Банковский переполох (СИ) - Серебрякова Екатерина "Kate Serebryakova"

Осторожно я расстегнула на мужчине пиджак, развела полы в сторону и положила ладонь на мужскую грудь, где даже через ткань рубашки ощущалось бешеное сердцебиение.

— Дышите глубже, — посоветовала я. — Не открывайте глаза и постарайтесь подумать о чем-то отвлеченном. Представьте, что Вы в зоопарке!

— Эля! — Андрея Григорьевич тихо рассмеялся и взял меня за руку.

— Что Эля? Я помочь пытаюсь. Давайте думать о чем-то позитивном. Я вот прошлым летом с родителями на дачу ездила, там ёжик завелся. В общем, он подрался с соседской кошкой. Мурка ходила вся в иголках….

— Теперь мне жалко эту кошку.

— Да что ей будет, — со смехом парировала я. — Вы за Мурку даже не…

— Эль, спасибо, что пытаешься помочь, но мне серьезно очень плохо, — и без объяснений Андрея Григорьевича я видела, что начальнику плохо. По вискам катились капельки пота, сердце колотилось так громко, что коробку лифта заполнило его гулом, а руки мужчины крепче и крепче сжимали полы пиджака до побеления костяшек.

— Черт, зачем я затащила Вас в этот лифт?! Простите, простите, простите! — но сколько бы я не каялась, мужчине лучше не становилось. С каждой секундой я ощущала, как дышать ему становится тяжелее. — Андрей Григорьевич, ну потерпите совсем немного….

Когда лицо начальника в очередной раз побелело до болезненного цвета, от бессилия я подалась вперед и коснулась мужских губ робким поцелуем. Хоть это и не спасет его, может отвлечет на пару минут.

Несколько секунд мужчина недоумевающе смотрел на меня, хлопая ресницами. Я не отводила взгляда. Покусывала нижнюю губу и от волнения сжимала мужское колено, обтянутое клетчатой тканью штанов.

Еще секунда, и Андрей Григорьевич сам подается вперед, наваливаясь на меня всем телом, и вовлекает в жаркий поцелуй, полный страсти и желания.

От неожиданности я забываю, что нахожусь в кабине лифта с собственным начальником, и как только ощущаю нежные прикосновения кончика языка на своих губах, отвечаю на поцелуй.

Понятия не имею, что снесло границы разумного напрочь — замкнутое пространство, отсутствие у меня мужчины вот уже несколько месяцев или невероятный аромат парфюма, разнесшийся по лифту, как только пальчиками я коснулась мужской шеи.

Нас накрыло чем-то сродни животной страсти. Не переставая отвечать на поцелуй, я обхватывала руками крепкую шею, пробиралась под пиджак, чтобы ощутить под пальцами мышцы.

В ответ на свои действия я почувствовала, как мужская ладонь легла на мою попу и сжала ее так, что даже через плотную ткань юбки меня обожгло от прикосновения.

Боюсь представить, чем все могло закончиться, если бы за дверями лифта не раздались шаги и ругань лифтера. Как ошпаренные мы отскочили друг от друга, пытаясь за считанные секунды привести себя в порядок, чтобы создать впечатление, что ничего не произошло.

— На выход, — прогремел голос мужчины на третьем этаже, когда лифт чуть спустился и открыл нам двери.

— Спасибо, — пролепетали мы хором, направляясь к лестнице.

— Сколько времени?

— Половина шестого, — ответил мужчина, переведя взгляд с меня на наручные часы. Господи, как долго мы там целовались!

— Автобус уже уехал. Как будем добираться?

— На машине, как еще?

Только мы оказались в машине Андрея Григорьевича, я притихла на заднем сидении и залилась густым румянцем. Вдруг пришло осознание того, что я натворила. И натворили не мы, не мой начальник, а именно я!

Андрей Григорьевич был в состоянии шока, его на тот момент сковал страх. А я? Чем я руководствовалась, когда лезла к начальнику целоваться и лапала его тело? Он же уволит меня к чертовой матери! И, нужно сказать, правильно сделает.

— А… Андрей Григорьевич, — пролепетала я, когда мы выехали с парковки, — я хотела извиниться. Не знаю, что на меня нашло…. Я просто растерялась и почему-то решила, что так смогу сделать кому-то легче! Дура, блин…

— Элина, мы виноваты в случившемся в равной степени. Просто забудем, хорошо? Тем более, мне и впрямь стало легче….

— Да, хорошо. Забудем, — вот только как забыть такое, я пока не знала. Целовался мужчина просто божественно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Целуешься, кстати, классно, — от неожиданности я подняла округлившиеся глаза на мужчину и встретилась с его насмешливо-улыбающимся взглядом. Щеки тут же покрылись румянцем, и я отвернулась.

До загородной базы мы доехали в тишине, потому что каждый думал о своем. Я вообще старалась ни о чем не думать, потому что подсознание сразу рисовало тесную коробку лифта и наш поцелуй.

Нет, это уже никуда не годится! Нужно срочно завести с кем-нибудь мимолетную интрижку, чтобы выбросить из головы мысли о моем начальнике, как о мужчине. Главное заводить интрижку не с Андреем Григорьевичем…

А то он уж больно любит, выпив, мне в любви признаваться. А пьяненькая я могу и не отказаться!

На базе нас встретили не очень-то тепло. Точнее, Андрею Григорьевичу, конечно, были рады, а я вот в свой адрес пару ласковых услышала. Хотя могу понять девушек, раскидывающихся проклятиями, — застряла с начальником в лифте, опоздали, приехали вместе.

Да и в какой-то степени они правы в своих словах….

Глава 8

Погода в выходные благоволила отличному отдыху и прогулкам в шортах и летних футболках. Солнце светило так, что слепило глаза, трава зеленела, птички пели. В общем, на природе было хорошо.

Сотрудники в перерывах между водкой и текилой играли в волейбол, футбол, проводили нардические турниры. Все развлекались, всем было весело, что не могло не радовать.

Правда я во всеобщем веселии не участвовала. Иногда подходила к компаниям, перебрасывалась несколькими словами, но потом уходила. Разговоры тут были, разве что, об Андрее Григорьевиче и его дяде, который вот-вот должен был приехать.

— Элина, — проходя мимо столиков с досками для игры в нарды в одном из пустых залов, я обернулась на мужской голос. У дверей стоял Андрея Григорьевич, видимо, только что вошедший в помещение. — Может быть составите мне компанию?

— Опять хотите проиграть? — самоуверенно хмыкнув, я прошла к одному из столов и удобно устроилась, расстегнув пару пуговиц на легкой блузке. Не подумайте ничего такого, в зале просто было очень душно.

— Если продолжишь расстегивать блузку, я сдамся до начала игры, — мужчина присел напротив и принялся расставлять бочонки, не поднимая на меня глаз.

— Ой, я Вас умоляю! У Вас декольте сексуальнее и богаче выглядит, чем у меня.

— Почему ты о себе такого мнения? — мужчина вдруг в упор уставился на меня своим прожигающим взглядом начальника, и я даже стушевалась на несколько секунд. — Ты молодая прекрасная девушка с шикарной фигурой и очень приятной внешностью.

— Эм…. — в тот момент я растерялась и не смогла сказать ничего лучше, чем, — давайте играть, Андрей Григорьевич.

Второй день меня не покидало ощущение того, что после злополучной поездки в лифте между нами что-то изменилось.

Если раньше я давала мужчине отпор и никогда не трепетала перед его видом, сейчас все чаще смущалась, терялась и не могла найти, что ответить на его слова. Да и Андрей Григорьевич стал как-то мягче ко мне…

Может быть, в игру вступила моя паранойя, но почему-то мне казалось, что теперь начальник более обходителен. У него даже голос менялся, когда он со мной разговаривал.

Но, вероятнее всего, все это было только в моей голове. Во-первых, дурацкий поцелуй в стрессовой ситуации не может вызвать никаких теплых чувств. А, во-вторых, Андрей Григорьевич на меня уж точно не клюнет. Тут есть девчонки и симпатичнее, и податливее меня.

А мне разум затмило долгое отсутствие мужчины!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Снова победа за мной, Андрей Григорьевич, — когда последний бочонок был сброшен, я с улыбкой победителя откинулась на спинку кресла. — Не надоело Вам проигрывать?

— Согласись, что эта партия была за мной. Если бы три раза подряд в конце игры не выкинула две шестерки, я бы выиграл без вопросов.

— Ладно, ладно, в этот раз Вы играли хорошо. Но недостаточно, чтобы победить меня, — я уже собиралась уходить и встала со своего места, но Андрей Григорьевич схватил меня за локоть и осторожно притянул к себе.