Золотой человек - Филип Киндред Дик

Доктор Биш, отогнув рукав полосатого пиджака, взглянул на часы.

– Рад видеть тебя. С возвращением!

– Он отослал наземный таксомотор, – смущенно пробормотал Питер. – С холма пришлось спускаться пешком.

Снаружи стемнело. С наступлением темноты вдоль стройных рядов лабораторных зданий научно-исследовательского центра автоматически, один за другим, зажглись фонари.

Доктор Биш поднялся из-за стола.

– Распишись здесь, Питер. В нижней строке этого бланка.

Питер, приняв бумагу, поставил роспись.

– А что это?

– Подтверждение тому, что ты встретился с ним согласно действующему законодательству. Что мы вам никоим образом не препятствовали.

Мальчик вернул бланк доктору, и тот аккуратно уложил документ в папку.

– Пойду, – сказал Питер, шагнув к выходу из кабинета. – Спущусь в кафетерий, поужинаю.

– Ты все это время ничего не ел?

– Нет.

Доктор Биш, скрестив руки на груди, окинул мальчика изучающим взглядом.

– Скажи, что ты о нем думаешь? Ведь ты впервые в жизни увиделся с отцом. Должно быть, подобное для тебя непривычно. Все время учебы и работы тебя окружали только мы.

– Действительно… опыт необычный.

– Каковы же твои впечатления? Что запомнилось особенно ярко?

– Крайне эмоциональное поведение. Явная необъективность во всех высказываниях и поступках. Налицо отклонение, причем практически равномерное.

– И это все?

Питер остановился в дверях, поразмыслил и невольно заулыбался.

– Нет, еще кое-что.

– Что именно?

– От него… – Осекшись, Питер фыркнул от смеха. – От него явственно пахло. Постоянно, довольно резко, в течение всей встречи.

– Боюсь, это свойство присуще им всем, – пояснил доктор Биш. – Так пахнут некоторые продукты жизнедеятельности, выделяемые кровью и выводящиеся из организма при помощи определенных кожных желез. Чаще общаясь с ними, ты к этому привыкнешь.

– А мне обязательно чаще общаться с ними?

– Это твои собратья по виду. Как же иначе с ними работать? Вся программа твоего обучения составлена с учетом данного обстоятельства. После того, как мы обучим тебя всему, чему сможем, тебе предстоит…

– Этот резкий запах… он напоминает что-то знакомое. Я думал над этим все время, пока был с ним рядом. Пытался вспомнить, что именно.

– И теперь можешь идентифицировать запах?

Питер надолго задумался, ушел в себя, сосредоточенно морща лоб. Доктор Биш, скрестив руки, терпеливо ждал у стола. Кабинет окутался неярким, мерцающим светом: с началом ночи в здании автоматически включилась система обогрева помещений.

– Знаю! – воскликнул мальчик.

– И что же это за запах?

– Животные в биологических лабораториях! Запах тот же. Подопытные животные пахнут в точности так же.

Рободоктор и многообещающий девятилетний мальчишка, переглянувшись, обменялись улыбками – улыбками тайными, заговорщическими, свидетельствовавшими о полном взаимопонимании.

– Кажется, я догадываюсь, что ты имеешь в виду, – неспешно проговорил доктор Биш. – Впрочем, нет, не догадываюсь. Знаю.

Некоторые формы жизни

– Джоан! Силы небесные!..

Раздражение в голосе мужа явственно слышалось даже из динамика, встроенного в стену. Оставив кресло у демоэкрана, Джоан поспешила в спальню. Раскрасневшийся, вне себя от ярости, Боб рылся в платяном шкафу, сдергивал с вешалок костюм за костюмом и швырял их на кровать.

– Что ты там ищешь?

– Мундир. Где он? Разве не здесь?

– Разумеется, здесь, где же еще. Дай-ка взглянуть.

Насупившись, Боб отодвинулся в сторону. Джоан, шагнув к шкафу, щелкнула клавишей автоматической сортировки. Костюмы на вешалках качнулись, пришли в движение, замелькали перед ней, сменяясь один другим, как на показе мод.

Утро только начиналось, время близилось к девяти. Теплый весенний денек, конец апреля, на ярко-голубом небе – ни тучки, ни облачка. Не успевшая высохнуть после вчерашних дождей земля вокруг дома чернела, курилась паром, кое-где пробивались к свету первые побеги травы. Тротуар тоже потемнел от влаги, капли росы на широких газонах сверкали, искрились под солнцем.

– Вот и он!

Щелкнув клавишей, Джоан выключила сортировку. Нужная вешалка упала ей прямо в руки, и она вручила мундир мужу.

– И в следующий раз ни к чему так расстраиваться.

– Спасибо.

Смущенно заулыбавшись, Боб расправил мундир.

– Но погляди, китель-то весь измят! Я думал, ты эту треклятую штуку в чистку отдашь.

– Терпение, Боб. Все будет в порядке, – заверила его Джоан, запуская уборку постели. Аппарат, аккуратно расправив одеяла и простыни, свернул их и уложил по местам, заботливо прикрыл кружевной накидкой подушки. – Поносишь немного, и будет выглядеть просто прекрасно. В жизни еще не видела человека, поднимающего столько шума из-за таких пустяков.

– Прости, милая, – пробормотал Боб.

– Что стряслось? – Шагнув к нему, Джоан нежно погладила широкое плечо мужа. – Ты чем-то встревожен?

– Нет.

– Признавайся.

Он принялся расстегивать китель.

– Ничего особенного. Я даже беспокоить тебя раньше времени не хотел. Вчера мне на работу звонил Эриксон. Передал, что нашей сводной группе снова пора на вылет. Похоже, группы теперь отправляют разом по две… а я-то рассчитывал, что меня еще месяцев шесть дергать не станут.

– Ох, Боб! Почему ты мне ничего не сказал?

– Разговор у нас с Эриксоном был долгий. Я ему: «Бог ты мой! Я же только-только вернулся!» А он: «Знаю, Боб, знаю и дьявольски сожалею, но ничего не поделаешь. Все мы, как говорится, в одной лодке. Да ты не думай, это все ненадолго. Сделаем дело, и по домам. С Марсом у нас нелады. Не сидится же им спокойно…» Вот так он мне и объяснил, не поленился, как видишь. Нет, Эриксон – малый неплохой… даром что координатор сектора.

– И когда же… когда ты отбываешь?

Боб взглянул на часы.

– На космодроме я должен быть в полдень. Выходит, еще три часа есть.

– А вернешься когда?

– Думаю, уже через пару дней… если все пройдет гладко. Сама же знаешь, тут ничего заранее сказать нельзя. Каждый раз по-разному. Помнишь, в октябре прошлого года аж на неделю задержаться пришлось? Но это – случай особый. Сейчас сводные группы меняют быстро – начать не успеешь, а уже едешь домой.

Из кухни в комнату с ленцой, прогуливаясь, вошел Томми.

– Что стряслось, пап? – спросил он, но тут же заметил мундир. – Ух ты, снова сбор сводной группы?

– Точно.

Томми засиял от восторга, расплылся в широкой мальчишеской улыбке.

– Значит, ты с марсианами разбираться летишь? Я за всеми новостями о них слежу по видео. С виду эти марсиане – все равно что пучки засохшей травы. Вы с ребятами наверняка разнесете их в клочья.

Боб, рассмеявшись, шлепнул сына по спине.

– И не говори, Томми. И не говори.

– Жаль, меня туда не берут! Я бы им…

Боб изменился в лице, глаза его сделались жесткими, точно два серых камешка.

– А вот об этом ты не жалей. И говорить так не смей больше.

В комнате воцарилась неловкая тишина.

– Да что я такого сказал-то? – пробормотал Томми.

Боб