Вампир в Атлантиде - Алисия Дэй

– О, да.

Согнув ладонь горстью, Айви бережно накрыла внешний контур спирали, а затем, раскрыв ладонь, загородила орнамент полностью. Как и в прошлый раз, когда она впервые обнаружила рисунок, тепло от сокрытого в стене источника обожгло ее. Хетта отдернула руку, но только чтобы убедиться, что жар имеет магическую природу и не оставляет следов на коже. Айви почти схватила камень, но в момент, когда она убрала ладонь, тот снова исчез в стене.

Что ж, больше она не повторит своей ошибки. Айви крепко сжала челюсти, чтобы ни в коем случае не вырвался крик: любой звук может вызвать нежелательное искажение магического потока. Сквозь энергетический хаос все отчетливее пробивалось знакомое ощущение упорядоченного вращения; зародившись в кисти, оно быстро перешло на руку и распространилось по всему телу. По мере того, как магические вихри пульсировали в Айви, свиваясь и распрямляясь, ее голова всё сильнее кружилась, а тело наливалось свинцом. Наконец, в момент непереносимого рвотного позыва, когда, казалось, все внутренности выворачиваются наизнанку, Айви ощутила в толще стены резонанс: ее заклинание установило магическую связь.

Звук, порожденный резонансом, эхом отдался во всех костях Айви, и смутно, словно в отдалении, она увидела, как Арета падает на колени. Звук был похож на низкий рокот церковного колокола, разносящийся в грозу по окрестностям. Низкий, глубокий, исполненный неизъяснимого смысла. Камень и кирпич стали прозрачными и исчезли под рукой Айви, а в образовавшееся отверстие хлынуло жаркое пурпурное сияние, исходящее от драгоценного камня.

– О! Иди скорее к мамочке, – прошептала колдунья, не в силах сдержать трепет предвкушения. Если Айви не обманулась, вскоре к ней в руки попадет объект такой силы, какой никто не касался в течение тысячелетия.

Камень поплыл к ней по воздуху, и порождаемый им звук смягчился, перейдя в легкое жужжание, словно самоцвет тоже жаждал встречи. Айви задрожала, наконец признавшись себе, что слегка напугана. Она не представляла, что за силы заключает в себе этот камень. Ведь когда Айви вернулась сюда для осуществления повторной попытки, она руководствовалась лишь слухами о древнем таинственном пророчестве, распространяемыми вампирами.

Да. Камень и угрозы того мужчины.

В подсознании Айви всё крутился вопрос, обдумывание которого она отложила, уступив жадному желанию обладать самоцветом. Вопрос был такой: откуда Николас настолько точно знал, о каком камне она говорит?

Но теперь не время для тревог и размышлений: камень уже так близко... О богиня! Это аметист размером со страусиное яйцо. Даже без учета магической силы камня, его рыночная стоимость оправдывает любой риск. Итак, будущее Йена обеспечено.

Камень всё приближался к трепещущим пальцам Айви, и она вознесла последнюю молитву темной богине, завладевшей душой Айви еще со времени первого лунного причастия: “Защити меня, владычица, помоги мне овладеть этим новым даром во славу твою”.

Камень остановился и слегка задрожал, словно в ответ на молитву, а затем, стремительно рванувшись к Айви, с силой врезался в раскрытые ладони. На краткий миг Айви изумилась тяжести, твердости, а также холоду, исходившему от самоцвета, затем сила аметиста прорвала ее магическую защиту, сметая все надежды и упования на полный контроль над ситуацией. Сознание затопили каскады древних картин, сцен, мест и людей, столь фантастичных и поражающих своим великолепием, что мозг Айви рушился под мощным напором. Она попыталась раскрыть ладони и освободиться от камня, прервать связь, но у аметиста, очевидно, были свои планы. Казалось, ее руки не способны ослабить хватку и намертво примерзли к самоцвету.

Сила камня хлестала и извергалась в Айви, круша ее сознание. Последнее, что увидела колдунья, прежде чем тьма поглотила ее, была Арета «Лунный Цвет», лежащая на темном полу, слепо вперившись в потолок кровоточащими глазами.

Николас осторожно пробрался меж тел и жестом указал одному из своей кровавой стаи во всем разобраться. Вампир стоял в паре шагов от поверженной колдуньи и пристально смотрел на нее, слушая слабый, неровный стук ее сердца.

– Вы уверены, что мы не можем забрать у нее камень? – спросил Смитсон, и его глазки-бусины зажглись жадным блеском.

– Да. Все известные нам сведения говорят, что только величайшие колдуньи смеют дотрагиваться до него. Ясно, что Айви вступила с камнем в магическую связь, которая наверняка убьёт и ее, и любого несчастного, дерзнувшего забрать у нее камень.

– А до нее мы можем дотронуться?

– Есть только один способ проверить это.

Вампир встретился глазами с человеком, и ни один из них не пожелал опустить взгляд.

Наконец Николас рассмеялся:

– Для человека ты до странности мало меня боишься.

Временный союзник пожал плечами:

– А я не совсем человек. Я менеджер инвестиционного банка. Кое-кто сказал бы, что я кровосос похлеще любого из вас.

Николас снова захохотал:

– О! Так молод и такое самомнение. Возможно, наш альянс окажется весьма занятным. Ты уверен, что Айви Хетта согласится продолжить? Молодая ведьма умерла, и я сомневаюсь, что эта смерть входила в планы Айви.

Банкир Смитсон улыбнулся. Такие мертвые, бездушные улыбки Николас видел разве что на лицах демонов, изредка попадавшихся ему за сотни лет. Вампир с трудом сдержал дрожь.

– У нее есть стимул, поверь, – сказал Смитсон.

Жестом подозвав пару отморозков, болтавшихся неподалеку, но не слышавших об угрозе риска, банкир отдал приказ:

– Перенесите ее. Осторожно. Нам надо убраться отсюда до появления служащих парка.

Они подняли колдунью и … ничего не случилось.

Больше никто не умер.

Николас почувствовал легкое разочарование.

Глава 6

Пещера над водохранилищем Драй-Крик, к северо-западу от Седоны[3] , Аризона

Дэниел смотрел, как мечется и крутится Серай в беспокойном сне, запутавшись в собственных волосах. Он хотел убрать пряди с ее лица, но это право принадлежало возлюбленному, так что Дэниел сдержал свой порыв. К тому же, дотронься вампир до нее, мог бы разбудить, а ей требовался отдых. Принцесса была измучена. Его тоже клонило ко сну восходящее солнце, но Дэниел не желал закрыть глаза даже на минуту. Любимая вновь могла исчезнуть. Прожитый им сон, в котором его давно потерянная любовь вернулась именно в тот момент, когда он сам решил наконец встретить смерть, сам по себе казался плодом воображения. Дэниел все еще не мог в это поверить.

Он также сомневался, что ей стоит доверять.