Нашествие чужих: заговор против Империи - Шамбаров Валерий Евгеньевич

Подготовиться к войне Японии помогали ее западные «друзья». В 1902 г. Англия заключила с ней союзный договор. Заинтересованность в нем была настолько велика, что впервые в истории была нарушена традиция британской дипломатии – не брать на себя конкретных обязательств, во всех прежних договорах англичане предпочитали сохранять «свободу рук». Подключились и американские деловые круги. Первыми на сближение с Токио пошли Рокфеллеры, «Стандарт ойл» получила разрешение на открытие представительств и осуществление операций в Стране Восходящего Солнца. В 1901–1902 гг. Япония начала переговоры с Рокфеллерами, Дж. Морганом и Дж. Стиллменом о размещении в США своих правительственных облигаций на 25 млн. долларов [154]. А самые ценные услуги по финансированию оказал Токио Яков Шифф.

Он происходил из Германии, из семьи франкфуртских банкиров. Его отец работал у Ротшильдов, потом открыл собственное дело. Братья Якова, Феликс и Людвиг Шиффы, остались ворочать капиталами во Франкфурте-на-Майне, а он в середине XIX в. перебрался в США. Поступил во второсортную банковскую контору «Кун, Лоеб и Компания», женился на дочери старшего партнера и вскоре стал ведущей фигурой фирмы. А саму фирму «Кун и Лоеб» вывел на уровень второго по значению частного банка США (после Моргана). Шифф представлял в Америке интересы Ротшильдов. Породнился с крупнейшими финансистами Германии Варбургами. Макс Варбург возглавлял гамбургский банкирский дом, а его младшие братья стали партнерами «Кун и Лоеб» – Феликс Варбург, женившийся на дочери Шиффа, и Пол Варбург, женившийся на дочери Лоеба. Еще одним ценным партнером стал Отто Кан, сын банкиров из Мангейма, также вошедший в компанию «Кун и Лоеб» путем брака. Шифф находился в родстве и с британским банкиром Исааком Зелигманом, главой дома «Дж. энд В. Зелигман энд Ко». А заодно Зелигман являлся вице-президентом Нью-Йоркской Торговой палаты и председателем ее комиссии по налогам (очень полезное родство). Шифф вкладывал деньги в железные дороги, в металлургию, был «финансовым министром» империи «Стандарт ойл», правой рукой Гарриманов, Гульдов и Рокфеллеров в их железнодорожных проектах, стал компаньоном ведущего британского производителя оружия Виккерса. Был также связан с Оппенгеймерами, Гольденбергами, Магнусами.

Как свидетельствует биограф Шиффа Присцилла Робертс, он вел жизнь аскета, был гениальным финансистом и… ярым ненавистником России. «Будучи гораздо более набожным, чем его молодые партнеры, он был твердой опорой реформированного иудаизма, соблюдая то, что его племянник назвал «странной смесью ортодоксальности и ритуальной либеральности»… Шифф чувствовал глубокую ответственность своего положения как «одного из самых влиятельных евреев в Соединенных Штатах», выступал главным покровителем единоверцев-эмигрантов, патроном организаций «Объединенная еврейская благотворительность», «Общество помощи еврейским иммигрантам», «Фонд барона де Хирша», «Ассоциация еврейской свободной школы», «Образовательный альянс», через Феликса Варбурга курировал «Федерацию поддержки еврейских филантропических обществ Нью-Йорка», «Американский еврейский комитет», «Объединенный комитет распределения», газету «Форвертс» («Вперед»). Впрочем, упомянув о «реформированном иудаизме», биограф кое-что забыла – Шифф являлся одним из высших иерархов иудейской масонской ложи «Бнайт Брит» [105].

Присцилла Робертс пишет: «Начиная с 1890 г. Шиффа глубоко беспокоило бедственное положение евреев за границей… особенно в России. Шифф оказывал давление на американское правительство, чтобы оно повлияло на улучшение положения страдающих евреев в других странах. Уже в 1890 г. он и другие видные американские евреи обсуждали проблемы своих единоверцев за рубежом с государственным секретарем США Джеймсом Блейном». А как только против России стал готовиться удар, Шифф немедленно подключился к нему. Токио требовались деньги, деньги и еще раз деньги. Но когда представитель Японии Такахаши Корекойо попытался достать займы, возникли проблемы. Банкиры, конечно, могут иметь личные политические симпатии и антипатии, но они всегда практичные люди. А Япония и Россия выглядели несопоставимыми величинами, в случае войны между ними с японскими ценными бумагами запросто можно было прогореть.

Шифф переломил ситуацию. «Его отвращение к политике царского правительства было так велико» (П. Робертс), что он приложил все усилия, убеждая американских и европейских банкиров ввести эмбарго на предоставление займов русским, а для реализации японских ценных бумаг банк «Кун и Лоеб» создал специальные синдикаты. К операциям удалось подключить другие американские компании – «Сити бэнк», «Нэйшенл бэнк оф коммерс» [154]. Были задействованы родственные европейские банкиры. В результате облигации удалось разместить на различных биржах, значительную долю – в Лондоне. Япония смогла получить 5 займов на общую сумму 535 млн. долларов. (Тогдашних. По нынешнему курсу это более 10 млрд. долл.) П. Робертс признает, что эти средства «покрыли более половины японских военных расходов и, вероятно, стали важным фактором, обеспечившим победу Японии».

Да уж ясное дело, важным! Но были и другие, не менее важные. Подрывная работа. В 1903 г. на Пасху в Кишиневе группы лиц еврейского происхождения допустили вдруг грубейшие выходки, кидая грязью в крестный ход, в иконы. Это оскорбило верующих и спровоцировало столкновение. Как выяснилось, средства массовой информации к происшествию были заранее подготовлены. Телеграфные агентства мгновенно разнесли по миру известия о погроме, резне, сотнях жертв – чего и в помине не было. Российское правительство выступило с разъяснениями и опровержениями, но на них внимания не обращалось. Западная пресса их как бы и не замечала, продолжая раздувать шумиху из сплошной лжи. Именно этот скандал помог Шиффу и его компаньонам втянуть других банкиров в операции с японскими займами, реализовать облигации на биржах. И ознаменовал раскрутку антироссийского «общественного мнения».

Ну а из самих займов, полученных Японией, не менее 10 млн. долл. (около 200 млн. нынешних) было пущено на диверсионную работу. То есть на подпитку революции. Без этого Япония победить никак не могла. Следовательно, банковские круги, решившиеся сделать на нее ставку, располагали информацией, что удар в спину действительно состоится. Но существовали и другие, еще более сложные завязки. Деньги-то вливались японо-британские и японо-американские – а различные группировки революционеров курировались спецслужбами других держав. Франции, Германии, Австро-Венгрии. Значит, и они были задействованы в формирующемся заговоре.

Продолжались «странности» и в Петербурге. Правительство, несмотря на сигналы разведки, проявляло беспечность. Предложения по усилению боеготовности на Дальнем Востоке спускались на тормозах. Царя успокаивали – да разве посмеют «азиаты» на нас напасть? А группа авантюристов, близких ко двору, затеяла сомнительное предприятие с лесными концессиями на маньчжуро-корейской границе (как будто в Сибири и Приморье леса было мало), при концессиях предполагалось создать собственные вооруженные формирования. Это стало отличным поводом для конфликта. 6 февраля 1904 г. Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. А 9 февраля ее миноносцы без объявления войны торпедировали два броненосца и крейсер в Порт-Артуре, в нейтральном корейском порту Чемульпо эскадра обрушилась на корабли «Варяг» и «Кореец». Тут же началась высадка десантов. Детище Витте, незащищенный порт Дальний, был легко захвачен – с причалами, гаванями, полными складами. И стал лучшей перевалочной базой для перевозки на материк японской армии.

И так же, как это было в двух предшествующих войнах, русско-турецких 1853–1855 и 1877–1878 гг., наша страна внезапно очутилась в международной изоляции! В США группировка Шиффа организовывала антиросийские митинги. Даже вышла на президента Теодора Рузвельта с требованием, чтобы он «применил вооруженную силу в отношении России». Правда, от столь радикальных шагов Рузвельт уклонился. Но и ссориться с такими влиятельными кругами президент не хотел. Его правительство стало донимать Россию нотами и обращениями по «еврейскому вопросу». Англия выступила открытой союзницей Японии, демонстрировала готовность вот-вот вступить в войну на ее стороне. Враждебную позицию занял турецкий султан Абдул-Гамид. Закрыл Босфор и Дарданеллы для кораблей русского Черноморского флота, блокировав их переброску на Дальний Восток. Устраивались провокации с резней армян, Турция откровенно бряцала оружием – рассчитывая, что против России выступит западная коалиция, и можно будет повторить сценарий Крымской войны.