История Древнего Востока - Иван Ладынин

Письменность в Древнем Египте возникла во 2-й половине IV тыс. до н. э., как и повсюду на Древнем Востоке, на этапе образования государства из потребности общества фиксировать информацию, которая уже не умещалась просто в памяти людей, отвечавших за различные сферы хозяйства и администрации. При этом в течение длительного времени она существовала параллельно с пиктографией[8].

Самым знаменитым примером ранних египетских пиктограмм является изображение на так называемой палетке[9] Нармера — памятнике, прославляющем правителя эпохи объединения Египта. На ее лицевой стороне изображен царь, заносящий булаву над поверженным противником; выше него помещен сокол, сжимающий в лапе веревку с привязанной к ней головой врага и восседающий при этом на шести стеблях лотоса (или, может быть, папируса), произрастающих из земли. Смысл этой пиктограммы можно передать следующим образом: царь (изображенный в виде сокола) захватил 6 тыс. пленных (если растение, на котором восседает сокол, – лотос, побег которого передает число 1000) либо «Область Папируса» (если это растение – папирус). Как видно, пиктограмма Нармера не передает какой-либо конкретной фразы, которую на древнеегипетском языке можно было бы записать только с использованием знаков, передающих звуки. Но письмо, состоящее из таких знаков, зарождается уже в эпоху Нармера и окончательно оформляется в эпоху Древнего царства (1-я пол. III тыс. до н. э.). В своем развитом виде древнеегипетская письменность состояла из знаков, передающих от одного до четырех согласных звуков (гласные, как во многих других афразийских, или семито-хамитских, языках на письме не обозначались), и знаков, передающих различные понятия вне прямой зависимости от звучания связанных с ними слов, т. е. с помощью рисунка. Такие знаки могли употребляться либо как детерминативы, или определители, уточняющие чтение слов, написанных фонетическими знаками, либо самостоятельно, как идеограммы – смысловые знаки, передающие отдельное слово. Так, изображение солнечного диска с чертой под ним или рядом с ним – указанием, что данный знак является идеограммой, – читалось «ра», т. е. «солнце». Когда письменность, основанная на этом принципе, сложилась, в египетской культуре появилось само понятие текста, т. е. последовательности знаков, которая может быть прочитана определенным однозначным образом.

Палетка Нармера

Уже в III тыс. до н. э. сформировались два типа древнеегипетского письма: собственно иероглифика – система рисуночных знаков, которыми делались монументальные надписи на стенах построек и иных памятниках из камня, и иератика – система знаков, измененных по сравнению со своими рисуночными прототипами в связи с тем, что ими записывали тексты на иных материалах, пригодных для хранения в быту. Для этого использовали папирус (особые листы, изготовленные из стеблей одноименного нильского растения) или остраконы (глиняные черепки или осколки камня). Грамматика и отчасти лексика древнеегипетского языка с течением времени менялись: если язык Древнего царства и язык I Переходного периода – Среднего царства (так называемый среднеегипетский язык) достаточно близки, то новоегипетский язык, на котором стали говорить еще с середины II тыс. до н. э., а писать – с эпохи Эхнатона, сильно отличался от них по своему строю.

В I тыс. до н. э. на основе новоегипетского языка формируется демотический язык, для записи текстов на нем складывается и особое письмо – демотика (букв. «народное письмо»), состоящее из крайне модифицированных (и для современных исследователей трудночитаемых) знаков. При этом среднеегипетский язык (а вместе с ним иероглифика и иератика как типы письма) ушел из живой речи, но сохранился (подобно латыни в эпоху европейского Средневековья) как язык классической литературы, некоторых официальных надписей и религиозных текстов в течение не только всего II, но и I тыс. до н. э. Наконец, когда в первые века новой эры в Египет проникало христианство, для записи его священных текстов на основе греческого алфавита было создано коптское письмо. Язык египетских христианских текстов – позднейшая фаза развития языка древних египтян.

Изучение Древнего Египта

Памятники древнеегипетской культуры привлекли внимание европейцев в эпоху Возрождения. В XVI в. вновь возник интерес к трактату Гораполлона. В XVII в. неудачную попытку дешифровки иероглифики на основе толкований этого трактата и собственного знания коптского языка предпринял иезуитский ученый А. Кирхер. В середине XVIII в. датский ученый и собиратель восточных древностей К. Нибур сделал верное наблюдение, что число египетских иероглифических знаков сравнительно невелико и, соответственно, они не могут истолковываться исходя из того, что каждый из них обозначает отдельное слово или понятие. Однако возможность для решающего шага в дешифровке египетской иероглифики появилась лишь в 1799 г., когда во время египетского похода Наполеона Бонапарта ученые, сопровождавшие французскую армию, обратили внимание на найденную в районе Розетта каменную плиту с надписями, выполненными египетской иероглификой, демотическим письмом и на древнегреческом языке. Сразу было установлено, что древнегреческая надпись представляла собой декрет особого съезда («синода») египетских жрецов в честь воцарения представителя македонской династии начала II в. до н. э. – Птолемея V Эпифана. Ее явное соответствие двум другим надписям дало надежную основу для их дешифровки. Существенные шаги в установлении значений фонетических знаков демотического текста Розеттского камня сделали на рубеже XVIII–XIX вв. шведский востоковед Д. Окерблад и британский ученый Т. Юнг, а с 1808 г. изучением Розеттского камня занимался французский исследователь Ж.-Ф. Шампольон (1790–1832), который установил соотношение между иероглификой и демотикой, сделал вывод о наличии между ними еще одной промежуточной формы письма – иератики. К 1822 г. ему удалось прочитать имена собственные, записанные всеми видами египетской письменности, представленными на Розеттском камне. К концу своей жизни Шампольон окончательно установил структуру древнеегипетской письменности, сумел определить на основе знания коптского языка огромное число переданных с ее помощью значений отдельных слов, составил грамматику древнеегипетского языка и фактически открыл возможность чтения любого написанного на нем текста.

Середина XIX в. отмечена повышенным интересом к истории Древнего Египта. Вслед за научной экспедицией, описавшей многие его памятники еще во время египетского похода Наполеона, важными этапами в изучении истории страны стали экспедиция в Египет и Судан немецкого египтолога К.-Ф. Лепсиуса (1840-е гг.), создание музея Булак (будущего Каирского музея) и Службы древностей Египта О. Мариеттом (1821–1881), многообразная деятельность археолога, исследователя политической истории, культуры и религии Египта Г. Масперо (1846–1916). Чуть раньше аналогичную комплексную работу, положившую начало немецкой египтологии, провел Г. Бругш (1827–1894). На рубеже XIX–XX вв. основы современного научного изучения древнеегипетского языка заложили ученые так называемой берлинской школы – А. Эрман (1854–1937), К. Зетэ (1869–1934), X. Грапов (1885–1967) и Г. Меллер (1876–1921), создавшие фундаментальный многотомный «Словарь египетского языка». Большую роль в этой работе и в целом в изучении древнеегипетского языка и литературных текстов сыграл британский исследователь А.-Х. Гардинер (1879–1963). Важнейшими археологическими открытиями конца XIX – начала XX в. стали обнаруженные Ж. де Морганом, Дж. Квибеллом и У.-М. Флиндерсом Питри (крупнейший археолог этого этапа развития египтологии) памятники додинастического этапа истории Египта (до рубежа IV–III тыс. до н. э.), а также гробница Тутанхамона – единственное царское погребение, дошедшее до современных исследователей неразграбленным, – найденная Г. Картером в 1922 г.

С 1910-х гг. начинается археологическое изучение памятников на территории Судана – Древней Нубии, находившейся в эпоху фараонов под политическим и культурным влиянием Египта. В связи со строительством в 1960-е гг. на юге Египта высотной Асуанской плотины по инициативе ЮНЕСКО была предпринята масштабная международная кампания по исследованию и частичному спасению от затопления памятников египетской Нубии. Самым известным среди комплексов, перенесенных в ходе работ на новое место, был храм Рамсеса II в Абу-Симбеле.

В России интерес к Древнему Египту проявился сразу после открытия Шампольона. Так, в 1830-е гг. путешествовал по Египту и публиковал свои наблюдения, в том числе попытки чтения некоторых царских имен, описания и датировки памятников, А. С. Норов. Еще до этого, в 1826 г., закладывается основа египетской коллекции петербургского Эрмитажа. В начале 1830-х гг. приобретаются знаменитые сфинксы, установленные в Петербурге на набережной Невы перед Академией художеств.