Странный доктор - Анатолий Софронов

Гаркуша. Еще директор сказал, что повар товарищ Пышный принесет пирог, специально сделанный в честь отъезда товарища Голубя.

Трубачева. Зачем?

Гаркуша. Директор сказал, что товарищ Голубь проделал большую работу.

Трубачева. Зачем?

Гаркуша. Дал очень полезные советы по массово-воспитательной работе среди трудящихся нашего совхоза.

Трубачева. Зачем?

Гаркуша. Что с тобой, голубушка?

Трубачева. Зачем пирог?

Гаркуша. Чтобы почтить отъезжающего товарища Голубя.

Трубачева. Разве можно человека почтить пирогом?

Гаркуша. Смотря с какой начинкой пирог, голубушка.

Трубачева. Почему вы меня все время называете голубушкой?

Гаркуша. Я тебя всегда так называла.

Трубачева. Прошу так меня больше не величать.

Гаркуша. Понимаю... Полюбила ты его...

Трубачева. Что за фантазия?

Гаркуша. Я без малого семь десятков отстукала по земле, понимаю в этом тяжелом деле, голубка.

Трубачева. Опять?

Гаркуша. Очень я это слово люблю.

Трубачева. А я не люблю.

Гаркуша. Слово-то, может, и не любишь, а Голубя непременно полюбила! Нервенная ты какая-то, дрожишь вся.

Трубачева. Я не дрожу.

Гаркуша. Дрожишь.

Трубачева. Не дрожу.

Гаркуша. А ты остановись на момент, услышишь.

Трубачева. Что услышу?

Гаркуша. Как дрожишь.

Трубачева останавливается.

Слышишь?

Трубачева. Кажется, дрожу.

Стук в дверь.

Зачем?

Гаркуша. Что, голубушка?

Трубачева. Зачем сюда идут?

Гаркуша (открывая дверь). Проститься идут.

Входит Галина с цветами.

Галина (подавая цветы Трубачевой). Это вам, доктор вы наш сердечный.

Трубачева. Зачем? Зачем?

Галина. За излечение семьи нашей.

Трубачева. Это не мне. Товарища Голубя благодарите.

Галина. А ему мы на дорожку само собой. (Увидев стол.) Провожаете?

Гаркуша. Позже, позже, Галя...

Галина. Я с полным пониманием, Пелагея Терентьевна. (Уходит.)

Гаркуша. Вовремя товарищ Голубь уезжает.

Трубачева. Почему — вовремя?

Гаркуша. В опасное положение себя поставил.

Стук в дверь.

Трубачева. Опять?

Гаркуша. Конвейер.

Входит Елизавета с кошелкой.

Что ты, Елизавета, забыла здесь?

Елизавета (Трубачевой). Благодарствую, Мария Петровна.

Трубачева. Не меня надо благодарить... Товарища Голубя.

Елизавета. Вас, доктор вы наш дорогой. Карась мой излечился на все сто двадцать процентов с хвостиком. А товарищу Голубю мы в дорожку еще кое-что сопроводим. (Гаркуше.) Кошелочку-то, бабушка, опорожняйте.

Гаркуша. Давай, скандалистка. (Освобождает кошелку, возвращает ее Елизавете.)

Елизавета (глядя на стол). Провожаете постояльца?

Гаркуша. Готовимся...

Елизавета. Разрешите Карасям принять участие?

Гаркуша. У директора разрешение спроси.

Елизавета. Товарищ Шеремет моему Карасю любое разрешение даст.

Гаркуша. Вот ты разыщи директора и возьми такое разрешение. Да торопись, а не то поздно будет.

Елизавета. Бегу. (Уходит.)

Трубачева. Пелагея Терентьевна, это что же, они так все время и будут сюда приходить?

Гаркуша. Люди приветливые, вот и ходят.

Трубачева. Это ужасно.

Гаркуша. Товарищ Шеремет с Тысячной предупреждали... Скоро сами будут.

Трубачева. Как же мне быть, Пелагея Терентьевна?

Гаркуша. Выходит, других излечила, а сама заболела... Пострадала, выходит, за общество?

Трубачева. Мне поговорить с ним нужно!

Гаркуша. Месяц под одной крышей прожила и поговорить время не выбрала?

Трубачева. Надо, надо во что бы то ни стало... По профессиональным вопросам. Пелагея Терентьевна, как придет он... Как придет он сюда, вы пойдите туда...

Гаркуша. Куда?

Трубачева. Туда... На воздух... И нас закройте... с той стороны... И никого не пускайте... Я сама позову.

Гаркуша. А если товарищ Шеремет?

Трубачева. Скажите — нет никого!

Гаркуша. А Анну Ивановну?

Трубачева. И Анну Ивановну куда-нибудь...

Гаркуша. Дошла, голубушка.

Трубачева. А может, это хорошо звучит — голубушка?

Гаркуша. Красиво звучит.

Стук в дверь.

Голубь, Голубь прилетел.

Трубачева. Что же вы? Что же вы не открываете? (Бежит открывать дверь.)

Входит Голубь. Останавливается, увидев у двери Трубачеву.

Голубь. Шеремет не приходил?

Трубачева. Не знаю.

Голубь (Гаркуше). Не приходил директор?

Гаркуша. Не было.

Голубь (увидев стол). А это что?

Гаркуша. Приказано. Посошок... Стременная, по-старинному. Отлучусь я, Мария Петровна...

Трубачева. Идите, идите.

Гаркуша. Так что вы сами уж тут...

Трубачева. Сами, сами.

Гаркуша уходит и закрывает дверь.

Голубь (услышав поворот ключа, вздрагивает). Нас, кажется, закрыли?

Трубачева. Да. По моей просьбе.

Голубь. Что-то новое...

Трубачева. У нас всегда все новое.

Голубь. Вы сегодня какая-то особенная. Радуетесь?

Трубачева. Чему?

Голубь. Спокойней жить будете. Кончилась моя командировка. Просто удивительно. Месяц, как один день, пролетел.

Трубачева. Радуетесь?

Голубь. Чему?

Трубачева. Что домой возвращаетесь?

Голубь. Да как вам сказать...

Трубачева. Как думаете, так и скажите. Только честно.

Голубь. Почему же я должен быть нечестен?

Трубачева. Перед расставанием положено говорить правду или...

Голубь. Или?

Трубачева. Или ничего не говорить.

Голубь. Скажу правду. Только правду. Полезная командировка. Увидел много новых явлений. Пришел к выводу, что так называемая массовая работа должна вестись индивидуально, выборочно, так сказать...

Трубачева. Неужели за этим надо было так далеко ездить?

Голубь. Вы сегодня колючая... Нездоровы? Вас лихорадит?

Трубачева. Нет, ничего... Легкий озноб.

Голубь. Может быть, шаль накинете?

Трубачева. Накину.

Голубь. Где она?

Трубачева. В моей комнате.

Голубь. Я еще ни разу не заглядывал к вам.

Трубачева. Загляните.

Голубь. А где она?

Трубачева. Прямо перед вами.

Голубь. Шаль где?

Трубачева. Лежит на кровати.

Голубь уходит и возвращается с шалью, накидывает ее на плечи Трубачевой.

Голубь. Теперь не холодно?

Трубачева. Холодно.

Голубь. Что же мне еще сделать?

Трубачева. Ничего. Продолжайте сообщать свои впечатления о массовой работе.

Голубь. А на чем мы остановились?

Трубачева. На словах «так сказать».

Голубь. А что было выше?

Трубачева. Слово «выборочно».

Голубь. Да, действительно выборочно... Все в жизни выборочно, а сама жизнь невероятно изменилась. Люди стали другими.

Трубачева. Люди остались такими, как были.

Голубь. Да? Вы так считаете?

Трубачева. Я так считаю.

Голубь. Но все же нельзя пользоваться старыми схемами.

Трубачева. В оценке людей вообще не стоит пользоваться схемами — ни старыми, ни новыми.

Голубь. Вы такая умная, Мария Петровна...

Трубачева. Вы только сейчас заметили?

Голубь. Я давно заметил, но стеснялся сказать вам...

Трубачева. Вы очень застенчивый.

Голубь. С детства. Отец часто говорил: «Пропадешь, Гришка, если будешь таким робким».

Трубачева. Ваш отец был прав.

Голубь. Нет, ошибся. Я не пропал.

Трубачева. Вы-то да...

Голубь. Что-что?

Трубачева. Я согласна, вы не пропали.

Голубь. Не пропал... Не пропал... Кажется, я не уверен в этом. Человеку всегда хочется немного тепла...