Зверь придет с рассветом (СИ) - Жанна Лебедева

дверью. Вскоре вернулась с большим кувшином и двумя глиняными чашками, встревоженная.

— Мне сейчас показалось, будто за дверью бани кто-то был.

— Должно быть, кто-то из нашей охраны следит за мной, — призналась Табита.

— Тогда ясно, — успокоилась Лили, протягивая новой подруге чашку получше.

Ту, под потрескавшейся глазурью которой проступал силуэт грифона.

Зажурчал, наливаясь, квас. Растекся в парком помещении вкусным хлебным запахом. Лили снова запрыгнула на полок, подтянула под себя ноги. Жмурясь от удовольствия, продолжила разговор.

— Я вот спросить хочу, а зачем таким знатным госпожам как ты и мачеха твоя в наше-то захолустье?

— Из-за моего недуга, — пояснила Табита. — Недалеко от Нерки есть целебные источники. И воздух тут, говорят, хороший. У меня скоро свадьба, и мачеха боится, что я с моим здоровьем… В общем…

— Свадьба? Бр-р-р, — Лили поежилась. — И ты не боишься?

— А чего бояться?

— Да всего!

— Не особенно, — пожала плечами Табита. — Лекарь сказал, что если немного окрепну, то при родах не умру. Если ты об этом?

— И об этом тоже… А ты отчаянная девчонка, — протянула Лили, с сомнением глядя на собеседницу. — Я вот от своего жениха еще на год сбежала. Он старый и противный. Злой. И взгляд у него такой неприятный — смотрит на меня, как на кусок мяса. Я его очень боюсь. Боюсь и ненавижу… А тебя что, выходит, твой жених все-таки догнал на охоте?

— У нас не бывает охот. Отец считает этот обычай варварским развлечением для простолюдинов. Поэтому меня просто помолвили с принцем из соседних земель. И все.

— У-у-у, — провыла Лили. — Так у вас все еще хуже, чем у нас, обстоит. Я хоть убежать смогла, а тебе даже шанса такого не дали. Жуть.

Табита мягко улыбнулась.

— Мой жених не такой вроде и страшный. И не старый. Он моего возраста. Мы общались несколько раз. Гуляли по саду, разговаривали. Он хороший, вроде бы. Не думаю, что такой человек когда-нибудь обидит меня.

— Ну ладно, — недоверчиво фыркнула Лили. — Надеюсь, так оно действительно и есть.

— Одно меня смущает, — призналась вдруг Табита. — Если я рожу ребенка, у меня, возможно, совсем не останется времени для моего любимого занятия — чтения.

— Чтения? — Лили задумчиво почесала нос. — Тебе это правда нравится?

За свою недолгую жизнь сама Лили прочитала пяток книг. Матушка чуть не силой заставила ее выучить буквы и грамоту, аргументируя это тем, что грамотной невесте можно будет найти жениха получше.

«Будешь подсчитывать и записывать доходы и расходы мужа — очень полезное знание», — говорила она всегда.

Наверное поэтому у Лили и возникло стойкое отвращение к книгам.

Да и сами книги, что имелись дома, были до жути скучные и неинтересные. Среди них имелись переписная книга и пара унылых житий каких-то святых. Лишь букварь и азбука казались занимательными.

Особенно старинная, затертая до дыр азбука с витиеватыми буквицами и рисунками-дроллери. По полям и меж строк скакали волшебные зайцы, и вились крошечные драконы, смешные рыцари сражались с улитками, а тонконогие единороги увозили на спинах прекрасных дам.

Табита была о книгах другого мнения. И имелось их у нее, по ее же словам, невероятно много.

— Я обожаю читать, — вдохновенно призналась принцесса, когда обе девушки вышли продышаться в предбанник и сели там, укрывшись льняными полотенцами. — Обычно читаю триста книг в год.

— Триста? — у Лили от удивления глаза на лоб полезли. — Ничего себе. Наверное, ты очень умная.

— Мне так не кажется. Чем больше я узнаю, тем скорее понимаю, что все мои знания — лишь ничтожная крупица в огромном океане мудрости.

Лили успокоила ее:

— У меня и той крупицы нету. Тс-с-с! — Прижав палец к губам, она скользнула в помывочную, ковырнула в печи совком. Вернувшись с горстью тлеющих углей, пояснила: — Кто-то опять под окном шуршал. Вот я ему сейчас покажу, как подглядывать.

С этими словами она приоткрыло маленько окошко и швырнула угли наружу. Послышалась возня и злое шипение. Тихие шаги быстро утонули в цикадном звоне.

— Это не из наших, не из деревенских, — хмуро произнесла Лили. — Наши подглядуны обычно орут, а этот терпел.

— Значит, все же охранник.

Лили переглянулась с принцессой.

— Тогда извинись перед ним за меня. И скажи, что все равно он был не прав. Под окном бани не лучшее место для дозора.

Она хотела добавить что-то еще, когда в дверь оглушительно постучали.

— Госпожа! Госпожа принцесса! Я могу заглянуть? Вы одеты? Это важно!

Лили и Табита снова переглянулись. Замотались в свои полотенца до ушей.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в помещение заглянул встревоженный мужчина. Лили видела его среди воинов, прибывших вместе со знатными гостьями.

— Что случилось, сэр Бонем? — с тревогой поинтересовалась Табита.

— Я был приставлен, чтобы охранять вас, госпожа. Стоял на посту вон под тем деревом, что у пруда, напротив этого входа. Все было тихо, а потом из окна вылетели искры и кто-то убежал в кусты. Тут был кто-то чужой. Я его не заметил, простите госпожа! Вам ничего не сделали?

— Нет, все в порядке, — мило улыбнулась Табита.

— Ты опоздал, служивый, — раздулась от собственной удали Лили. — Я сама разобралась с негодяем — поджарила ему зад отборными углями.

— Это хорошо, — оценил поступок девушки верный страж. — Утром мы опознаем негодника по ожогам.

Лили нахмурилась.

— Этот точно не Нерковский был. Наши-то обычно орут, как свиньи резаные, если их кипятком из окна окатить или углями осыпать. Да и, сказать по правде, научены они уже горьким опытом. Только сильно выпивши и раздурившись рискнут к женщинам в бане подойти. Точно не наш.

Охранник тоже нахмурился и побледнел.

— Чужие, значит?

— Скорее всего.

— И часто к вам чужаки заходят?

— Нечасто. С вами, видать, пришли…

Глава 7. Горы

Госпожа Иханна восседала на белоснежном жеребце. Йон ехал на гнедой тонконогой кобыле. Гривы лошадей, заплетенные в сложные косы, спускались почти до земли.

А вокруг простирались горы, высокие, острые, вечные. Сверкали на вершинах далекие ледники. Ручьи наполняли воздух мелодичными переливами. Играли в кустарниках цветные птицы, и ловкие ящерицы, будто сплетенные из цветастого бисера, прыскали в камни из-под копыт.

Эта земля, прекрасная и дикая, лишь формально принадлежала Куттану. Вотчина хати — раньше их тут проживало довольно много — теперь стала заповедной территорией для простых смертных.

Иханна обвела взглядом крутые отроги.

На некоторых из них до сих пор проступали силуэты ажурных замков с тонкими шпилями — заброшенные жилища духов. Раньше тут проживало много хати. Теперь она одна осталась — владычица рек и ручьев, звонких и ледяных, смеющихся днем в свете