Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века - Юрий Галенович

Вэй Цзиншэн применял различные приемы. Например, он провоцировал надзирателей, начинал кричать, шуметь, стучать в дверь, заставляя надзирателей приходить и избивать его. После избиения ему становилось морально легче. Вэй Цзиншэн также стремился вступать с тюремщиками в споры. Плохо было тогда, когда они не входили с ним в пререкания и не избивали его, а просто игнорировали его существование, держа его в карцере. Вынести это было труднее всего. При этом возникало такое ощущение, что в теле накапливается некий газ, который разрывал внутренности человека. И это продолжалось двадцать четыре часа в сутки. Вот это было очень трудно переносить, говорил Вэй Цзиншэн.

* * *

Как сложились судьбы родственников Вэй Цзиншэна и близких ему людей?

Вэй Цзиншэн очень любил свою мать. Мы уже говорили о том, что он выполнял свой сыновний долг и более года, когда мать умирала от рака, продолжая работать, покупал для нее лекарства и ухаживал за ней до самой ее смерти в 1977 г. Младшая сестра Вэй Цзиншэна Вэй Шаньшань, которая теперь живет в Берлине, всегда была на его стороне и поддерживала брата. Она никогда не уговаривала его признать обвинения; в то же время она прямо говорила брату, что он - глупец, ибо в ее глазах все люди эгоисты и никто не желает жертвовать собой. Отец Вэй Цзиншэна, особенно тогда, когда сын начал свои выступления с демократических позиций, конечно же, будучи членом партии с большим стажем, не мог принять его деятельность. Однако в 1998 г. Вэй Цзиншэн говорил, возможно намекая на своего отца, что постепенно, с течением времени, взгляды многих функционеров КПК стали меняться; теперь они полагают, что Дэн Сяопин был не прав.

В каком-то смысле родным Вэй Цзиншэна повезло, что первый суд над ним состоялся в 1979 г. Это было время, когда власти были вынуждены предпринимать усилия для выправления некоторых последствий "культурной революции". Особенно это касалось вопроса о преследованиях в то время, а тогда под разного рода репрессии попали около ста миллионов человек. В руководстве Компартии Китая не кто иной, как сам Ху Яобан, который вскоре после смерти Мао Цзэдуна стал сначала председателем (1981?1982), а затем генеральным секретарем ЦК КПК (1982?1987), сосредоточился на снятии обвинений с невинно пострадавших функционеров партии. Многие тогда в КНР говорили: "Хватит с нас уголовных обвинений". Общий настрой в то время был таков, что, даже осуждая своих новых врагов, то есть активистов демократического движения, власти не могли расширять сферу репрессий.

Традиционно в Китае на протяжении столетий и тысячелетий наказывали не только того, кого власти считали виноватым, но и его родственников, причем не в одном колене и поколении. В 1979 г. ситуация была иной. В этой связи ни одному из родственников Вэй Цзиншэна, ни его отцу, ни его брату, ни его сестрам, в тех учреждениях и организациях, где они работали, не были предъявлены обвинения в преступлении, выражавшемся в родственных связях с Вэй Цзиншэном. Никого из них не исключили из партии.

Гонениям в школе подверглась только его племянница. Ей там говорили, что ее дядя - контрреволюционер, по сути дела лишая равных с соучениками прав на продолжение образования. Эта девочка родилась тогда, когда Вэй Цзиншэн уже сидел в тюрьме. Вэй Цзиншэн говорил, что он не исключает того, что она приедет учиться в США.

В судьбах людей происходят иной раз такие встречи, что и нарочно не придумаешь. Нужно же было случиться, что человек с такими политическими убеждениями, как Вэй Цзиншэн, встретил девушку своей мечты в Пекине и между ними возникла любовь с первого взгляда, а девушка оказалась тибеткой по имени Пинни. И тогда Вэй Цзиншэн на своем опыте столкнулся с тем, что установки Компартии Китая, определявшие на словах национальные отношения в стране, далеки от реальной действительности, да и от подлинных настроений самих функционеров и руководителей КПК.

Прежде всего против любви Вэй Цзиншэна и Пинни возражали родители Вэй Цзиншэна, старые функционеры КПК. Находясь под воздействием отношения КПК к тибетцам, под воздействием внутрипартийной пропаганды, отец и мать Вэй Цзиншэна полагали, как говорил сам Вэй Цзиншэн, что все тибетцы - это люди, лишенные морали, не умеющие себя вести, почти что недолюди. Мать даже сказала Вэй Цзиншэну, что если он будет продолжать встречаться со своей тибеткой, то может не возвращаться домой. Это было еще до тяжелой болезни матери. Вэй Цзиншэн тогда действительно ушел из дому, но не порвал со своей возлюбленной.

Несколько лет они прожили вместе. О браке и речи быть не могло. Дело в том, что организации, в которых работали Вэй Цзиншэн и Пинни, были против их брака. В КНР вопрос о браке тогда решал партком учреждения, в которой работал тот или иной человек. Существовала такая крепостная зависимость в личной жизни людей. Особенно это касалось детей кадровых партийных работников, функционеров КПК. Считалось, и, по сути дела, внутри КПК это было законом, что следовало беречь чистоту крови членов коммунистической партии, потомков старых революционеров и ханьцев по национальности. Особенно строго подходили к вопросу о браках ханьцев с неханьцами в этих случаях.

К несчастью, и Вэй Цзиншэн и Пинни оказались причислены к этой категории. Казалось бы, чего лучше. Сын функционеров КПК полюбил дочь функционеров КПК. Но молодой человек был ханьцем, а молодая женщина тибеткой. И это было для партии непреодолимым препятствием. Но не для самих молодых людей. Вэй Цзиншэн и Пинни жили вместе без всякого разрешения, но не могли оформить свои отношения в государственном учреждении.

Ситуация оказалась еще более сложной. Дело в том, что отец Пинни, человек по имени Пхунгцог Ванггиаль, был не просто одним из функционеров Компартии Китая, но тибетцем и основателем компартии в Тибете. После создания КНР отец Пинни занимал посты заместителя секретаря рабочего комитета компартии в Тибете и директора Института языков национальностей Академии наук Китая, члена ЦК КПК. Положение дел в Тибете не нравилось ни ему, ни другим тибетцам. Они были недовольны политикой, которую в Тибете проводил Дэн Сяопин. Тибетцы надеялись, что Мао Цзэдун исправит положение, поправит Дэн Сяопина. Поэтому отец Пинни и доложил о ситуации непосредственно Мао Цзэдуну в обход Дэн Сяопина. Отец Пинни говорил от имени простых тибетцев; он полагал, что первый руководитель КПК должен знать о репрессиях в Тибете. Мао Цзэдун узнал о мнении партийцев из Тибета. Последствия были предсказуемыми для КПК. Реагировать на критику в адрес Дэн Сяопина Мао Цзэдун, естественно, поручил Дэн Сяопину, передав тем самым ему в руки судьбу отца Пинни. А Дэн Сяопин, разумеется, разгневался, и отец Пинни без судебного разбирательства был брошен в тюрьму Циньчэн в Пекине, где его держали как политзаключенного на протяжении 18 лет, с 1960 по 1978 г. Во время "культурной революции" мать Пинни также подвергалась репрессиям и была доведена властями КПК?КНР до самоубийства. Братья и сестры Пинни были брошены в тюрьму и погибли. Из всей семьи на воле остались тогда только две девочки: Пинни и ее сестра.

Отца Пинни выпустили из тюрьмы в 1978 г., как раз накануне того, как Вэй Цзиншэн стал участвовать в движении за демократию.

Начав заниматься этим, Вэй Цзиншэн сказал Пинни, что им нужно быть готовыми ко всему, к любому повороту событий. Он решил, что ему больше не следует бывать у Пинни. Он учитывал и то, что ее отца только что выпустили из тюрьмы, и не хотел навлекать новые несчастья на Пинни и ее родных. Вэй Цзиншэн также велел Пинни после его ареста письменно отмежеваться от него, публично заявить, что она рвет с ним всякие отношения. Это защитит твою семью, твоих родных, сказал тогда Вэй Цзиншэн Пинни.

В своем противостоянии с властями Вэй Цзиншэн всегда исходил из того, что следует использовать в свою пользу правила, которые ввела сама КПК; при этом нужно идти на все, чтобы сохранять главное, а главная задача, с точки зрения Вэй Цзиншэна, избежать смертной казни, физического уничтожения, избежать преследований, чтобы сохранить жизнь людей, имеющих демократические убеждения; сохранив жизнь, они при возможности смогут снова продолжить свою деятельность в защиту демократии. Никаких правил чести в борьбе против диктатуры КПК?КНР не может быть. Из этого всегда исходил Вэй Цзиншэн. Правила чести, порядочности - для нормальных людей, но не для бесчеловечного режима КПК?КНР; здесь лучше пожертвовать жизнью одного человека, если при этом имеется возможность сохранить жизнь остальных сторонников демократии.

Далеко не все понимали позицию Вэй Цзиншэна. Например, некоторые родные Вэй Цзиншэна осудили Пинни за то, что она после его ареста отмежевалась от Вэй Цзиншэна. Однако, с его точки зрения, это была лишь форма борьбы против режима, и сделано это было по его совету. Когда Вэй Цзиншэна выпустили из тюрьмы в 1993 г., Пинни прислала ему весточку, спросив, не приехать ли ей в Пекин. Вэй Цзиншэн ответил, что этого делать не следует. Пинни к тому времени, а прошло пятнадцать лет, жила в Германии, была замужем за другим человеком, и у нее были дети. Больше Вэй Цзиншэн и Пинни не встречались.