Бескрайний архипелаг. Книга II - Артем Сластин

— Ах, этот злой-злой кузнец… — австралийка внезапно покосилась на Ганса. — Он ударил меня в первый же день. Думает, я забыла? О, нет… я помню. О, как же хорошо помню! Потому он не получит ни выпивки, ни пороха!

Ханна сбросила рюкзак с плеч и вытащила из него два тяжёлых бочонка. Они с глухим стуком опустились на землю. Чёрные буквы на дереве гласили: ром и порох.

Выжившие присвистнули от удивления, а любители горячительного и вовсе возликовали.

— Мадемуазель, вынужден признать свою поспешность в суждениях, — Луи изящно склонил голову. — Ваш вклад в благополучие нашей коммуны воистину бесценен!

Блондинка лишь хмыкнула и, не оглядываясь, ушла по своим чудным делам.

— Мой дорогой Макс, я не могу допустить раскола среди выживших, потому вопрос о вашем изгнании объявляю закрытым. Смею надеяться, вы не держите на меня зла? Обязанность предводителя — оберегать своих людей, даже если решения даются нелегко. — Француз мягко развёл руками в примирительном жесте, затем обратился к собравшимся. — Но довольно речей, господа, приступим же к восстановлению нашего убежища!

Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Выжившие поспешили за работу с задумчивыми минами. Ко мне обратился Эстебан и попросил помочь донести бочонки до стартового сундука. Наконец-то мы наполнили пороховницы!

— Глянь-ка сюда, боец, — сказал вояка с довольной ухмылкой и достал из рюкзака мушкет или даже винтовку явно эпичной редкости, судя по едва уловимой фиолетовой ауре.

Я невольно засмотрелся на шедевр оружейного мастерства. Ничего подобного в жизни не видел! Начну с того, что у винтовки был длинный барабан на четыре свинцовые пули. Эстебан несколько раз щёлкнул курок, и пустой барабан завращался. Далее мексиканец отстегнул его и продемонстрировал, как правильно заряжать. Засыпал пороха, вложил пули — готово! Но вовсе не витиеватые изображения черепов на прикладе с блестящим на солнце длинным стволом удивили меня больше всего. Винтовка имела оптический прицел, похожий на миниатюрную подзорную трубу.

— Пятикратный зум, — начал он хвалиться. — Пятьсот метров дальность, увеличенная пробивная сила, бонус к восприятию плюс десять! Ну что? У кого тут самый крутой ствол теперь? Правильно! У меня! Так что два-один в мою пользу! Ха-ха!

— А с чего это он круче моей красотки? — я достал Марту. — Тут дело в калибре, в толщине, а не в длине!

— Нет! Дело в редкости предмета! — буркнул он раздражённым голосом. — У тебя редкий, а у меня эпик. Умей признавать поражение, боец!

Я лишь махнул рукой. Ладно, шут с ним. Повезло вояке. Соглашусь, винтовка и вправду шикарная. Просто мечта! Вот бы мне такую!

— Где хоть надыбал её? Поделись, тоже туда загляну.

Он вдруг стушевался, раздражительность сменилась на смущение.

— С главаря дакханов, который ночью ломился к нам в лагерь. По факту, это ты его уложил. Точнее, то, что у тебя внутри. Но если бы я вовремя не схватил светлячок, трофей бы испарился через час. — Эстебан нахмурился и ткнул в меня пальцем. — И ещё. Я сегодня за тебя вписался. Запомни это!

— А я-то думал, это потому, что мы друзья!

Вояка внезапно панибратски обнял меня за шею и громко сказал прямо в ухо:

— Друзья! За тобой горой буду стоять! Слово офицера. Но и ты не забывай, кто тут старший. Обгонишь меня по общему зачёту — вот тогда и позволишь себе дерзость. У нас тут, знаешь ли, не гражданка!

— Вызов принят, товарищ «афитсэр». Кстати! Ты упоминал дакхана? Как он вообще оказался возле нашего дома?

Эстебан вкратце рассказал про багровую спираль, обезумевших монстров и о том, как кровавый демон уложил пару десятков пернатых качков, а потом, еле-еле, едва не погибнув, победил самого босса! Я ошарашенно выпучил глаза от услышанного! Насколько же силён братишка. Но пугал тот факт, что каждый раз, когда ночное светило окрасится в алые тона, я буду терять контроль и рисковать жизнью.

— По крайней мере, — продолжил вояка, — как только у чудищ крыша поедет, ты первый это поймёшь. А мы не зевнём. Вовремя переправим тебя поближе к врагу и подальше от своих.

— Так тому и быть. Последний вопрос: а где мёртвые туши дакханов? Глянуть бы одним глазком, что за звери такие.

— Трупы убрали за периметр. Те самые таинственные твари, что шастают тут по ночам, разобрали их подчистую. Падальщиков так и не удалось разглядеть. Мелькнут, да пропадут, словно мираж.

Какие полезные ребята! Под палящим Соларисом в округе бы наверняка витали не самые приятные ароматы. Парадигма, похоже, уделяет достаточно внимания экосистеме островов.

Я покинул Эстебана и направился прямиком на кухню. Фелиция разделывала небольшого кабанчика. Судя по широкой сквозной дыре в брюхе, вояка уже успел поиграться с новой винтовкой утром.

— Привет ещё раз, моя дорогая. Прошлой ночью я… был не совсем собой и наверняка натворил дел. Что же до голосования… Ты поступила так, как считала правильным, и я это уважаю.

Попытался приобнять за талию красавицу, но та шагнула назад, заметно нервничая и кусая подушечку большого пальца.

— Не надо, Макс! — она сделала ещё несколько шагов в сторону и даже побледнела. — У нас ничего не получится. Я… я боюсь тебя!

В сердце неприятно защемило, а горло мгновенно пересохло.

— Уходи, прошу тебя! — Фелиция закрыла глаза и заревела.

Она меня отвергла… Что же, не в моих манерах унижаться и напрашиваться. Потому покинул кухню, напоследок бросив:

— Да и чёрт с тобой! Орёл не для наседки был рождён!

Внутри вдруг стало пусто. Не сказать, чтобы влюбился в Фелицию, но уже успел к ней проникнуться симпатией. Страсть между нами горела ярче Солариса. В таких-то условиях, когда каждый закат может стать последним, ценишь каждую связь. Но того самого глубинного чувства не было. Так что переживу.

Ну спасибо, братишка! В следующий раз, блин, предупреждай! Иначе я до старости останусь в холостяках!

Подходя к воротам, пнул что есть мочи по букету гипертрофированных ромашек. Ну и хрен с ним! Наверняка в бесконечном мире, на каком-нибудь острове, живёт та самая, которая не отвернётся от меня несмотря ни на что. Вот её-то я и полюблю! А пока пойду покажу Диловару ветку с живоглота.

Обычно находил его по привычному звуку рубки дерева, но в этот раз в чащобе было подозрительно тихо. Я шёл почти крадучись по периметру лагеря, пока не нашёл соплеменника. Он даже не заметил,