Заблудившийся - Тати Дадо

уж нашел и место, откуда отрава попадала в мастерскую. Это оказалось несложно: желтая струйка проникала сквозь маленькую щель между оконной рамой и бетонной стеной и растворялась в воздухе. Заклеив отверстие куском клейкой ленты, я мельком подумал, что ее осталось маловато и нужно пополнить запас липучки.

И только после этого поднялся в жилую комнату, еле волоча ноги. Это неудивительно, ведь прошлую ночь я почти не спал. Скинув верхнюю одежду, я повалился на кровать и моментально уснул.

*****

…я ехал по ровной, отливающей серебром от света Луны асфальтовой дороге. Машина равномерно глотала пунктирную линию разметки. В небе много звезд, ярких и бледных, маленьких, невидимых точек и больших, светивших синим, красноватым и оранжевым, а в центре неба всем мерцающим ансамблем дирижировал белый лунный диск, не обезображенный темными пятнами кратеров и морей. В открытое окно задувал легкий, прохладный ветерок, принося с собой свежесть летней ночи, остро ощущаемую после душного дня. Тускло светилось желтым уютно мурлычущее радио. По обеим сторонам дороги вверх поднимались черные стены лесополос и упирались в края звездного купола.

А за стенами — ничего. Я точно уверен, что ни слева, ни справа за деревьями нет ничего, только чернота, в которой можно утонуть и никогда не вернуться на дорогу, убегающую вдаль в этом коридоре.

Еще чернота сзади. Звезды не светят в заднее стекло, разметка не выныривает из-под Машины. Я давлю на педаль, пытаюсь ехать быстро. Чернота преследует меня, она быстрее и очень близко, уже на заднем сидении, свет Луны и звезд не способен отогнать ее. От безумной гонки заканчивается бензин, я проезжаю еще пару сотен агонизирующих метров и останавливаюсь посреди шоссе. Чернота догнала меня. Свет звездного неба меркнет, теперь темно повсюду.

Лишь желтый огонек на панели мерцает, едва освещая мою руку, лежавшую на рычаге переключения передач…

*****

…Я резко открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Чернота никуда не делась. Прислушиваясь и присматриваясь, я лежал в тишине и темноте и вспоминал свой странный сон. Какая-то картинка из давнего прошлого, когда были звезды и Луна, свежий воздух, деревья. Про это я подумал мимолетно. А поразило меня то безграничное спокойствие, которое владело мной в начале сна. Я успел забыть это чувство, и оно мне понравилось. Постепенно глаза начали различать обстановку моего убежища, а уши уловили шорох копошащихся насекомых в стене за моей головой и чуть слышный гул вентилятора, обновляющего воздух в комнате. Вернулись и другие чувства — зуб вновь начал болеть. Подняв руку, я посмотрел на светящиеся стрелки часов на запястье — половина четвертого. Снова я просыпаюсь среди ночи, и снова сон как рукой сняло.

Острая железка зубной боли стала понемногу накаляться. Я быстро приготовил себе содовый раствор, пока боль не перешла в нестерпимую и не пришлось глотать дорогую таблетку — на них у меня, как всегда, были планы. Затем осмотрел приобретенное вчера оружие. Ружье-вертикалка было потрепанным, на рукоять намотана изолента, обрез, напротив, в очень добротном, рабочем состоянии. Я, как смог, почистил оба ствола и смазал. Затем провел ревизию патронов — почти десяток с картечью, чуть меньше — с пулей. Еще пять с дробью дождалось своего часа в сейфе. От ружья я сначала решил избавиться: оно громоздкое, тяжелое, и состояние внушало мне опасения в его надежности, но, поразмыслив, отнес его в Машину, где лежал (теперь уже постоянно) муляж автомата Калашникова. Обрез с трудом поместился в кобуре из-под поджига, и чтобы скоротать остаток ночи, я занялся ее подгонкой.

6

Утром, едва солнце осветило желтую муть за окном, я уложил часть школьных противогазов в багажник, выехал из гаража и направился вглубь города.

Чем ближе я подъезжал, тем больше вокруг появлялось людей. Все они, не задерживаясь ни на секунду, сновали по улицам взад и вперед, кто в противогазах, кто в респираторах и марлевых повязках, а кто просто бежал, задержав дыхание, из одного подъезда в другой. Появились автомобили. В основном, это были рабочие лошадки, привозившие и увозившие грузы — недалеко располагался Рынок ресурсов, но встречались и личные автомобили разной степени подготовки.

Лекарь, к которому я направлялся, жил на широкую ногу в одном из недостроенных кварталов, возводимых в свое время для людей с большим состоянием и дождавшихся в итоге своих жителей. Вместе с жильем, медицинским кабинетом и прочим он занимал большую часть особняка на восемь квартир.

Я проехал на территорию, обнесенную частично порушенным кирпичным забором с коваными узорами, и оставил Машину на плотно утрамбованном пятачке, выполняющем роль стоянки. Кроме моего здесь стояло еще два автомобиля в прекрасном техническом состоянии, блестевших свежей краской и совершенно лишенных признаков средства для выживания. Ни каркасов безопасности, ни дополнительных багажных мест, разве чуть большего размера колеса для увеличения дорожного просвета и изящно спрятанные в бампер глазки противотуманок.

Попав в приемную, я осмотрелся. Никогда не был на осмотре у доктора Горюнова, а тут было, на что посмотреть. С высоченного потолка свисала самая настоящая люстра. Да, на ней не хватало хрустальных деталей, но она светила мягким желтоватым светом, а оставшиеся прозрачные шары и сосульки искрились и преломляли этот свет, на полу разостлан полинялый ковер, стены отделаны пластиковыми панелями под благородное дерево. Человек остается верен своему стремлению к комфорту и показухе даже на краю мировой катастрофы. Не мое это дело, конечно, но вся эта псевдороскошь выглядела в моем представлении как-то отчаянно пошло. Засмотревшись и задумавшись, я не сразу услышал, как меня окликнули.

— Молодой человек, я вообще-то к вам обращаюсь! — за высоким письменным столом сидела хрупкая девушка моложе меня, настолько маленькая, что над столом возвышалась только ее голова в огромных для ее злобного личика очках с черной оправой. Они делали ее похожей на муху. — Я спрашиваю, вы к кому?

Рассматривая ее, я еще не решил, как себя вести, но тон секретарши мне пришелся не по вкусу:

— Если это клиника доктора Горюнова, то, надо полагать, я к нему. — ответил я невежливо.

— Для того, чтобы попасть к господину доктору, необходимо не полагать, а сообщать о своем визите заранее. — язвительно парировала она.

— Очень интересно! Прощения прошу, что не смог заранее предвидеть свою болезнь, дабы не беспокоить господина доктора по пустякам! Может, еще талончик дадите? — иронично заметил я и, кажется, задел ее за живое.

— Пов-то-ря-ю, все, кому нужна медицинская помощь, предупреждают о посещении. Заранее! — последнее слово, как точка, должно было завершить наш разговор, девушка демонстративно уткнулась