Темное сердце Лондона - Саймон Грин

Попасть в старейшую в истории человечества пивную и излюбленное местечко всяческого отребья можно только пройдя по улочкам, где волосы встают дыбом. Потом нужно свернуть в боковой переулок, но он не всегда оказывается на месте. Я подозреваю, что переулок просто стыдится расположенного в нем притона. Вымощенная булыжником улочка плохо освещена, а вход в «Странных парней» — плоская металлическая плита, сливающаяся с закопченной стеной дома. Над дверью красуется маленькая, но гордая неоновая вывеска, на которой название клуба написано на древнем языке санскрите. Владелец не верит в рекламу. Она ему не нужна. Если вы и вправду хотите попасть в старейший паб Англии, вы обязательно его отыщете. В противном случае можете искать его хоть всю жизнь, но так и не найдете. У двери нет очереди, но плата за вход может быть просто убийственной. Иногда в прямом смысле слова.

Я перевел название клуба для Джоанны, но оно не произвело на нее впечатления.

— Это бар для геев?

Я не удержался от улыбки.

— Нет. Просто место для странных людей со всего мира, где они могут выпить в тишине и покое. Здесь их никто не тревожит, никто не принуждает рассуждать о спорте, политике или религии, никто не просит дать автограф. Добро и Зло могут покупать здесь друг для друга выпивку, нейтралитет соблюдается неукоснительно. Множество всевозможных странных парней всегда кишат вокруг, поэтому здесь всегда было нечто вроде бара. Когда я видел его в последний раз, бар был изрядно дорогим, обставленным для посетителей высокого пошиба. С отличным дизайном, потрясающей выпивкой и… интересной клиентурой. Но на Темной Стороне все меняется очень быстро, поэтому, когда мы войдем, держитесь поближе ко мне, не выпускайте из рук сумочку и не разговаривайте с незнакомыми женщинами.

— Я уже бывала в ночных клубах, — ледяным тоном заметила Джоанна.

— Только не в таком.

Я подошел к двери, которая медленно открылась передо мной. Стыдно признаться, но я почувствовал немалое облегчение. Дверь открывалась только перед теми, кого владелец бара желал видеть, а я не был уверен, как он отнесется ко мне после долгого отсутствия. Ведь расстались мы не очень тепло. Черт, я даже все еще не оплатил свой должок. Но дверь все-таки открылась, поэтому я вошел с таким видом, словно я хозяин этого заведения, а бок о бок со мной вошла Джоанна, на которую я смотрел самым зловещим и многозначительным взглядом.

— Держи голову выше и смотри уверенней! Помни, здешние парни могут почуять твой страх!

Я остановился в центре помещения и не спеша осмотрелся. Бар почти не изменился. Та же мебель в стиле Тюдоров, причем на некоторых диванах, как забытые игрушки, валялись люди — пытались выспаться перед тем, как уйти домой. Все те же непристойные росписи на стенах и потолке, некоторые в виде барельефов. Те же пятна на персидском ковре.

Оказывается, я скучал по этому месту.

Я посмотрел на Джоанну, которая изо всех сил старалась выглядеть бесстрастной. Я повел ее вперед, переступая через чужие ноги, мы спустились по металлическим ступеням в отделанный камнем зал, который и был главным помещением бара.

Первое слово, которое пришло мне на ум, когда я снова попал в это знакомое место, было «жалкий». Нет, пожалуй, правильнее было бы выразиться «неряшливый». Судя по всему, эксперимент с повышением цен не удался. Металлические ступени громко лязгали при каждом шаге, как и было задумано — чтобы клиенты заранее знали, что кто-то спускается.

Как и раньше, внизу было полным-полно разнокалиберной мебели, в дальнем конце находились кабинеты для тех, кто не хотел сидеть в общем зале. В этих кабинетах можно было также на время припрятать мертвое тело. Свет, как всегда, оказался притушен, отчасти для уюта, отчасти для того, чтобы скрыть убогость заведения, а еще для того, чтобы посетители хуже видели друг друга. За большинством столиков сидела самая разномастная публика, при виде ее я невольно вспомнил, почему покинул Темную Сторону. Я даже узнал нескольких старых знакомцев, хотя они очень старались на меня не смотреть.

Привычный гул голосов заглушался грохотом тяжелого рока, который вырывался из скрытых динамиков. Неподвижный воздух был пропитан дымом, причем не только табачным. У подножия лестницы висела табличка: «Входи на свой страх и риск».

Джоанна показала на нее:

— Это серьезно?

— Конечно, — спокойно ответил я. — Еда здесь ужасная.

— Как и посетители, — сухо заметила Джоанна. — Я прямо чувствую, как мой престиж падает от одного только пребывания в этом месте. Убедите меня, что мы здесь по делу.

— Мы пришли сюда за информацией, — терпеливо объяснил я. Иногда не мешает повторять клиентам одно и то же, особенно если это их раздражает. — Мы должны выяснить, кто или что заставило Кэти прийти на Темную Сторону и куда она делась после того, как вышла из подземки. В «Странных парнях» можно найти ответ практически на любой вопрос, если знать, у кого спрашивать.

— И если знать, кого подмазать?

— Да, вы быстро учитесь. Деньги на Темной Стороне не просто умеют говорить, они кричат, орут и выкручивают руки. Хорошо, что многие «шишки» и воротилы время от времени появляются здесь — или по дороге в нормальный мир, или по пути обратно. Говорят, этот бар появился одновременно с самой цивилизацией.

Джоанна принюхалась.

— Похоже, с тех пор тут не очень часто делали уборку.

— Здесь, под винным погребом, со времен падения королевства Артура похоронен Мерлин — Сатанинское Отродье. Время от времени он появляется и следит, чтобы никто не жульничал. На Темной Стороне даже мертвецы могут участвовать в игре.

— Стоп. Тот самый Мерлин?

— Было бы ужасно, если бы их было несколько. Я только один раз видел его появление и перепугался до смерти.

Джоанна тряхнула головой.

— Пожалуй, мне нужна очень большая порция выпивки.

— Многим на Темной Стороне она нужна.

Я направился к длинному бару из красного дерева в конце зала. Все-таки приятно вернуться домой!

Я чувствовал, как долго дремавшая часть меня просыпается и лениво потягивается. Иногда я ненавидел Темную Сторону, иногда любил, но лишь сбежав в реальный мир, понял, как она мне нужна. Несмотря на все здешние ужасы и опасности, несмотря на жестокие вещи, которые порой здесь происходят, несмотря на таящуюся в этих местах злобу, только здесь я ощущал себя живым. А в этом баре я провел в молодости столько счастливых дней! В те времена, когда я был просто мелкой сошкой и никого не интересовало, кто я есть и кем стану…

Мы с Джоанной пошли вдоль занятых столиков, за которыми шли бесконечные разговоры — их никто никогда не прерывал. А вот музыка менялась, и теперь «Душители» орали про то, что «нет больше героев» — так хозяин бара показывал, что заметил мое появление. Джоанна поморщилась от шума и, придвинувшись ближе, спросила: