Дар Королевы - Светлана Людвиг

— Кстати, — добавила я, пока блондинка ошарашено молчала, — я бы без него не справилась. Оказывается, он умеет «тушить» подобных гадин одним укусом.

Ария села на кровать рядом со мной, с громким хлопком закрыв книгу, которую я держала. Лицо спокойное, хотя нельзя с уверенностью утверждать, что она не вспыхнет через минуту:

— С ним все в порядке?

— Даже лучше, чем со мной.

— А с тобой все в порядке?

— Руки ноги целы, — подумала я, — разве что пара синяков и царапин. Еще немного замерзла.

— Голова! — заорал Игорь, подскакивая на шкафу. — Головы у нее нет! Ну, или скоро не будет…

Книжкой, которой я, благо, не слишком дорожила, Ария попала в ворона, выбив его из игры. А потом сквозь зубы доложила:

— Не смешно.

Завхоз перегнулась через кровать, но увидев большой пакет яблок и довольного Рэма все-таки решила:

— Черт с ним. Пусть дожует, а то я его со всем приданным не дотащу. Надеюсь, подобного больше не повторится?

— Я тоже, — вспомнила я ошарашенное лицо Эдика, «обрадовавшее» меня с утра, — надеюсь, что больше ничего экстренного не случиться. Кстати, а как ты отнесешься к тому, что мы иногда с Рэмом будем летать на метле?

— Ты точно совсем у ума сошла? Так, стоп! Ты что с ним и туда на метле летала?!

— Не ори ты так, — попыталась я успокоить завхоза, протянув пакетик мармеладок. — Все же нормально. Ему очень понравилось.

Ария мармелад взяла, прожевала, но сменять гнев на милость не спешила. Даже «добро» она дала достаточно злобным голосом:

— Но только ночью и под моим присмотром!

— Я не возражаю, — поняв, что буря отменяется, я откинулась на кровать.

Мы помолчали немного, разглядывая старую обжитую колдовскую башню. Всегда считала, что ведьмам положено жить в землянках, а башни только для похищенных принцесс. Хотя, может, скоро мне эта башня будет как нельзя лучше подходить. Но вряд ли, став принцессой, я перестану быть ведьмой. Придется для верности строить себе землянку с башней.

Ария ушла поздно, когда поняла, что моя голова не так сильно пострадала, как хотел сказать Игорь. За сегодняшний день я успела привыкнуть к постоянному хрусту яблок спиной, так что сейчас пришлось заново привыкать к тишине. Я, не спеша, отмеряя каждый шаг, подошла к окну и подняла кинутую Арией книгу. Бесполезная, конечно, но одну мою сегодняшнюю идею она подтвердила. Бережно положив ее на стеллаж, я выбрала место посвободнее. Надеюсь, что не сверну здесь ничего.

Я глубоко вздохнула и, со страхом опершись на руки, сделала ровное «колесо». Все как положено. Движение к движению, даже ничего себе не повредила.

— Неплохо, — похвалил меня ворон, который не пропускал ни один мой шаг. Почти ни один. — Ты не говорила, что раньше занималась гимнастикой. Тебе даже туфли и юбка не помешали. Кстати, ее ветер придерживал.

— Меня всю придерживал ветер, — объяснила я, немало удивив ворона, — и гимнастикой я никогда не занималась. Даже не пробовала. Я делала колесо в первый раз.

— Каким образом?

— Меня всю держал ветер, — еще раз повторила я. — Раньше, этот способ весьма часто использовался княгинями. Когда не хватает своей ловкости, то можно спокойно заставить ветер двигать твоими руками и ногами, как тебе вздумается. Кстати, тоже самое и о силе. Поднять за тебя меч, приложить силу к удару рукой. Это очень удобно, для таких слабачек, как я.

— Тогда почему, если это так удобно, этим никто не пользуется?

— Слишком большую силу это не даст, — пожала я плечами, измеряя шагами комнату. — А Мирослав их готовит как борцов. В спокойном состоянии я могу быть выше, быстрее и сильнее их с этой маленькой хитростью. Но во время боя, тело намного быстрее реагирует, чем разум.

— Я, кстати, слышал, что сейчас в академию без базовых навыков физической культуры не принимают. Вроде как, для того чтобы колдовать, нужно выносить немаленькую физическую нагрузку.

— Да? — я удивленно моргнула глазами, а потом успокоилась и не стала ничего говорить смутившемуся Игорю. Просто я нашла еще одно отличие.

Я подошла к кровати и только сейчас заметила на ней скомканный тетрадный листик, исписанный подчерком нашего завхоза. Странно, что при таком небрежном отношении к своим стихам, она еще не попалась.

Серым пеплом вдоль дорогиМои крики и страданья.Я обязана вам многим,Что прошла сквозь испытанья.

Я готова поклонитьсяЗа всю боль и все мученья,Что во снах мне ваших снится,Превращая в привиденье.

Я готова петь от болиПесню радости и счастья.У меня такие ролиБеззаботного ненастья.

Я готова выпить яду,Отравиться ради жизни,И глазами цвета адаТелом стать чужой отчизне.

Все для вас предельно просто:Вы насквозь меня глядите,Но средь вороха вопросов,Сквозь века, друзья, смотрите.

Я как феникс, как бессмертный,Вечной жизнью наделенный,Но, увы, я лишь легенда,Я клинок свой раскаленный.

Вам не выжить и не скрыться,Потому что мстить не буду.Перестанут вам молиться,Всех со временем забудут.

Словно кот больной, чеширский,Растворюсь и я во мгле.Но останется улыбка,Будто в память обо мне.

— Что там? — нетерпеливо спросил Игорь, когда я свернула листок и спрятала к себе в карман.

— Ничего, просто расчеты.

— Расчет? А почему столбиком?

— Человек что, не имеет права расчеты столбиком записывать? Надо будет вернуть, как можно быстрее.

И желательно так, чтобы она ничего не заметила.

V

Лайори блистал передо мной всеми оттенками красок, которые успокаивали после пересечения Рейхарда. Конечно, казалось бы я уже должна привыкнуть к этому блеклому городу, но на пакет в моих руках косо посматривали. Особенно, когда оттуда начинало пахнуть паленым полиэтиленом. Это придавало городу какие-то новые, более острые ощущения, помимо уже привычной неприязни к пленочно-серому небу.

Сегодня меня сопровождали всего лишь два рядовых пограничника, которых выделил лично Рай-Карт. Сам он не пошел, да я и не наставала. Странно, но я чувствовала себя здесь как дома, хоть и была в этом мире всего лишь второй раз в жизни.

Все окна напоминали маленькие мозаики из соборов, порой разноцветные, а чаще однотонно пестрые. Как это у них получалось, я не знала, но все равно улыбалась, глядя в каждое стекло столицы. Мне улыбались в ответ сотни тысяч отражений, вместе с несчетным количеством людей, проходивших мимо. Даже начинало иногда казаться, что мы все здесь знакомы лично, но потом я спохватывалась и… улыбалась еще шире. Потому что я прекрасно знала, что мешок у меня в руках воняет паленым, а этому улыбаться не так уж и легко.