Тёмные сектора - Дарья Демидова

В документах не было ни слова о главной задаче «Парини», только расплывчатая формулировка — «может быть опасно для жизни».

***

Итан вышел у себя в бассейне в буквальном смысле. Тёплая вода тут же окутала со всех сторон. Тело начало покалывать, у Лао он основательно замёрз и пообещал сам себе в следующий раз посмотреть погоду на севере Амиаты.

Девушек сейчас не было, оно и хорошо. Можно расслабиться и подумать над разговором. Столько лет, сотен тысяч лет, они живут во Вселенной, но Лао до сих пор ведёт себя как любой аматийский юнец — совершенно не умеет скрывать эмоции. Итан всегда к нему хорошо относился, но эта дёрганность и впечатлительность сильно раздражала.

Из разговора было ясно, что система работает против Первых, а ещё служит барьером для физических объектов. Астероиды и прочие неприятности обнаруживали ещё задолго до их приближения к планетам класса А, но вот корабли совсем другое дело. Можно было предположить, что идея отключить спутники принадлежит Каре или Дану, но это слишком очевидно. Другим Первым? Но они знали, на что способна система. Все, кроме Итана... Кажется, история принимает скверный оборот. Это даже интересно, хоть какое-то разнообразие за столько-то лет.

Между Первыми всегда было соперничество, были предательства, убийства, намеренная порча исследований, и даже уничтожение экспериментов. Но Первые поутихли с принятием кодекса, жить стало поспокойнее, хотя едва заметные молнии вражды мелькали между ними до сих пор.

Итан осознал, что сидеть на месте или допрашивать всех участников эксперимента гиблое дело — их там сотни и тысячи. Надо было прогуляться на ваале до С1, но перед этим задать пару вопросов Каре.

***

На следующий день он сидел в кабинете Кары, который расположился на сто пятом этаже Оло. Отсюда открывался неплохой вид на центр и бухту столицы. В городе все небоскрёбы выстроились вдоль линии сообщения с портом и пригородами, где над землёй курсировали скоростные поезда. Под линией располагался торговый квартал. Город спускался к морю каскадом и почти из каждого окна была видна вода и Змеиный остров. Белые или кремовые здания, пышная зелень — никакой серой убогости, которая царила на северных и южных материках. Сочные листья, яркие цветы круглый год радовали жителей экваториальной полосы.

Кара в строгом тёмно-сером костюме и убранными в высокий хвост волосами сидела в кресле за столом. Ярко-красная помада пылала на губах. Сейчас она была красива и... бездушна. В синих глазах он видел усталость, плечи опущены, смотрит в одну точку.

— Ты снова пропустил Совет этим утром, — сказала она и подняла на него глаза.

Итан сидел напротив и водил пальцем по краю стакана, в котором застыла янтарём нетронутая ана.

— Меня там ждали? — спросил он безразличным тоном.

— Мы хотели услышать о ходе расследования.

— В удивительное время живём, — усмехнулся он. — Первые требуют что-то от Первого.

— Ты же знаешь: мы равны, но Закария ровнее. Старшинство и кодекс ещё никто не отменял, — она прикусила нижнюю губу. — Мы ценим то, что ты делаешь. Тяжело уничтожать то, что создавал веками, а иногда и тысячелетиями... Но ты никогда не разрушал планеты, ни одной, Итан. А на каждом из нас висит не одна планета класса А. И как ты это делаешь?

Он взглянул на неё и увидел в глазах любопытство. Будто у него был секрет, и она хотела его узнать.

— Не смотри на меня так, — строго сказал он и сделал глоток аны. — Ничего необычного, я просто знаю цену планетам А. За последние двадцать тысяч лет мы не нашли ни одной.

— Я знаю.

Он безразлично взглянул на Кару:

— Милая, почему нельзя пробить брешь в барьере? Он ведь чисто физическая преграда.

— Ты что?! — глаза округлились, она смотрела на него так, будто он предложил уничтожить Амату. — Мы все понимаем ценность этих планет, Итан. Может пойти цепная реакция, которая выведет спутники с их орбит! Часть, конечно, сгорит в атмосфере, но... Итан, ты ведь всё это знаешь.

Кара встала и подошла к окну. Зачем он её спровоцировал?

— Кара, насколько вы уверены, что нельзя пройти защиту? Вы пытались? — тихий голос Итана прозвучал очень мягко, и от этого ей стало не по себе.

Она умна, не просто так отвернулась. Он не может читать эмоции, но вдруг голос дрогнет?

— Мы не знаем, что будет. Возможно, того, кто попробует проникнуть на планету извне, ждёт печальная участь.

— Понятно, — протянул Итан. — Я отправляюсь к планете, хочу посмотреть на них.

Он встал и, сделав пару шагов, вошёл во Вселенную.

— Ник! Команда к вылету! Летим в Сирину, планета С1, — скомандовал Итан, едва выйдя в центре управления полётами.

Молодой человек с рыжей шевелюрой и широким веснушчатым лицом подскочил от неожиданности и выронил из рук кружку с меа. Горячая жидкость тёмно-песочного цвета разлилась по плитам кабинета.

Итан остановился, бросил презрительный взгляд на лужу и поднял глаза на координатора полётов:

— Ник, это срочно, — елейно произнёс Первый.

— Да, шасс Итан, — испуганно кивнул юноша и выскочил из кабинета.

Итан подошёл к меади, выбрал напиток на экране и получил двойную порцию меа. Мягкий пряный вкус ему нравился, впрочем, сложно было найти среди аматийцев того, кто его не любил. Уже через минуту Ник вернулся и вытянулся по струнке перед Первым.

— Шасс, ваал «Мириада» готов к полёту, сбор команды назначен через двадцать минут. Отсутствует первый пилот Флин Зеро. Причина — роды, — скороговоркой отрапортовал юноша, но увидев вопросительный взгляд Итана поспешил добавить:

— Жена рожает первенца, он в больнице «Жеромти».

— Я понял, о каких родах идёт речь, — отрезал Итан, но в душе поморщился — Он наградил их Алоафи, но не способностью воспроизводить себе подобных. Оно и к лучшему, столько Первых Вселенная не перенесёт.

Ник кивнул и поспешил вызвать уборщика.

Итан, на ходу попивая меа, направился в коридор, миновав пару вестибюлей, он поднялся по эскалатору на верхний этаж и сел в подошедшую «стекляшку» — так небольшие кабинки для передвижения по космодрому называли сотрудники центра полётов.

Стены, пол и потолок здесь были из толстого стекла и Итан мог видеть вдалеке ваалы. Словно огромные овальные облака они тонули в свете утреннего солнца, а их белоснежная обшивка отбрасывала блики и играла перламутром. Опоры, словно гигантские толстые ноги удерживали их над землёй, чтобы во время