Алиса в стране сновидений - Ксения Алексеевна Лестова

успела, как мне уже завели обе руки за спину и потащили в сторону раздевалки.

– Ты с ума сошел?! – закричала я и попыталась высвободить свои руки. – Отпусти! Не трогай меня!

Я кричала, пыталась вырваться, но все было тщетно. Меня буквально впихнули в раздевалку и заперли дверь снаружи. Я услышала, как ключ в замке провернулся два раза.

Я постучала по двери кулаком всего пару раз, чисто для приличия. Потому как, прекрасно понимала, что дверь заперта надежно. И снаружи точно кто-то стоит и контролирует, чтобы я не наделала глупостей. А я и не собиралась делать ничего такого. Понимала, что в моих действиях мало толку. Если не сказать более жестко – их практически не было. Я находилась в ловушке, из которой пока не знала, как выбраться. Этим и пользовались мои похитители.

– У тебя десять минут, малышка, – снова заговорил безымянный конвоир. – А потом, если не успеешь, выломаем дверь. И пеняй на себя.

Два раза повторять было не надо. Поэтому я все-таки решила по-быстрому переодеться. Почему меня не могли обследовать в комбинезоне, оставалось только гадать. Возможно, это было сделано специально. Дескать, негоже в грязной, полдня ношенной одежде, на кушетку забираться.

Я могла долго сокрушаться. Перематывать в голове планы побега… Только вот, сейчас это ничего не изменит. Поэтому, пришлось смиренно переодеваться в белый халат. Он, к слову сказать, обнаружился в единственном ящичке. Так что, я очень быстро поняла, что надо делать. Комбинезон, также как и ботинки, оставила тут же. Не таскаться же с ними, в самом деле. Еще пришлось натянуть на себя белые тапочки. В общем, видок у меня был тот еще. И в самом деле, словно я сама себя в последний путь отправляю.

В дверь нетерпеливо постучали. Ну да, часами меня здесь ждать никто не будет. Так что, пришлось выходить. Перед этим, правда, запихнуть все свои негодование и страх куда подальше. Иначе меня скрутят и снова куда-нибудь потащат.

– Почему так долго? – возмутился безымянный конвоир. – Будто на свидание собираешься, честное слово.

– Макс, угомонись, – устало сказал Савелий, который тоже не отходил далеко от раздевалки. Даже через дверь пытались все контролировать что ли?

Ну, теперь я хотя бы знаю, как этого местного Казанову зовут. Максим… Имя ему не очень подходило. В том смысле, что, как по мне, лучше бы у него было другое имя. Акакий, например. И отчество… почти как имя.

Еле сдержала улыбку, которая так и просилась на лицо. Определенно, это нервное. Иначе, с чего бы я вдруг вспомнила про персонажа одного из произведений моего любимого писателя-мистика Николая Гоголя?

– Ведите ее сюда, – услышала я голос Ларина. А вот самого мужчину не увидела.

Как потом оказалось, он ждал меня за ширмой. И как только я за нее зашла, снова впала в ступор. Потому что там стояла вполне себе обычная кровать. Не медицинская койка, не операционный стол. А самая настоящая кровать. С подушкой и одеялом.

– Чего удивляешься? – поинтересовался у меня Максим. Именно он подвел меня к Ларину. И сейчас почему-то не отходил. Стоял за спиной и чуть ли в макушку не дышал. – Тебе просто надо будет заснуть и все.

– Вечным сном? – съязвила.

И откуда во мне столько смелости взялось? Молчать бы мне, да не могу. Так и хочется что-нибудь сказать. Объяснить, что все, кто здесь собрался, по сути, занимаются подсудным делом. С другой стороны, кажется, это вообще никого, кроме меня, не волнует.

– Не можем сейчас ответить на этот вопрос, – сказал Ларин и указал рукой на кровать. – Тебе нужно лечь.

– Но я не хочу спать, – проговорила и сделала два шага назад. Зря, потому как меня тут же подтолкнули в спину.

– Это не важно, – ответили мне и противно так улыбнулись. – Мои ассистенты тебе помогут.

И как только он это произнес, рядом с ним встала внушительных размеров девушка. И сразу стало понятно, что рука у нее тяжелая. И если что, меня одним ударом могут отправить к Морфею.

– Может, я все-таки сама попробую? – не так чтобы очень уверенно предложила.

Подойдя к кровати, первым делом я проверила матрас на жесткость. Потом откинула одеяло в сторону. Схватилась за подушку, в явном намерении ее как следует взбить…

– Да она издевается, – заметил Макс. – Тянет время.

А ты на моем месте бы что делал? С радостью прыгнул в чужую кровать и через полминуты уже видел бы радужные сны?

– Макс, отойди, – снова заговорил Савелий. – Займись своими делами. Эта девчонка – моя проблема.

– Когда это ты считал симпатичных девчонок проблемой? – решил подколоть его Максим.

– А вы можете не здесь это обсуждать? – а это уже Ларин стал терять терпение. – Карлов, иди отсюда! И ты, Лисин, тоже собирайся. Ничего с вашей девчонкой не случится.

Хм… теперь мне еще и фамилии их известны. Какой толк мне в этой информации? Вообще никакой. У меня вот, например, фамилия Чудакова. И что с того?

Когда мои конвоиры ушли, я все-таки рискнула сесть на кровать, а потом и лечь. И мне сразу стало неудобно. Потому как я чувствовала направленный на меня пристальный взгляд местного светилы. И вот честно, лучше бы он не светил.

– Вы можете отвернуться? – спросила, приоткрывая один глаз. – Мне не очень удобно спать, когда на меня смотрят.

– Лиза, оставляю ее на тебя.

Тут я уже два глаза открыла. Еще и голову приподнять хотела, но… Что-то острое кольнуло правую руку. И уже через пару секунд голова была настолько тяжелая, что я даже повернуть ее никуда не могла. Поэтому можно было даже не пытаться ее приподнять.

– Сейчас ты быстро заснешь…

Эти слова были последними, которые я услышала перед тем, как отключиться. Можно было сразу догадаться, что никто не будет ждать, пока я засну. Тем более, так могло пройти несколько часов, если не больше. А так, раз и все.

Повезло, что после того, как глаза закрылись, мысли мои не стали путаться. И я все также не хотела спать. Просто перед глазами стояла непроглядная темнота.

Минуты шли, утекали, будто издеваясь. Настолько медленно, что я, кажется, устала лежать. По крайней мере, спине явно было некомфортно. А повернуться набок я не могла.

В какой-то момент, когда я уже отчаялась и стала думать о том, что лежать мне теперь так всю жизнь, все резко изменилось. Чернота отхлынула, позволяя яркому свету ослепить глаза. Как вскоре оказалось, свет этот давал белоснежный снег, сугробами лежащий по обе стороны от тротуара, на котором я стояла.