Средневековые битвы - Владислав Добрый

засеивали, а непригодные склоны и высокогорные луга использовали для выпаса скота. Характерный горный менталитет имелся в избытке. Если ты один раз уступишь другому горцу место на узкой горной тропке — пиши пропало. Тебя задавят, отожмут твой луг, твой скот, твой дом, твою жену. Поэтому, что бы не показаться терпилой, горцы хватались за кинджяль по любому поводу. Со временем, что бы все таки упорядочить откровенную резню и прочую кровную месть, были придуманы «кантоны» — некое политическое, довольно размытое, условное образование, полный аналог «тейпа» у чеченцев. Долгое время их скудные земли с трудновоспитуемым населением были никому особо не нужны, но в 13-м веке ситуация стала меняться.

Горцы внезапно обнаружили, что окружены забитыми крестьянами, лишь слегка разбавленными умеющими драться феодалами. Государства феодалов редко могли похвастаться организацией, да и вообще государственностью, оттого все большей популярностью стали пользоваться шопинг туры по равнинам, где основная плата местным, за понравившуюся горцу вещь — удар алебардой.

Это аутентичная алебарда, датируется примерно теми годами. То что можно сделать в горной кузни, из того что можно найти. Не меч, конечно, но зато можно засандалить так засандалить.

Это продолжалось довольно долго, но именно в тринадцатом веке начало назревать.

В Европе кончилась земля. Сброс излишнего демографического напряжения в виде крестовых походов не дал существенного результата, и даже маловкусные швейцарские кантоны стали казаться многим достойным внимания целью.

Ситуация осложнялась тем, что через несколько кантонов проходила старая римская военная дорога. Перевал Сен-Готард — кратчайшая, между прочим дорога через Альпы в Италию. Хорошая, и нужная в хозяйстве вещь, сам Суворов ей однажды не побрезговал. Забавно, что у швейцарцев на эту дорогу были бумаги о праве собственности, времен Римской Империи. Я же говорю, мир после апокалипсиса.

Логично, что такое шоссе надо бы передать в бюджет, например господам Габсбургам, для общей пользы.

Но у грязных мужланов из кантонов Ури, Швиц и Унтервальден были возражения. Которые они, впрочем, держали при себе, честно и по швейцарски точно, отстегивая причитающиеся «налоги» благородным господам, по праву рождения. Налог был ровно такой что позволял кантонам не сильно голодать, но достаточно большой что бы феодалы не думали лезть в горы.

Кантоны заключили некий пакт о взаимопомощи, который грозил остаться такой же рыхлой условностью как они сами, не случись на их голову Габсбургов.

А конкретно — умер император Генрих VII

Швейцарцы и Габсбурги.

Ну умер и умер, одним святым больше. Тем более что его приемник Людвиг IV Баварский был по отношению к горцам настроен со всех сторон положительно. Вольности подтвердил, налог не повысил. Все путем.

Казалось бы, ничего не предвещало беды — но нет, злобный кузен короля точил зубы на вкусный перевал бедных швейцарцев. Кузена звали Фридрих, и больше его имя в вашей жизни вряд ли появится.

Это же средние века, несмотря на то что формально все территории закрашены на карте одним цветом, и являют собой вроде как Священную Римскую Империю, преданную всенародно избранному императору Людвигу VI, на деле везде царила коррупция и патриотизм. По факту не зависимые города, городки, да даже села, грабили друг друга, в свою очередь становясь кормушками герцогов да графов, которые часто вели войны между собой прямо внутри страны. Почти как осетино-ингушская война в России, с той же вереницей поездок на поклон к «Самому», и минимум последствий для виновных.

Конкретно горцы в этой ситуации выигрывали, пользуясь труднодоступностью мест своего проживания. Они вынесли себя за область закона, и даже напротив, заимели кое какие феодальные права. Не конкретный человек, а кантон в целом. Ну на уровне современной ИП-шки — торговать в ограниченном объеме, нанимать только трех солдат, и тому подобное.

Разумеется, грех было такое преимущество не реализовать, и швейцарцы реализовывали как могли.

Цитата:

…Ландман Вернер Штауффахер перешёл все границы дозволенного и 6 января 1314 г. напал на монастырь во главе трёх сотен. Он приказал взломать кладовые и жилые помещения, разрушить алтари, рассеять мощи святых; напившись монастырского вина, воины Швица осквернили храм, разложили и зажгли костры, чтобы сжечь монастырские документы, и взяли в плен девять каноников'.

Не то что бы это было совсем уж в диковинку, я напомню, бедные швейцарцы, узкие тропки, кинджяль, алебарда… — «Приблизительно за полдюжины лет до битвы при Моргартене жалобный список монастыря включает в себя не менее 46 жалоб на нападения и грабежи, произведённые отдельными сотнями кантона Швиц под предводительством их ландманов».

То есть насрать у алтаря, и что хуже, сжечь кредитные списки, швейцарцы могли не в первый раз, но это случилось в первый раз во время острой политической борьбы между габсбургами. Злобный кузен короля все еще не оставил надежд на престол, или просто желал укрепить свое могущество, а значит пришло время швейцарцам ответить за свои злодейства.

И отдать уже этот сраный перевал в надежные, благородные руки.

Вообще на будущее — не связывайтесь с людьми, разграбившими монастырь. До швейцарцев этим отличились викинги. В 793 году викинги разорили монастырь на английском острове Линдисфарн. Это был первый зафиксированный в хрониках набег скандинавов на европейское побережье. Считается условной точкой отсчета нашествия. И тоже полторы сотен лет тотального доминирования, после чего им все сходит с рук.

В общем швейцарцы переполнили чашу терпения людского и Божьего, и возмездие было неотвратимо.

Стороны.

Со стороны законного императора выступил, сторонник противника Императора, некий Леопольд.

Перечитав это лихое предложение, решил пояснить — Леопольд был ставленником кузена императора, который точил когти на вкусный швейцарский перевал в частности и на трон Империи вообще. Император помешать этому не мог, или не хотел.

Чрезвычайно полномочный Леопольд Австрийский, которому не повезло покровительствовать обгаженной святой обители, в свою очередь был банально торпедирован для поражения нужных целей.

Леопольд собрал огромную армию. Даже по современным оценкам — до 9 000 рыл. Не меньше трети, а скорее половина — та самая конная феодальная знать. Это очень много. Во всей Швейцарии на тот момент было около 500 000 населения, и при 5% мобилизации они могли выставить не больше 20–25 тысяч человек. 5% на мобилизацию — это практически все, кто мог не то что оружие держать в руках, а вообще ходить. Современные государства рассчитывают как максимум возможной мобилизации — 1–2%.

А в феодальном обществе, когда собственно привилегированного сословия процентов пять от общей численности, набрать почти 5 000 человек конной знати — заметное достижение! В минуты самой крайней опасности, в начальной стадии Столетней Войны, пока еще богатая Франция, располагая всеми ресурсами континента, смогла выставить на поле боя (в одном месте, конечно) не больше 30 000 человек. Англия, после девяти лет подготовки к вторжению, единовременно никогда не имела больше 17 000 в действующей армии (не считая гарнизонов, конечно), из которых мужиков-йоменов и прочего мяса было четыре пятых от общего числа. Не удивительно что на Руси «Тумен», 10 000-й монгольский корпус, называли «тьмой». Неисчислимое множество.

Современники согласны в том, что грабить у горцев было не так что бы много. Поэтому лихие рыцарские копья их долгое время не беспокоили. Овчинка, как говорится, выделки не стоила. Нет, периодически феодальные банды на уровне баронов довольно больно кусали швейцарцев, но кантоны со временем начали строить укрепления, завели дозорную службу — в общем у швейцарцев реально был мозг, и воля этот мозг к делу приложить.

Рискну предположить, что в этот раз, Леопольд планировал фактически колонизировать Швейцарию. Частично вырезав, закрепостить местное население, раздать землю голодающим феодалом, настроить замков — в общем принудить к миру.

У швейцарцев все было не так хорошо. Даже, говоря откровенно плохо. Сам кантон после тотальной мобилизации смог поставить под алебарду примерно дюжину сотен. Соседи подкинули около четырех (сотню один, и три сотни другой) — соглашение о взаимопомощи работало пока с великим скрипом.

Теоретически, будь у меня возможность, я бы смело поставил деньги на победу Леопольда. У него были все шансы уничтожить кантоны по одному.

Но швейцарцы, те еще засранцы, сразу перевели войну в плоскость, на которой феодальная знать была традиционно слаба.

В интеллектуальную.

Маневр.

Как я уже говорил, швейцарцы не любили, когда их неожиданно ловят,