Вкус крови - Виктор Гусев-Рощинец

Теперь же перед ним открылась иная картина. Бесстрашные русские корреспонденты под огнём украинской армии несли миру весть о зверствах фашистской хунты по отношению к мирному населению, о разрушенных огнём тяжёлой артиллерии городских кварталах, о туче смертей, накрывшей чёрным пологом эту ни в чём не повинную землю.

Джеффри Росс Прайт ощутил беспокойство. В глубине души он понимал, что во всём этом безобразии есть доля и его вины. Несмотря на дипломатическую выучку, часто калечащую своих адептов, он оставался совестливым человеком.

Добытые им сведения Прайт передал племяннику по каналам дипломатической почты.

Прошло совсем немного времени, и Джеффри с удивлением и ужасом увидел племянника в сюжете о расстрелянной Горловке. Он не поверил своим глазам. На экране компьютера перед ним предстал рослый ковбой, как и положено, с «кольтом» в кожаном «подрамнике», свисающим по правую руку, так, чтобы выдернуть его в долю секунды и сделать выстрел. Он знал эту смертельную игру техасцев – «быстрый или мёртвый». Когда речь заходила о делах чести, друг против друга на отдалении ставали двое и по отмашке «рефери» решалась судьба дуэлянтов – кто ты: «быстрый» или «мёртвый». Джеффри помнил как и сам играл в детстве в эту любимую ими игру, только стреляли они тогда мягкими резиновыми шариками из игрушечных «кольтов».

Гарри Морган, американский доброволец, стоял на развалинах частного дома в Горловке и рассказывал.

«Здесь жила семья. Мать, отец, трое детей».

Он шёл по обгорелым обломкам, битому кирпичу.

«Здесь у них была большая комната».

Он вышел в сад с побитыми, искалеченными деревьями.

«Здесь они отдыхали. Фугас разорвался в передней части дома. Отец и старшая дочь одиннадцати лет погибли на месте. Матери оторвало правую руку».

Он вышел на улицу – обыкновенную улицу донецких предместий. Везде были видны следы разрушений.

«Шестилетнему мальчику засыпало глаза осколками стекла. Он может ослепнуть. Двухлетняя девочка спала в дальней комнате. Она, к счастью, не пострадала. Хотя, как знать…»

Он обнажил голову, осенил себя крестом. Вернул на место свою ковбойскую шляпу. Он не признавал защитных шлемов.

Джеффри Прайт был уничтожен. Когда погас экран, он ещё долго сидел перед ним неподвижно, словно окаменев, и чувствовал как по всему телу разливается отвратительная слабость. Впервые за два года на Украине ему в голову пришла мысль об отставке.

Тем временем американский доброволец Гарри Морган воевал за независимость Донбасса. Он уже неплохо объяснялся по-русски. Сведения, полученные от дядюшки Джефа, помогли ему точно определить местонахождение украинской части, которая продолжала методично наносить по Горловке удар за ударом, настойчиво пытаясь сравнять её с землёй. Но главное – ему удалось выяснить имя того командира, что отдавал убийственные приказы. Им оказался выпускник одесского артиллерийского училища Тарас Наливайченко. И не только имя, но номер телефона, принадлежащего этому человеку. Возможно, это был единственный случай, когда послужило во благо человечеству всеведущее американское Агентство Национальной Безопасности. И тут дядя Джеф оказался на высоте.

На исходе одного из июльских дней 2015 года, когда отстрелявшись, майор Наливайченко направлялся в сою штабную землянку, чтобы достойно завершить рабочий день горилкой и добрым шматком сала, его сотовый телефон возвестил о чьём-то желании выйти на связь.

Тарас не сразу понял в чём дело. А когда сообразил, что какой-то американец вызывает его на дуэль, был несказанно удивлён. Однако вызов принял, и за ужином в кругу сослуживцев это событие подверглось живейшему обсуждению, по итогам которого было решено с выбором оружия подождать, поскольку бросивший вызов американец (и это было самым удивительным!) даже не сказал, когда собирается прибыть к ним на батарею. Во всяком случае, гаубицы всегда были наготове и личное оружие – «макаровы» – тоже. Автоматов орудийным расчёта не полагалось.

Утро следующего дня было тяжёлым. Впрочем как и все утренние часы всех дней, которые, как правило, оканчивались крепкой пьянкой.

Опохмелившись банкой крепкого пива, Тарас Наливайченко вышел на свежий воздух и тут вспомнил о вчерашнем странном звонке и ещё более странном вызове. Дуэль? Тарас усмехнулся.

Он окинул взглядом свою батарею. Три тяжёлых сто двадцати-миллиметровых орудия вздымали к небу могучие стволы, готовые вновь и вновь наносить удары по жилым кварталам Донецка, расположенным в восемнадцати километрах на юго-востоке

Расчёты спали. Что и говорить, это была тяжёлая работа. Подносить, заряжать. Он сам давал команду на залп. Делал это по всей уставной форме, с удовольствием позировал заезжим западным корреспондентам. Особенно любил американцев. После работы поил их украинской горилкой. Американцы были весёлые, добродушные, часто дарили свои зелёные купюрки – «капусту». Для капусты у Тараса была особая захоронка. Известно, со времён потопа война была выгодным делом. Один из гостей так и сказал ему – война это бизнес и ничего больше. Похлопал по плечу и добавил – конечно, рискованный, но это уж как повезёт.

Конец ознакомительного фрагмента.