Секрет успеха - Лаура Резник

— Потом ты прикладываешь половинки друг к другу и снова поворачиваешь ручку пилы…

— Нет!

— И пока пила медленно поднимается вверх, я соединяюсь воедино. Затем освобождаюсь от цепей и предстаю перед зрителями целым и невредимым. Главное — успеть проделать все эти операции, пока играет музыка, — добавил Чанс. — Ангус, будь любезен, поверни пилу. Кажется, придется начинать все сначала.

— Да, конечно.

— О нет! Я не собираюсь лицезреть твое распиленное тело, да еще под музыку. Об этом не может быть и речи. Личная неприязнь в расчет не берется. Это дело принципа.

— Элли, да можешь ты наконец мне поверить? Это моя работа. И я знаю, что делаю.

Она скосила глаза на стол, где он лежал неподвижно, имея возможность лишь крутить головой.

— Мне нужно знать наверняка, что после того, как я крутану ручку пилы, ты останешься живым. Может, ты лучше честно объяснишь, как действует эта штуковина?

— Ну уж нет, Элли. Я не собираюсь выдавать тебе профессиональные секреты, на овладение которыми потратил тысячи часов тренировок. Нет.

— То есть?

— Я тоже не беру в расчет личную неприязнь. Тебе предстоит пробыть на сцене в течение каких-то десяти минут. А я владею секретами, о которых не догадываются даже профессионалы.

— Да не нужны мне твои секреты! — чуть не плакала она. — Я лишь должна быть уверена, что не убью тебя!

Повисла тишина. Положение опять становилось безвыходным.

— Ну и упрямая же ты, — наконец произнес Чанс.

— А ты самый настоящий чудак, — парировала Элли. — Это видно невооруженным глазом. Когда в возрасте десяти лет я увидела «Макбет», я уже знала, чему посвящу свою жизнь. А ты, наверное, насмотрелся на трюкачей, распиливающих друг друга на части, бросающихся в огонь и запирающихся в сейфе, который кидают в кишащий акулами бассейн, и решил, что это может стать мечтой человеческой жизни.

— Тем не менее судьба свела нас вместе, и мы должны сегодня сделать то, что наметили. — Чанс дипломатично перевел разговор в нужное русло. — Открой замок.

— Нет. Раз уж ты такой умный, попробуй выберись отсюда сам, — усмехнулась Алисия и удалилась, чтобы собрать вещи. День был потрачен впустую.

Ангус и Зик ушли в другую комнату разбирать установку для предыдущего фокуса. Никто из них не видел, как извивался Чанс Уил, пытаясь освободиться от своих оков.

Элли не спеша допила кофе, расчесала волосы и на миг закрыла уставшие глаза. Она не заметила, как подошел Чанс. Он слегка коснулся ее плеча, и она вздрогнула. «Он, должно быть, необыкновенно гибкий», — подумала вдруг Элли, тайком разглядывая его красивое тело.

— Проголодалась?

— Ты шутишь?

— Нет. Я просто подумал, что мы могли бы вместе поужинать.

— Зачем? — недоумевала она. За все время их совместной работы, особенно с тех пор, как Элли отказалась участвовать в номере с огнем, это было первое мирное предложение. Оно прозвучало так неожиданно, что она решила быть осторожной.

— Затем, что нам предстоит совместная работа. Пусть даже краткая, временная и абсолютно бесперспективная. И затем, что мы вместе поедем в Атлантик-Сити и проведем вместе еще одни выходные.

Она немного смягчилась. Может быть, этот Чанс Уил и вправду не так ужасен?

— Ладно. Пойдем в пиццерию?

— Отличный выбор! — Чанс повернулся к помощникам. — Ребята, больше репетировать не будем, а завтра поработаем над новым номером. Не забудьте запереть дверь. Жду завтра ровно в десять.

— Хорошо. До завтра.

— Они меня невзлюбили, — пожаловалась Элли, когда они оказались на улице.

— Да нет. — Чанс постарался успокоить ее. — Просто мои ребята привыкли работать с нашей обычной труппой. И у нас никогда не бывает такой бесполезной траты времени, как сегодня или вчера.

— Извини. Я и сама не ожидала от себя такого. Но и ты был хорош: предлагал мне целенаправленно калечить тебя, вместо того чтобы сказать только одно: что я не нанесу тебе реального вреда.

— Мое слово дорого стоит, Элли. — Он ушел от ответа. — Сюда?

— Что ж, выглядит неплохо, — согласилась она, осматривая уютную пиццерию. — Давай посидим на улице. Вечер сегодня прекрасный.

— Пожалуй.

Они нашли столик на двоих и взяли меню.

— Какую пиццу предпочитаешь? — спросил Чанс.

— Я? Любую. На твой выбор.

— Неужели с тобой можно о чем-нибудь так просто договориться?

Он заказал большую фирменную пиццу с курицей и бутылку пива. Через пару минут они чокнулись полными кружками.

— За удачу в Атлантик-Сити!

— За удачу!

Чанс потихоньку потягивал пиво и рассматривал свою помощницу. Наконец-то Алисия Кэннон была самой собой, без причудливых костюмов, ужасных париков и толстого слоя грима. И Чанс не разочаровался.

Ее настоящие волосы были глянцево-каштановыми и падали на плечи ровными прядями. Теперь Чанс наконец мог разглядеть ее идеально правильные черты лица и кремовый оттенок кожи. В жизни она почти не пользовалась косметикой. Глаза Алисии, слегка подведенные, смотрели на него в лучах заходящего солнца необыкновенно тепло. Она попивала пиво и теребила в руках вилку.

— Чанс…

Он вздрогнул.

— Да?

Она опустила глаза.

— Эти выходные доказали, что я вряд ли смогу быть тебе хорошей партнершей. Более того, я чувствую себя помехой делу. Но, поверь, я очень стараюсь и обещаю, что ты не пожалеешь, что взял меня с собой. — Ее глаза вдруг вспыхнули стыдливыми изумрудными огоньками. Чанс не ожидал от этой эксцентричной женщины такого смиренного заявления. — Я не успела сказать тебе спасибо за то, что ты предоставляешь мне такую возможность, и теперь хочу, чтобы ты знал: я все равно буду благодарна, даже если ничего не получится.

Уже привыкший к взбалмошности и экспрессивности Элли, он был поражен произошедшей в ней переменой, когда вдруг прозвучали слова извинения и благодарности.

— Ничего, Элли, все получится. Но, если честно, мне давно не было так смешно, — сказал он и удивился собственным словам. Точнее, тому, насколько близко они были к истине. Чем больше она расстраивалась, тем забавнее становилась.

— Смешно? — удивилась она. — Правда?

— Честное слово.

Она передернула плечами.

— Особенно приятно сознавать, что после стольких убеждений ты так и не согласилась резать меня пополам циркулярной пилой. Это вселяет надежду на продолжение нашего знакомства. И если ты будешь и впредь относиться ко мне с такой заботой, может быть, мы когда-нибудь достигнем взаимопонимания, — сказал он с улыбкой.

— Я же говорю, что не собираюсь провести за решеткой двадцать лет своей драгоценной жизни только из-за того, что кто-то переоценивает свои возможности, — с ехидцей заметила она.