Партия на троих - Екатерина Орлова

то, о чем мечтала столько времени. Но в последнюю секунду Матвей слегка поворачивает голову, и его губы оказываются на моей щеке. Прижимаются уверенно и в то же время нежно, а потом он отстраняется. Я изо всех сил тяну улыбку, не желая показывать, что только что рухнули мои наивные надежды.

— Доброй ночи, красавица. Я позвоню.

— Спокойной ночи, — отвечаю тихо, а потом, кивнув, взбегаю по ступенькам и скрываюсь в подъезде.

Глава 9

Агата

Покидаю салон машины с улыбкой. Как бы сильно я не устала сегодня на репетиции, как бы сильно Алина не лютовала, я парю. А причина проста: я влюблена. По уши. Я просто в восторге. Уже три дня мы с Матвеем созваниваемся и переписываемся. Мне в нем нравится… почти все. Почему-то вот тот суровый его образ, который я наблюдала в университете, привлекал меня гораздо сильнее открытого и общительного Матвея. И сейчас, когда мы общаемся, я как будто ем ничем не приправленное блюдо. Не хватает соли и перца. Но все же оно вкусное и само по себе. Может, меня просто привлекал образ, который Матвей создавал тогда? Возможно, меня манила его недоступность?

Поднявшись в квартиру, быстро сбрасываю кроссовки и спешу в ванную помыть руки, а потом захожу на кухню, где мама, читая книгу, пьет чай.

— Привет, — наклонившись, целую ее в макушку.

— Привет, — отвечает она и зеркалит мою улыбку.

Подойдя к столу, беру стакан с кувшином и начинаю наливать воду с лимоном. Перед глазами снова Матвей. Тот его целомудренный поцелуй в щеку и нежное объятие за талию.

— Вот это ты замечталась, — раздается слева голос мамы, и в этот же момент она останавливает меня, когда я уже переливаю воду через край.

— Ой.

— Где ты паришь, Агата? — спрашивает она с усмешкой, пока я наклонившись, отпиваю воду, а потом вытираю лужицу на столе.

— Мамуль, я, кажется, влюбилась.

— Кажется? Ты определенно влюбилась. — Я пью воду, глядя на маму поверх стакана. — Паришь, ничего вокруг не замечая, — усмехается она.

— Тебе тоже надо влюбиться, — киваю я. — Это такое невероятное чувство.

Мама отмахивается от меня и, взяв из вазочки конфету, возвращается за стол.

— Скажешь тоже, — фыркает она. — Куда мне?

— Мам, тебе всего сорок, — наклоняюсь и обнимаю ее со спины. Сейчас мне хочется обнять весь мир и всех сделать счастливыми. — У тебя еще масса времени, чтобы быть счастливой.

— Да кому я нужна? — качает она головой.

— Ты у меня такая красавица и умница! — спорю я. — Конечно, найдется кто-то, кто оценит тебя по достоинству! И вообще! Найди его сама! Бери свою судьбу в свои руки! Я… — чуть не разболтала маме, что сама навязалась парню, еще и с фамилией Громов.

— Что ты?

— Считаю, что ждать своего принца — это гиблое дело. Надо самой рулить своей жизнью!

Мама открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент мой телефон разражается нежной трелью, и я уже знаю, кто звонит, а потому срываюсь и лечу в прихожую, чтобы схватить с тумбочки телефон и ответить на звонок.

— Привет, — радостно выдыхаю в трубку.

— Привет, красавица. — О, какой же у него голос! Кстати, голос тоже немного изменился. В нем теперь меньше резких ноток, больше игривых. Это я на него так влияю? — Я соскучился.

— И я, — не удерживаюсь от правды.

— Заеду за тобой через час. Достаточно времени на сборы?

— Да.

— До встречи.

Как только он отключается, я лечу в ванную, чтобы успеть уложить волосы и нанести макияж. К счастью, сегодня я приняла душ в школе танцев, так что мне не нужно тратить время еще и на это. Чертыхнувшись от того, что споткнулась на пороге своей комнаты, бегу дальше.

— Агата, столько суеты. — Ко мне заглядывает мама. — Что-то случилось?

— Я опять иду на свидание.

— С Матвеем?

— Ага.

— Может, он поднимется, чтобы мы познакомились?

Я застываю с кисточкой туши в руке, но быстро беру себя в руки.

— В другой раз, ладно?

— Ну ладно, — соглашается она. — Дома будь не позже часа.

— Как скажешь, — киваю и продолжаю наводить красоту.

Когда машина Матвея останавливается возле меня, я уже вся трепещу. Дверь открывается, и сначала на улице появляется роскошный букет роз, а за ним — не менее роскошный мужчина. Хвалю себя за то, что выбрала платье вместо джинсов, потому что Матвей сегодня в брюках и рубашке. И какой же он… Не передать словами. Сверху на нем темный пиджак, который не скрывает, а даже подчеркивает мощь этого мужчины.

Поцеловав меня в щеку, Матвей вручает цветы и помогает занять место на заднем сиденье машины. Водитель на мое приветствие отзывается только коротким кивком, а потом перегородка между нами поднимается.

— Как ты? — спрашивает Матвей, размещаясь рядом и беря меня за руку.

— Нормально, — отвечаю, стараясь силой мысли унять дрожь пальцев.

До небольшого ресторанчика мы добираемся примерно за полчаса. Всю дорогу обсуждаем, чем я занималась днем, что удивительно, потому что мне казалось, такие мужчины, как Матвей, полностью поглощены собственной персоной.

В ресторане мы садимся на застекленной террасе, потому что по вечерам уже начинает холодать. Быстро делаем заказ и снова погружаемся в разговор.

— Сегодня я проезжал мимо твоей студии. Меня так и тянуло остановиться и зайти посмотреть на то, как ты танцуешь. Я бы хотел однажды взглянуть.

— У нас в следующую субботу выступление. Если хочешь, приходи.

— Пока не буду обещать, чтобы потом не подвести. Я на следующей неделе еду в командировку и пока не знаю, когда вернусь.

Эта новость заставляет меня немного скиснуть, но Матвей быстро разряжает обстановку очередной шуткой.

Весь ужин он прикасается ко мне. То прядь за ухо заправит, то по руке погладит, то смахнет крошку с уголка губ. В очередной раз, когда его рука тянется ко мне, я замираю и не дышу, потому что это все настолько интимно, что каждый раз, когда он трогает меня, мне кажется, я получаю микрооргазм.

— Не могу держать руки вдали от тебя, — говорит он слегка севшим голосом.

— И не надо, — отвечаю я тихо. — Мне нравятся твои прикосновения.

— В тебя как будто встроен магнит, — продолжает он и пересаживается на диванчик, на котором сижу я. Подается вперед и обдает горячим дыханием кожу у меня за ухом. — Ты потрясающе пахнешь. Свежестью и соблазном.

От его слов и близости моя кожа покрывается мурашками, и я снова не дышу, пока пальцы Матвея обводят мою скулу.

— Как много всего мне хотелось бы с тобой сделать. Ты бы