У любви семь жизней (СИ) - БризЪ Галина

В противоречие собственному представлению о любимом типаже мужчины — ОН нравился ей!

НЕ молодой, НЕ худощавый, НЕ двухметровый…

С этим извращением в мозгу надо бороться.

Вспомнила о Тане Мишкиной и опять расстроилась. Наверное, она обиделась и больше не захочет дружить с ней. Ещё и лучшую подругу потеряла из-за этого великовозрастного нахала!

Но наутро главные опасения развеялись. Татьяна позвонила ни свет ни заря, и спозаранку приехала к Лере в гости.

Девушки полдня бурно и дотошно обсуждали вчерашние события. Вспоминали, хохотали и торжественно поклялись — что никогда!

НИКОГДА! Ни один! Мужик! Не встанет! Между ними! И не разрушит! Их дружбу!

Главное, не умалчивать ничего и откровенно говорить обо всех недоразумениях. Поддерживать друг друга в этом сложном и запутанном мире. Не пособничать, не утаивать, а раскрывать интриги недругов.

Шампанское, звон бокалов! Музыка.

Долго рассуждали — позвонит или нет коварный мужчина?

А главное — КОМУ?! Светловой или Мишкиной? Тщательно продумали и разработали правильную линию поведения, если всё-таки продолжит нечестные игры с Лерой.

Она томилась от ожидания. Весь день вздрагивала от каждой трели телефона и раньше всех мчалась в прихожую, чтоб первой схватить трубку. Боялась и… мечтала услышать его голос.

К вечеру грустно поняла, что не дождётся звонка. Их предположения верны — мужчина повеселился, подлечил уязвлённое Таней самолюбие и забыл об существовании Леры.

Давид позвонил через три дня.

Голос окутывал теплотой, в нём улавливалась добрая улыбка. Поинтересовался самочувствием, спросил, чем занимается сейчас, что делала эти дни.

Выслушал сдержанные ответы, задал ещё пару вопросов и пригласил на открывающуюся через пару дней выставку картин.

Лера обрадовалась так, что вспотели и задрожали пальцы, держащие трубку. Едва не запрыгала от восторга — ОН позвонил ЕЙ!

Несмотря на ликование и безостановочную дробь в груди, не проявила ни грамма приветливости. Насупилась и, согласно плану, отвечала максимально сухо и строго.

От встречи надменно и пренебрежительно отказалась.

Обиженно выпятила губу и чуть не расплакалась, услышав холодный голос и равнодушные слова:

— Не пойдёшь? Хорошо. Пока.

И короткие гудки…

Сердце неверяще трепыхнулось и сжалось.

Несколько минут стояла в тёмном коридоре и растерянно смотрела на замолкший аппарат. Стало безумно обидно, что Давид легко и спокойно отступился от неё. Ничего не сказал о том, позвонит ли ещё когда-нибудь…

С жёстким сарказмом утешила себя «Всё, что ни делается — всё к лучшему». Выкинуть лишающие покоя мысли из головы и больше не вспоминать о бесцеремонном мужчине.

Сообщила Мишкиной о звонке и напряжённо замерла, отчаянно боясь услышать, что Давид пригласил на выставку и её.

Облегчённо выдохнула и задышала полной грудью после грустных слов Татьяны о том, что Марков ни разу не беспокоил после конфликтного вечера в мастерской.

Стыдно и подло по отношению к подруге, но это эгоистично и сладко порадовало…

Потянулись длинные серые будни. Они были с особенно острым и кислым привкусом скуки.

Душа, неподвластная решениям разума, изнывала и унизительно страдала. Лера невольно прислушивалась к звонкам и, затаив дыханье, с угасающей день ото дня надеждой, брала волшебную трубку.

Злилась на себя, устало и раздражённо ждала, когда ж, наконец, исчезнет это идиотское томление. Нервировало, что взгляд бесконтрольно зависал на неподвижном мрачном телефоне, поэтому в выходные, чтоб избавиться от навязчивой мороки, специально уходила из дома и допоздна сумрачно бродила по городу.

Как ни старалась, Давид никак не хотел убираться из головы!

Встречалась с подругами, старалась переключить мысли, изобретала новые впечатления.

Сдружилась с молодой разведённой соседкой по коммунальной квартире Элей.

Это была очень своеобразная и ироничная особа двадцати шести лет с тонкими гибкими пальчиками и удивительными пепельными волосами.

Плавными движениями и периодически вспыхивающим хитрым прищуром жёлтых глаз необычайно похожая на домашнюю кошечку.

У неё подрастала симпатичная дочка-дошкольница и регулярно вспыхивали яркие, запоминающиеся конфликты с отцом девочки во время его визитов.

После эмоциональных скандалов с бывшим мужем-изменником, Эля удовлетворённо сияла и звала Леру в свою комнату «поговорить за жизнь».

Доставала из дорогого импортного серванта бутылку хорошего вина, нарезала в красивую хрустальную посуду прозрачные бутерброды с деликатесами: красной и чёрной икрой, севрюгой, сервелатом и прочими невиданными съедобными диковинками.

Её мама работала директором продуктового магазина и имела доступ к дефицитам.

Страдающие девушки вздыхали, смахивали незаметную пыль с проигрывателя, вставляли пластинку со сборниками популярных песен и удобно устраивались в глубоких креслах.

Под отзывчивую музыку неспешно смаковали вино, наскоро грустили, глубокомысленно болтали о несправедливо устроенной жизни и лениво наслаждались вкусняшками.

Захмелев, бодро вскидывали носики и забывали о печали.

Плотно прикрывали дверь в комнату, меняли слезливую пластинку на активную и выкручивали громкость до последнего предела.

Начинались пляски!

Похожие на безумные прыжки с воплями весёлых дикарей под боевые ритмы барабана вокруг ритуального костра. До изнеможения и ломоты в ногах.

Маленькая черноглазая дочка Эли прыгала, кружилась, хлопала в ладоши и радовалась вместе с ними.

Бесновались и отчаянно скакали пока не надоедали настойчивые стуки в стены и окрики бессердечных соседей…

Клин клином вышибают. Девушки решили — хватит киснуть, пора найти новых зажигательных друзей и наслаждаться всеми радостями жизни.

Вчетвером: Мишкина, Светлова и Эля со своей знакомой отправились за приключениями в ресторан «Якорь» возле Белорусского вокзала.

Заказали вино, салаты, поковырялись в рыбной нарезке. Потанцевали.

Познакомились с очередными молодыми людьми. Веселились с ними до закрытия заведения, а потом долго и шумно гуляли по улице Горького и Красной площади.

Лера в расчёте на то, что новый приятель отвлечёт зациклившийся и воспалившийся на Давиде мозг, встретилась с ним ещё раз.

Из любопытства поцеловалась с этим парнем… Отзовётся ли это соприкосновение таким же сумасшедшим взрывом в сердце?

Но ничего не произошло! Ничто не включилось, не воспламенилось.

Не было ни малейшей реакции в душе и организме. Восприняла соединение губ как безэмоциональное механическое действие.

Видимо, всё-таки дело не в технике и умении исполнения, а в том, КТО целует…

Без сожаления рассталась с новым мальчиком и назавтра забыла его имя…

Свыклась с мыслью, что взбудораживший её мужчина больше никогда не появится. Совесть, терзающаяся угрызениями из-за тяги к человеку вдвое старше, успокоилась.

Окружающий мир неуютно затих и завис…

На сердце было грустно и неспокойно, будто потеряла что-то очень ценное и нужное. Вокруг всё наполнилось тревожным неосознанным ожиданием.

В дневнике подробно и иронично расписала свои похождения, на полях нарисовала запомнившийся профиль Давида, сплела несколько печальных прощальных рифм.

Будет что вспомнить в старости!

Глава 8. Свидание

Через две недели Давид позвонил снова!

И девушка с ликованием и смятением поняла — именно его она искала и ждала в эти невозможно тягучие тоскливые дни. И сейчас глубоко плевать на приличия и общепризнанные нормы.

Марков заговорил без улыбки. Осторожно и довольно сухо. Будто хмуро и неуверенно прощупывал почву в ожидании ещё раз наткнуться на категоричный отказ и высокомерный тон.

Но лавина накопленных и фонтанирующих эмоций неудержимо хлынула наружу и не позволила Лере притвориться.

Она звенела и искрилась счастьем, когда в волшебных глубинах телефонной трубки зазвучал его долгожданный баритон.