Чужая кровь - Василий Горъ

Встав на цыпочки, Наир вытянул шею и осмотрелся:

– Наверное, нам туда…

– Веди, уважаемый… Я пойду следом…

…Сияние над Плитой Возмездия появилось внезапно. И над площадью воцарилась мертвая тишина. А мгновением позже толпа взревела от боли и восторга – черная вспышка над камнем ослепила практически всех, а предвкушение Большого Исхода заставило орать от предвкушения даже благообразных матерей семейств и давно потерявших счет прожитым годам стариков.

Утерев выступившие на глазах слезы, Бруг пригляделся к строю стоящих внутри огороженного решетками круга заключенных и внезапно вздрогнул: Доходяга Эгг собственной персоной мрачно поглядывал на окружающий решетки строй солдат и что-то говорил стоящему рядом молодому парню.

– Доходяга! Вон, там!!! – ткнув в плечо стоящего рядом Отвертку, прошептал Нос. – Надо же, не боится…

– Он всегда отличался железными нервами… – посмотрев через головы возбужденно гомонящих зрителей, буркнул Оман. – Потому и стал тем, кем стал…

– Да… он был лучшим главой Братства империи – ничуть не покривив душой, признался Бруг. – Я по сравнению с ним – мальчишка…

Лади удивленно посмотрел на Наира и… промолчал.

– Дамы и господа! – гулкий голос герольда, раздавшийся со стороны Дворца Правосудия, заставил толпу замолкнуть и прислушаться. – Двадцать семь лет мы ждали этого часа! Двадцать семь лет верили, что однажды утром на площади Большого Исхода дрогнет Ткань Мира, и все то отребье, которое отравляло жизнь вам, вашим родным и близким, наконец, канет в черное пламя небытия. Мало кто из собравшихся здесь помнит, как открывался Глаз Правосудия в прошлый раз: два срока Ожидания – слишком много для обычного человека…

Слушая речь, Бруг мрачно размышлял о том, что за этой решеткой мог бы оказаться и сам. И тогда никто из Братства не пошевелил бы и пальцем для того, чтобы вытащить его оттуда. Да, он был не такой, как Доходяга. Но четыре года, которые он правил Братством империи, оказались не самыми плохими в его истории – доходы были стабильными, в облавы попадало не так много братьев, а успокоившиеся после поимки Эгга власти обращали не особенно много внимания на деятельность столичного и провинциальных филиалов. И вот такая несправедливость…

Вдруг снова полыхнуло черным, и Бруг чуть не закричал от боли в глазах. Практически сразу же зарокотали барабаны и заорал глашатай.

Однако разобрать смысл сказанных им слов не удалось – над площадью раздался истошный визг:

– Я не хочу!!! Выпустите меня отсюда!!! Ну, пожалуйста, люди добрые! Я виноват! Но я раскаялся!!! Простите!!!

Через несколько мгновений за решеткой билось в истерике человек двадцать, если не больше. Но разобрать, что именно они орут, не получалось – хохот, свист и язвительные возгласы, доносящиеся из толпы, заглушали даже самые истеричные вопли…

– И-иии… Р-раз! – Команда какого-то офицера заставила пикинеров опустить оружие горизонтально и нацелить его на жмущихся к стенкам загона обреченных.

– И-иии… Два!! – Уткнувшиеся в тела бедняг острия подтолкнули их к Плите.

– И-иии… Три!!! – Пики отодвинулись назад, и, разогнанные руками своих хозяев, устремились к своим жертвам…

– Отвертка!!! Где наши люди? – удивленно повернувшись к стоящему рядом соратнику по Большому Делу, спросил Бруг и, вытянув вверх руку с зажатым в ней обрывком красной тряпки, несколько раз махнул ею из стороны в сторону. – О Митра! Доходяга идет в Сияние!!!

– А ты идешь вдогонку… – холодная ухмылка Омана Лади заставила Наира дернуться в сторону, но было уже поздно – холод, возникший где-то под сердцем, вдруг ринулся по слабеющему телу и лишил его возможности заорать…

– За что? – прохрипел Нос, чувствуя, как такие же холодные сосульки одна за другой возникают где-то в спине и в боку, и начал медленно клониться к мостовой…

– Присмотрите за ним… – бросил Оман кому-то, стоящему сзади Бруга и, даже не оглянувшись на то, что происходит на Плите Возмездия, спокойно растворился в толпе…

Глава 7

Эрик

…Наполовину ослепленный черной вспышкой, я зацепился ногой за попавший под ногу человеческий труп и покатился по невесть откуда взявшейся в лесу булыжной мостовой. Вскочить на ноги с ходу не удалось – уперевшись поясницей в еще одно плавающее в крови тело, я был вынужден уворачиваться от падающей на голову алебарды. Механически подрубив выставленную вперед ногу атакующего, я ушел от удара топором еще одного одетого в безумные лохмотья мужчины и оказался на ногах. И сразу же заметался между сражающихся со звериной яростью людей, стараясь не попасть под шальной удар какого-нибудь клинка.

Не вмешиваться в схватку, естественно, не получилось – как бьющиеся в окружении латники, так и атакующие их оборванцы принимали меня за врага. И так и норовили всадить под ребро кусок отточенной стали. Если бы не способность уходить в джуше, я бы простился с жизнью уже в первые секунды своего пребывания в этом мире. А так пришлось здорово поработать мечом, для того, чтобы вернуться к каменной плите, над которой струилось черное сияние портала. Увы, первая попытка запрыгнуть внутрь оказалась последней – врезавшись лицом в вываливающегося из него человека, я расквасил себе нос и здорово приложился затылком о мостовую. А через мгновение, вздернутый в воздух ручищей Ольгерда, взвыл от злости – марево, ведущее на Элион, погасло!

– Твою мать… – вбивая ногу в пах пытающемуся ударить его ножом мужичку, и добивая его ударом локтя по позвоночнику, выругался Глаз. – Бля, ну что за везение, е-мое?

– Сзади! – в безумном выпаде отбивая выпущенный в мужа арбалетный болт, завопила Беата. И тут же покатилась по земле, пропуская над собой лезвие летящего на уровне пояса топора.

Ольгерд мгновенно превратился в подобие земного вентилятора, закрывшись сияющими плоскостями веерной защиты. Пара оборванцев, пытавшихся броситься на него с блестящими от налипшей крови дубинками, испуганно отшатнулись, но было поздно – дождавшийся формирования боевой тройки Коррин шагнул вперед и вправо, и оба мужика лишились сначала конечностей, а потом и голов. Где-то через минуту плита в центре площади превратилась в островок мира и спокойствия – заваленные порубленными нами телами мостовая лучше всяких боевых кличей пресекала всякие попытки до нас добраться…

– Портал сдох… – попрыгав на плите, пробормотала Хвостик. – Опять Пророчество, да?

– Угу… – пожал плечами Ольгерд. – Интересно, если грохнуть Эола, нас перестанет колбасить по Вееру, или как?

– Вопрос, конечно, интересный… – отбивая мечом очередной болт, хихикнула его сестра. – Только вот надо будет Маныша на хозяйство ставить. А он – босс, и ему будет западло…