходит. Как жить-то будем дальше, Катенька? — а потом повернулась, не скрывая боли в глазах.

Не в силах выдержать этот взгляд, девушка медленно опустила взор, не зная, что ответить. Да и не смогла бы. Горло перехватили спазмы, хотелось зареветь в полный голос. Но нельзя. Надежде станет только хуже.

— Добрый вечер, — неожиданно раздалось от двери.

Быстро обернувшись, Катенька увидела стоящего на пороге Никиту.

— Какой же он добрый, Никитка? — прошелестела Надежда. — Осиротели мы без боярыни нашей, — по-старушечьи шаркая ногами, женщина вышла из кухни. Через несколько мгновений тихонько хлопнула входная дверь.