Тендер на любовь (СИ) - Леонова Юлия Сергеевна

Анна завозилась, устраиваясь поудобнее, но услышав, как сквозь зубы выругался Егор, затихла.

– Я люблю тебя, - услышала она над ухом, проваливаясь в сон.

Проснулась она словно от толчка. На прикроватной тумбочке вибрировал мобильный. За окном сгустилась чернильная темнота июньской ночи.

– Да, - хриплым шёпотом отозвалась девушка, покосившись на спящего Егора.

– Анна Андреевна, ну, наконец-то, - услышала она приглушённый голос отцовского заместителя Артёма. – Весь день не мог до вас дозвониться. Вы дома?

– Да, дома, - напряглась Аня, различив в голосе мужчины тревожные интонации.

– Я могу подъехать к вам?

– Конечно, Артём Сергеевич, - Анна уставилась на погасший экран смартфона.

– Кто звонил? – открыл сонные глаза Егор.

– Зарецкий.

– Зам отца твоего?

Анна кивнула.

– Пойдём на кухню, я бы слона сейчас съел, - Маркелов соскользнул с кровати, потянулся всем гибким тренированным телом и принялся натягивать джинсы.

– Знаешь, я так привыкну, что ты меня на руках носишь, - прижалась щекой к виску Егора Анна, пока он спускался по лестнице с ней на руках.

– Я не против, - усмехнулся Маркелов. – Ты мне давно нравишься, Анют.

– А как же Анжелика? – не удержалась от вопроса, что вертелся на языке Анна. – Она же твоя девушка.

– Была моей девушкой – внёс уточнение Егор.

– Вы поругались и поэтому ты сейчас со мной, - нахмурился Анна, когда Маркелов усадил её на высокий табурет около барной стойки.

– Не придумывай, - вздохнул Егор. – У нас с ней никогда не было ничего серьёзного. Мы оба знали, что это не навсегда.

– Ты не обращал на меня внимания, - обвинительным тоном заговорила Анна.

– Никита сказал, что, если я даже просто посмотрю в твою сторону, он из меня евнуха сделает, - рассмеялся Егор.

– Что изменилось?

– Сама у него спросишь, когда поправится, - Маркелов коснулся губами макушки девушки и прошёл к холодильнику.

– Там должно быть мясо запечённое и овощи на гриле на гарнир, - подсказала Анна.

По выходным у прислуги в доме Никольских тоже был выходной. Поэтому домработница Марья Ильинична в пятницу обычно готовила провизию на два дня.

Егор только успел вынуть из микроволновки разогретый ужин, как во входную дверь постучали.

– Открой, пожалуйста, - попросила Анна, - это, наверное, Зарецкий приехал.

Это действительно был Артём Сергеевич.

Мужчина прошёл в кухню, поставил на стул портфель, не решаясь взглянуть на девушку.

– Анна Андреевна, примите мои соболезнования, - глухо произнёс Зарецкий.

– Никита?! – вскрикнула девушка.

Артём Сергеевич покачал головой.

– Отец… - выдохнула Аня.

– Андрей Николаевич утром увидел репортаж в местном выпуске новостей… врачи сделали всё, что смогли, но… - Зарецкий тяжело вздохнул. – Организацию похорон я возьму на себя. Анна Андреевна, вы и Никита – единственные наследники. Андрей Николаевич давно составил завещание. «Стройинвест» принадлежит вам с братом в равных долях, но в наследство вы сможете вступить только через полгода. Учитывая, что Никита Андреевич сейчас не сможет руководить компанией, а некоторые решения требуют согласия собственника, я взял на себя смелость оформить доверенность на вас задним числом.

Анна пропустила всю длинную тираду мимо ушей. В голове, причиняя боль, засела только одна мысль. Отца больше нет… Артём Сергеевич ещё что-то говорил о документах, которые нужно немедленно подписать, но она ничего не слышала.

Заглянув в остекленевшие глаза, Егор вмешался в разговор.

– Артём Сергеевич, оставьте документы, Аня придёт в себя и подпишет, всё, что нужно. Я понимаю, что дело не терпит отлагательства, но дайте ей немного времени.

– Да, конечно, - Зарецкий извлёк из портфеля папку. – Егор Валентинович, проследите, пожалуйста, чтобы Анна Андреевна подписала доверенность. Её нужно предоставить в банк не позднее десяти часов утра понедельника, иначе у нас отзовут банковскую гарантию и тогда проблем с контрактом нам не избежать.

– Я прослежу – Егор мягко выпроводил Зарецкого за дверь и вернулся к Анне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она сидела на том же месте, не меняя позы.

– Папа умер, - прошептала она, утыкаясь лицом в плечо Маркелова. – Господи, за что?

Анна зарыдала.

– Я не могу больше… не могу. Что мне делать, Егор?

– Девочка моя, - вздохнул Егор, гладя широкими ладонями вздрагивающие плечи. – Я тебя не оставлю. Всё будет хорошо.

– Ничего уже не будет хорошо! – у Анны случилась самая настоящая истерика. – Это я виновата! Я во всём виновата! Этот чёртов контракт! Я думала, что смогу помочь… Это я убила отца!

Егор открыл буфет, в жилище Никольских он чувствовал себя как дома, и достал початую бутылку коньяка. Маркелов налил полный коньячный бокал и протянул Анне.

– Пей!

Огненная жидкость обожгла горло и пищевод, Анна закашлялась, но истерика прекратилась. Мысли путались, но интуиция подсказывала, что всё произошедшее – не просто цепочка роковых случайностей. С того самого момента, как она поднялась из-за столика в ресторане «Высота» и сделала первый шаг по направлению к Сабурову, запустился какой-то механизм, который грозил разрушить её жизнь до самого основания. Она уже потеряла самого дорогого и близкого человека, брат находился где-то между жизнью и смертью, а будущее виделось совершенно не определённым. Единственное, что не было в этом мире зыбким и ненадёжным – это присутствие рядом Егора.

Глава 6. Дёргать тигра за усы

Наплакавшись, Анна уснула на диване в гостиной. Егор погасил верхний свет, укрыл девушку пледом, а сам устроился в кресле около торшера, намереваясь просмотреть документы, которые оставил Зарецкий.

Он как никто другой понимал, что сейчас чувствует Анна. Сам прошёл через тоже самое два года назад. Откинувшись на спинку кресла, Егор прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. Спустя время уже не было так больно, как в первые дни.

Годам к тридцати пяти, когда семейный бизнес уже довольно прочно стоял на ногах, отец Егора позволил себе осуществить давнюю мечту и приобрёл парусную яхту. Как только открывалась навигация, Маркелов старший всё свободное время проводил под парусом. Больше десятка лет белоснежная «Мечта» бороздила прибрежные воды. Вот и тридцатую годовщину свадьбы родители Егора решили отметить вдвоём на яхте. Собирались сходить на острова, коих было великое множество в акватории залива, и к понедельнику вернуться. Но не вернулись. Причину, по которой яхта затонула, выяснить так и не удалось. Её не смогли поднять со дна, в месте, где она ушла под воду имелось довольно сильное подводное течение, да и глубина была немаленькой. Всё, что осталось Егору в память о родителях, это памятник на кладбище.

Маркелов провёл ладонью по лицу, отгоняя болезненные воспоминания, и принялся изучать бумаги. На первый взгляд в них не было ничего необычного: доверенность, которой Андрей Николаевич доверял дочери вести дела компании, совершать сделки и заключать договора от его имени, счета. Внимание Егора привлекли платёжные документы на перевод довольно крупной суммы со счетов «Стройинвеста» в банк на Каймановых островах. Конечно, это совершенно не его дело, и не ему судить, каким образом ведутся дела в «Стройинвесте», но выглядело всё, так, будто кто-то пытается слить активы компании. С Анной говорить на эту тему было бесполезно, тем более в её нынешнем состоянии. Оставалось дождаться, возвращения к делам Никиты и уже с ним обсудить странную находку.

Отложив папку, Егор пролистал список контактов и набрал Анжелику. События последних дней выбили из колеи, но откладывать этот разговор на потом, больше не имело смысла. Для себя он уже определился, стало быть, нужно расставить точки над «и».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Привет, - услышал он голос девушки. – Я знала, что ты позвонишь. Егор, извини не могу долго говорить, перерыв скоро заканчивается, давай я перезвоню, когда освобожусь.

– У нас уже ночь, Лика, - отозвался Маркелов, - и я не отниму у тебя много времени. Я хочу, чтобы по приезду ты забрала свои вещи из моей квартиры.