Вперед в прошлое 3 (СИ) - Ратманов Денис

На тренировке все как будто бы забыли про Алису, даже Рамиль, который слюни ронял, едва ее завидев. Не стало человека, и место, которое он занимал, затянулось, как ранка у младенца. Только Гаечка после тренировки и купания, лежа на прогретой гальке и глядя на меня, спросила:

— Натка сказала, что ты пытаешься сам искать Алису. Получается?

Я поделился соображениями, что в городе орудует не маньяк, а трансплантологи.

— Конечно, это только мои домыслы. Но лучше вам всем поберечься.

Минаев передернул плечами, а Чабанов прогудел:

— Не хочу, чтобы моя почка куда-то уехала и жила в подыхающем богатом деде.

— Не только почка. Сердце. Кишки. Глаза. Поджелудочная. Кстати, она стоит больше пятидесяти тысяч долларов. Да и кровь сгодится, и кожа — чего добру пропадать?

— Угу, сложно будет тебя собрать, — пошутил Илья.

— Мамочки, какой ужас! — выдохнула Гаечка. — Бедная Лиса!

— Так Алиса жива? — осторожно спросил Рамиль.

— Никто не знает. Я пытаюсь выяснить. Делаю все, что могу.

— У тебя ж отец, — напомнил Рамиль, — неужели не поможет?

Я помотал головой.

— Мало надежды.

— Жаль, — вздохнула Гаечка, — как же так? Он же милиционер!

Эх, сложный возраст, когда дети уже не верят в Деда Мороза, но еще верят в честных ментов!

— Потому что он козлина, — проворчала Наташка, поднялась и принялась переодеваться, обернувшись полотенцем.

— Я теперь буду бояться по улице ходить. Жуть какая! — прошептала Гаечка.

— Надеюсь, их поймают, — сказал загрустивший Борис.

Я разогнался на тренировке, тело наконец начало реагировать на нагрузки, как положено — появлялся прилив сил, а не отлив — и меня одолевала жажда деятельности. Если сейчас сяду на задницу, эта энергия меня разорвет. Что сделать? Заявиться к отцу, узнать про исчезнувших в последнее время детей? Отдать в разработку Наташкиного Санька?

Не будь я его сыном, можно было бы рассчитывать на обратную связь, а так он воспримет меня как помеху, но попытаться стоит. Надеюсь, Анечка будет на месте, она более адекватная, и получится пробудить в ней материнский инстинкт.

Все разбрелись по берегу, завернулись в полотенца, чтобы переодеться. Илья спросил:

— Сейчас расходимся?

Борис потянул меня за руку и предложил:

— Паш, давай к отцу съездим? Вдруг все-таки поможет.

Вот так номер! Борис перестал бояться проявлять инициативу. Похоже, его серьезно озаботила судьба Алисы. Потому что, когда пропадает кто-то незнакомый, особо не думаешь, что с ним стало, его как бы и не было. А Лиса — была, живая, настоящая, со своими проблемами и тараканами.

— Да, давай, как раз, вот, с Димонами поедем, — поддержал я брата. — Завтра все так же: тренировка в семь. Если что изменится — позвоню.

До общаги, где поселился отец, идти было минут двадцать, и мы не удержались, прыгнули в автобус и проехали остановку зайцем. Когда контролерша двинулась пожинать урожай, мы с гиканьем переместились на заднюю площадку и высыпали на улицу, а дальше — пешком.

Было начало десятого вечера. Мир накрывало серой шалью сумерек, включались редкие фонари, но больше — сверчки. Вдыхая плотный июльский воздух, я поймал себя на том, что мне безумно хочется услышать вестниц лета — цикад…

Алиса, возможно, уже никогда их не услышит.

Сперва от нас откололся Минаев, потом к своему дому повернул Чабанов, и мы остались с Борей вдвоем. Брат имел вид решительный и готов был отстаивать свое мнение, в то время как в прошлой жизни сколько я его знал, столько он уступал и хитрил, уходя от конфликтов.

— Вот в этом доме живет отец, — сказал я, кивнув на крышу появившейся вдалеке общаги.

Брат напрягся и набычился.

— Не скучаешь по отцу? — спросил я.

Он помотал головой.

— Стало… свободней.

Ни добавить, ни убавить. Борис начал расправлять крылья. Надеюсь, никто ему не помешает вырасти нормальным искренним человеком.

Когда вошли в подъезд, Брат скривился от запаха, но ничего не сказал. На втором этаже визжала женщина и ругала кого-то последними словами. Мы остановились напротив нужной двери, за которой бормотал телевизор, и я постучал, готовый быть изгнанным.

— Рома! — донесся Анин голос. — К тебе дети.

Отец убавил звук, проворчал что-то, дверь открылась. Аня посторонилась, пропуская нас. Анжелика, которая смотрела телек вместе с ними, выскользнула в коридор, обдав нас презрением, и скрылась за дверью напротив.

— Что вам опять? — буркнул отец.

— Мальчики, мы так рады, что с Ольгой все хорошо, — безэмоционально отчеканила Анечка. — Проходите. Будете печенье с чаем?

— Спасибо, Анна, нет, мы быстро, — сказал я.

— Ты Борис, да? — спросила она у брата. — С Павликом мы уже познакомились. Я — Анна Анатольевна.

— Очень приятно, — сказал он вполне искренне.

— Так что вам нужно? — повторил вопрос отец.

— Я уже говорил, что у нас пропала подруга…

— И вы играете в сыщиков. Похвально. Молодцы, — раздраженно пробормотал он.

— Я кое-что узнал. Видел объявление, что пропала еще одна девочка, Оля Шаркая, пятнадцать лет…

— Шаркая? — переспросила Аня, сосредоточенно нахмурившись. — Что-то знакомое, да?

— Мать работает на винзаводе, бухала, воровала виноград, попалась, — напомнил отец. — Уволили, пытались показательно судить.

— Накануне мы с Наташей видели эту девочку с мотоциклистом. Вот с этим.

Я вытащил рисунок Наташкиного кавалера и протянул Ане, которая стояла ближе.

— Этот парень чуть нашу Наташку не увез! — брякнул Борис. — Прикинь! Они должны были встретиться, но он не приехал!

Отец напрягся, покраснел и выпалил:

— Потому что вести себя надо скромнее! А то на всех вешается, ведет себя, как…

— Он и Лику может… — прошептал Борис, и впервые на лице Ани проступили эмоции — злость и страх.

— Па, это другой разговор, — отчеканил я. — Ты только представь, что твою дочь могли пустить под нож! И вашу. — Я посмотрел на Анечку. — Вы же не станете отрицать, что пропадают дети? Уверен, что не только девушки, но и парни.

— Только девушки, четыре, — сказала Аня. — Нашли труп иногородней девочки, но непонятно, относится ли это к делу.

— Какие повреждения на теле? — спросил я.

— Удушение. Ножевые ранения. Ее именно изнасиловали и убили, а не резали ради удовольствия, так что вопрос, маньяк ли работает, спорный.

— Точно не пропадали мальчики? Вдруг их просто никто не искал? — уточнил я.

— Один, да, Рома? — Она повернулась к отцу.

— Парни, — выдохнул он. — Думаешь, мы ничего не делаем?

— Думаю, делаете, но почему бы не взять в разработку этого парня? Связь ведь очевидна: Наташка увидела его с той девочкой, побежала разбираться, а он укатил. Мотоцикл тот же, одежда похожая, лица она не рассмотрела. А потом та девочка пропала, а парень, узнав, что Наташин отец милиционер, не приехал на свидание.

— Слов-то каких нахватался! — проворчал отец. — Разработка…

Аня же отнеслась к информации с интересом, забрала фоторобот.

— Это кто рисовал?

— Я. И пропавшую Алису я рисовал, когда папа отказался делать фоторобот. Паша, покажи!

Я щипнул брата за лопатку, показал кулак, когда он обернулся.

Анечка передала фоторобот отцу, он нехотя покрутил его в руках, вздохнул.

— Это улика, Рома, — с нажимом сказала Аня. — У нас хоть такой подозреваемый появился, а то вообще голяк.

Я закинул удочку:

— А может такое быть, что пропавших разбирают на органы, потому — никаких тел?

— Не может, — припечатал отец. — Я бы знал и не допустил такого! Это вообще сказки и пугалки, ясно? Сделаю все возможное, чтобы помочь. Вам домой не пора? Когда мать приедет?

— Послезавтра утром, — ответил я.

— Спасибо, папа! — горячо поблагодарил Борис. — Так Алису жалко! Вот прям до слез!

— Что за мотоцикл у него? — спросил отец.

— «Ява» обычная, без прибабахов. Черно-красная.

— Номера были? — уточнил он.

Я напряг память, кивнул.