Волчья пасть - Роман Солнцев

Начал он, естественно, с Молодежного РОВД - к Молодежному району относится и Академгородок. Начальник, рыжий майор, похохатывая, только руками развел:

- У нас денег нету! Поддержать - поддержу. Все решает город. Как там скажут, так и будет. Вы к генералу идите, вы же в одном секретном совете!

Всё-то они знают.

- Ну, а как в нашем Молодежном районе... с молодежью?

Майор сменил лицо, деловито закивал. Ему уже был известно, что Станислав Иванович усыновил детдомовца... Сведя золотые бровки, начальник отделения доложил, что мальчики немного выпивают, девочки немного курят...

- Но пьют не кровь, и курят не анашу. И вообще, в центре шалят больше! - Он снова развеселился, здоровый парень с рыжими пятнышками на руках. - Рыбка гниет с головы...

Побывав в Кировском РОВД, в Свердловском, а затем придя и в Центральное, Колесов убедился, что в милиции о приборах местных молодых физиков давно забыли. Начальник Центрального отделения усатый Бойко темнить не стал, высказался прямо:

- Мы заказали иностранные. Смотрите сами! - он выложил на стол продукцию "Феникса", коробку размером с фуражку, и продукцию из Японии, со спичечный коробок. - Красота? И доводить не надо. Уже готовые.

В другой день и час Колесов мог бы сказать ему несколько горячих слов о том, что надо поддерживать своего производителя, что наша аппаратура обошлась бы государству в пять раз дешевле... Но на душе лежала тоска, как черная доска (излюбленное выражение дочери), и он стал расспрашивать о подростках. Вместе заглянули в КПЗ. Там сидели двое хныкающих мальчишек с заплетенной косой, ограбивших ночью киоск "Пепси-кола". Саши здесь не было.

Глядя, как огорчен физик, и решив, что это он лишь из-за приборов, майор, прощаясь, шепнул:

- Ну, хотите, купим несколько штук? Пускай вместе с японскими рядом поработают. Проверим на надежность. Я думаю, что в морозы-то ваши не откажут. А ихние в пластмассе, как в гандоне... еще бабушка надвое сказала.

Тронутый его вниманием, Колесов вдруг замешкался в дверях и признался слова как-то сами вырвались - что у него приемный сын пропал. То ли бандиты выкрали, то ли еще что случилось, - нету пацана вторую неделю.

- Что же вы сразу-то не объявили?! - Бойко тут же задергал усами, стал звонить по нескольким телефонам - но ни на вокзале, ни в аэропорту, ни в больнице скорой помощи и ни в морге смуглого тонкого парнишки по имени Саша с косноязычной речью не видели.

- Если позвонят, начнут требовать выкуп, дайте лично мне знать... у меня хлопцы не то что у вас в районе. Мы им матку вывернем.

Сказав о приемном сыне, Колесов вдруг почувствовал, как он устал. Но ехать домой не хотелось. Надеясь на чудо, побрел в сторону гулких радиоголосов, на железнодорожный вокзал - может быть, там с какими-нибудь бомжами сдружился. Впрочем, он мог и другим именем назваться. Очки надеть. Или наголо остричься, а то и колокольчик повесить на мочку уха, как доморощенный кришнаит...

Долго стоял Колесов на сыром перроне, вдыхая забытый запах угольной пыли ( в последние годы - только самолетом), потом, поднявшись в залы ожидания, разглядывал нищих на полу, вглядывался даже в девчонок - ему показалось, что талантливый мальчишка запросто может и девочкой переодеться. У какого-то бродяги в ватной фуфайке, но с грязным галстуком на шее, спросил доверительно, как у своего брата-интеллигента: не видел ли тот подростка с плохой речью.

Остро глянув на Колесова, бомж мгновенно ответил:

- С плохой речью - на всех каналах телевидения сидят!.. - И сам ухмыльнувшись беззубо своей остроте, пальцем показал вниз. - А там смотрел?

Колесов спустился в подвал. Но и там, где располагалась недавно открытая с помпой городскими властями ночлежка, Саши не было. Играли на гармонях исхудалые старики, лежали накрытые тряпьем бездомные тетки с черной малышней - наверное, беженцы из Таджикистана...

А может, он уехал? Взял да и укатил поездом... А что, рубашка на нем тогда и брюки были хорошие. Хоть и в носках, на бездомного в ту ночь не был похож... Придумал какую-нибудь версию... мол, ехали в поезде, папа на остановке пошел газету купить, да отстал... а он выпрыгнул, чтобы его поторопить, а папа, видно, уехал, запрыгнув в последний вагон... Вот проводницы и поверили мальчишке, подобрали... И сейчас он где-нибудь в Западной России или на Дальнем востоке.

Не зная, куда деться и что делать, Станислав Иванович забрел в грязную "стекляшку" с изысканным названием "У Моцарта", выпил стакан коньяка, отдающего ванилью, и явился домой туча тучей. Не отвечая ни на какие ласковые расспросы жены, уединился с телефонной трубкой в спальне и долго звонил разным людям домой - и губернатору Ивкину ( жена ответила, что его еще нет), и генералу Катраеву ( а генерал уже знал о случившемся - ему доложил Бойко), и своему другу и врагу, толстопузому академику Гасанову... всем жаловался.

Днем к нему на работу пришли три румяные девицы в коротких обливных оранжевых полушубках и оранжевых сапожках, представители профсоюзов, узнать, не выйдет ли Колесов в воскресенье вместе с ними и с коммунистами на площадь Революции - проводится очередная акция протеста.

- Требуем отставки Президента и правительства, - пояснила самая раскрашенная (ей не хватало лишь индейских знаков войны на скулах) и горластая. - Нам посоветовал к вам обратиться товарищ Сидоров, ваш близкий коллэга.

Колесов старательно улыбался.

- А может, хватит бузить? - сказал он как можно более душевно. - И так уж вся страна стоит и ждет каши манной. Ведь правда, красавицы?

"Красавицы" помрачнели и, не прощаясь, раздраженно хлопнув дверью, ушли.

А еще через пару дней секретарь Таня положила на стол Станиславу Ивановичу развернутую газету "Дочь правды". В ней, на второй полосе, некий журналист И. Иванов сообщал, что ученый Колесов выгнал приемного сына, босого, на улицу. А вот директор завода Сидоров, писали они, кормит на балконе всех синиц и воробьев Советского района. А недавно перевел детдому пять тысяч на подарки ко дню Октябрьской революции.

"Если ты приласкал, если приручил, - писала газета коммунистов, поместив портрет смеющегося Колесова, - даже собаку потом грех выгонять! А дружба к демократами приводит к тому, что и хорошие русские люди становятся жестокими. Выставил бедного детдомовца, сорвав цветы славы."

Какие цветы?.. какой славы?.. И откуда они узнали, что мальчишка босиком убежал? Бойко рассказал им или сам генерал Катраев, член "тайного" совета"?

В дополнение ко всему Станиславу Ивановичу позвонил писатель Титенко, приятель губернатора, и вкрадчивым голосом, с таинственными паузами ( как бы вслушиваясь в звуки телефонной линии - с прежних времен все боится, что его подслушивают) спросил, знает ли Станислав Иванович, что демократично настроенные граждане города готовят свой митинг? Не пойдет ли господин Колесов на эту анти-акцию?