Старая сказка - Алекс Стрейн

Микаэла колебалась, но все же не решилась вступать в дискуссию по причине слабой доказательной базы и просто протянула ему связку. Они вышли из дома и спустились по шатким ступенькам: Микаэла впереди, Коул – за ней. Он снова не удосужился запереть дверь, а просто небрежно захлопнул ее за собой. Добравшись до машины и усевшись на пассажирское сиденье, Микаэла неожиданно всполошилась:

– Мистер Коул, а как же ваша собака?

– Уверяю вас, что в округе никто не пострадает.

– Вообще-то я беспокоилась о животном. Нельзя же его бросать на произвол судьбы!

– Никто его и не бросает.

– Все равно! Он будет здесь сидеть один-одинешенек?

– Мисс Престон, предоставьте мне самому позаботиться об этом!

– Но вы его хотя бы накормили?

Коул бросил на нее красноречивый взгляд, но Микаэла и не думала останавливаться.

– Мне кажется, что…

– Уверяю, что самый пристрастный защитник домашних животных не придерется к тому, как содержится эта собака! – весьма решительно перебил ее Коул.

Микаэла поняла, что терпение его подходит к концу и, если она сейчас же не замолчит, он вполне может оставить ее вместе со своим псом, дабы девушка скрасила одиночество грозного Олуха.

– Ну ладно, вам виднее…

До ранчо они доехали вдвое быстрее, чем несколькими часами ранее Микаэла добиралась до полуразвалившейся хижины Клифа. И только когда Коул затормозил у самого дома, Микаэла поняла, что за время ее отсутствия выкопанная посреди двора траншея волшебным образом исчезла. Она вылезла из машины и побрела к входной двери, досадуя на себя за то, что не приготовила свечи и спички. Но она же не рассчитывала, что будет отсутствовать так долго!

Отперев входную дверь и вытянув руки перед собой, чтобы не врезаться во что-нибудь в кромешной тьме, Микаэла стала пробираться в кухню. Дверь за ее спиной скрипнула, потом раздался сухой щелчок, и яркий свет залил холл, заставив Микаэлу зажмуриться.

– Мисс Престон, с вами все в порядке? – услышала она голос Коула за своей спиной и быстро опустила руки.

– Да, конечно… Я не знала, что в доме снова есть электричество. Вы могли бы предупредить меня раньше!

– Оно появилось всего два часа назад.

Значит, все это время, пока Микаэла спала в старой хижине, Коул был на ранчо и не только успел ликвидировать ту ужасную траншею, но и уладил проблемы с электричеством! Микаэла огляделась, и при ярком освещении окружающая обстановка показалась ей еще более убогой и запущенной. Одной уборки здесь будет явно недостаточно. Образно говоря, требовался не вечерний макияж и даже не глубокий пилинг, здесь нужна была – ни больше ни меньше – пластическая операция! Иными словами – ремонт, возможно даже капитальный…

– Мисс Престон! – снова позвал Коул, и Микаэла встрепенулась.

– Простите, вы что-то сказали?

Он смотрел на нее со странным выражением, и Микаэла невольно смутилась.

– Я сказал, что мне уже пора. Спокойной ночи, мисс Престон.

– Надеюсь, вы не собираетесь назад, в ту развалюху? – Бровь Коула слегка приподнялась, и Микаэла быстро продолжила: – Конечно, вы обещали только подумать о возвращении, но вам не кажется, что можно… то есть нужно… То есть вы могли бы начать прямо сегодня!

Коул еще с минуту смотрел на нее, а потом кивнул.

– Хорошо.

– Я рада, что вы согласились. Спокойной ночи, мистер Рассел… – И Микаэла почти взлетела по лестнице на второй этаж, чувствуя какое-то дурацкое облегчение оттого, что он согласился.

Коул Рассел еще некоторое время постоял в холле, обозревая опустевшую лестницу и хмурясь. Он не мог избавиться от странной картинки, стоящей перед глазами: маленький ощетинившийся котенок, загнанный в угол злыми собаками.

5

Проснувшись на следующее утро, Микаэла долго изучала потолок. Вставать не хотелось, равно как и одеваться, приводить себя в порядок, завтракать и все прочее. Бездействие всегда просто сводило ее с ума, но только не в это утро. Микаэла вынудила себя встать, застелить кровать и совершить утренний туалет. Но никакая сила в мире не заставила бы ее притронуться к еде, даже угроза истощения!

– Доброе утро, мисс Престон, – поздоровался Коул Рассел, появляясь в кухне. Поджидал он ее, что ли?

– Доброе утро, мистер Рассел. Оно было бы еще добрее, если бы в доме была горячая вода!

Несмотря на то что в доме появилось электричество, горячей воды не было и в помине. Наверное, водонагревательный котел тоже неисправен, но в этом доме все было настолько старым и обветшавшим, что Микаэлу это совсем не удивило, хотя и здорово расстроило. Для того чтобы устроить себе вечернюю ванну, вчера ей пришлось нагреть огромную кастрюлю воды на электрической плите и несколько раз сбегать со второго этажа на первый, чтобы перетаскать ее. Это было неудобно и жутко утомительно. Микаэла так устала, что уснула, даже не высушив волосы. Сегодня утром ее прическе мог позавидовать дикобраз, и, чтобы хоть как-то привести волосы в порядок, Микаэла щедро полилась лаком.

– Сегодня же проверю, что случилось с нагревателем, – пообещал Коул, наблюдая, как Микаэла с гримасой отвращения выливает в раковину остатки кофе из термоса. Потом она так мрачно и неприязненно взглянула на огромную корзину, стоящую на столе, словно там поселился выводок змей.

Едва увидев Микаэлу, Коул тут же понял, что вчерашняя беспомощная и усталая девочка куда-то исчезла и на ее месте вновь появилась самоуверенная, взбалмошная и требовательная девица, привыкшая все делать по-своему, невзирая ни на что.

– Мистер Рассел, в этом доме есть обезболивающие препараты? – капризно спросила Микаэла и кончиками пальцев помассировала виски, наглядно демонстрируя, что она испытывает нечеловеческую головную боль.

На самом деле это был излюбленный прием Рокси, как и привередливо поджатые губы, и взгляд, выражающий нечто среднее между отвращением и покорностью судьбе. Микаэла без зазрения совести воспользовалась арсеналом матушки. Вчера она разрешила себе непозволительную роскошь – на некоторое время выйти из своей прекрасной роли, служившей ей защитой от окружающего мира, а сегодня она вновь пряталась в своей «раковине», тащила ее на себе, как рак-отшельник.

– В ванной комнате, в шкафчике, есть аспирин, – проинформировал Коул с непроницаемым лицом.

– Сейчас вернусь. – Микаэла направилась за аспирином, и все: поворот головы, походка и даже прямая спина – выражали неудовольствие этим утром, Коулом и белым светом.

Когда Микаэла снова появилась на кухне, Коул молча подал ей чашку кофе, невероятно горячего, крепкого и ароматного.

– Как вам это удалось? – пробормотала она, припав к живительному источнику и моментально сменив гнев на милость.