Синий Мир - Джек Вэнс

Внутри находились свернутые в клубок и переплетенные изгибы серой склизкой массы – зрелище слишком отвратительное, чтобы его описывать.

Однако Склар Хаст рассматривал внутренности горба с интересом исследователя. В толпе ахали женщины, взвизгивали дети и кряхтели, сдерживая тошноту, наиболее впечатлительные мужчины.

– Очевидно, это мозг, – объявил Склар Хаст хладнокровно, словно лектор на уроке анатомии. – А возможно, какие-нибудь другие внутренности.

– Какие же? – поинтересовался Элмар Пронейв, принимая у него инструмент и стараясь не смотреть в ту сторону.

– Кишки или даже мышцы – кто его знает? Элмар Пронейв ткнул наугад зубилом; краген дернул щупальцем.

– Нервный узел, – пояснил Склар Хаст.

– Да, интересно, – пробормотал Пронейв. – Очень интересно. В самом деле.

В толпе воцарилось молчание.

Исследователи повторили эксперимент еще несколько раз. И всякий раз при прикосновении зубила к внутренностям краген дергался.

Наконец Склар Хаст остановил коллегу, положив руку на плечо:

– Обрати внимание. Видишь: справа самые толстые петли?

– Ага. Похожи на колбасу…

– Мамочки, меня сейчас вырвет! – воскликнула какая-то женщина и убежала в сторону маяка. Но не успела. Ее вырвало по дороге.

– И слева две точно такие же…

На этот раз с места сорвался взрослый мужчина. Без лишних слов он отбежал в сторону и, опустившись на корточки перед лагуной, наклонился над водой.

– Эй, ты куда? На урожай? Слабонервного пинками прогнали прочь.

– Итак, что мы видим? – менторским тоном продолжал Склар Хаст. – Справа и слева одно и то же: две серые кишки, покрытые слизью…

Толпа заметно поредела. У многих появились дела в стороне и они, согнувшись пополам, покинули эту увлекательную лекцию.

Тем временем любопытный Склар Хаст залез стамеской внутрь черепа и подцепил одну из кишок. После этого толпа сократилась как минимум человек на десять.

– Видишь? – Склар Хаст потыкал стамеской, и плавники чудовища задергались, словно у марионетки. – Вот что приводит их в движение.

– Aral – воскликнул Элмар Пронейв. – Если постараться, можно научить крагена танцевать джигу!

– Лучше его сразу убить, – охладил его пыл Склар Хаст. – Скоро рассвет, и кто знает…

И тут со стороны океана послышался далекий рев. Кто-то невидимый и могучий испустил в воздух фонтан, больше напоминающий столб пара. Люди завизжали и попятились. Склар Хаст вскочил на тушу крагена и огляделся. Население плота обратило взгляды к океану; он посмотрел в ту же сторону – и увидел Царя-Крагена.

Громадный пучеглазый горб показался над водой. Сверкнули широко расставленные глаза, наливаясь голубым льдом.

Царь-Краген выплыл по следу созвездия Тюленьего Котла, блестевшего на воде.

В пятидесяти футах от сетей, окружавших лагуну, он всплыл целиком: тридцать футов в ширину, шестьдесят в длину. По сторонам загребали воду ласты, каждую из которых с трудом могли бы обхватить трое взрослых мужчин. Заметив на берегу тело мертвого сородича, Царь-Краген ринулся в бухту, разрывая сети. Рядом с его громоздкой тушей убитый краген казался выброшенной на берег лягушкой.

Царь-Краген испустил негодующий свист, сопровождая его фонтаном, ударившим, казалось, в самое небо.

Все онемели, включая самого Склара Хаста. Люди застыли на берегу, одеревенев, как глубоководные корни.

– Назад, – вырвалось у Склара Хаста. – Назад, – прошептал он срывающимся голосом и, наконец, совладав с собой, закричал, оборачиваясь к толпе:

– Назааад!!!

И тут раздался крик Семма Войдервега:

– Пощади, Царь-Краген, этот народ, невиновный в том, что сделали несколько безумцев…

В глазах чудовища засверкали огни, похожие на сигналы далеких маяков. И все сразу поняли, что пощады не будет.

Царь-Краген высунулся на берег и сгреб бесчувственное тело собрата, сбросив его могучим плавником в воду. Затем он обвел берег своей головой-башней, похожей на турель подводной лодки, и безошибочно выбрал хижину Склара Хаста. Под ударом его щупальца она разлетелась в щепки. Мимоходом он задел и смел с плота еще несколько домов, в основном принадлежавших клану братьев Белродов. Затем он принялся метаться по гавани, сокрушая все, что было в пределах досягаемости его длинных могучих щупалец. Он рвал сети в лагуну, сносил целые дома и кварталы, топил рыбачьи лодки и терзал остатки урожая морских водорослей. На миг его бешеный взгляд остановился на толпе, и оцепенение сразу спало. Все в панике бросились врассыпную. Царь-Краген выбросился на берег – и земля под ногами задрожала; плот заскрипел, ломаясь и рассыпаясь на куски.

Покачнулся и рухнул со всеми своими фонарями маяк – самое высокое сооружение плота. Раздался скрежет ломающихся машин и стоны придавленных обломками учеников.

Сокрушив все, что можно было сокрушить, Царь-Краген подхватил бесчувственное тело сородича и покинул лагуну.

Взмахнув плавниками, он скрылся вместе с убитым в глубинах океана.

Лагуны больше не было: теперь это была широкая гавань, распахнутая к океану, в которой могли швартоваться большие корабли. Остаток морских водорослей и губки – насущное пропитание жителей плота – унесло в океан. На самом плоту в буквальном смысле не оставалось живого места. Из четырехсот восьмидесяти жителей сорок три человека – десятая часть! – погибли, раненых же и покалеченных было не счесть. Те, кто уцелел, были в шоке. Такого потрясения им не приходилось испытывать за всю жизнь. Никто не был в силах оправиться от пережитого.

Наконец, с горем пополам, они собрались на уцелевшей западной части плота. Иксон Мирекс обвел всех взором, в котором читалась скорбь и гнев. Наконец он встретил лицо Склара Хаста, сидевшего на одном из многочисленных обломков башни.

Он указал на него обвиняющим перстом:

– Склар Хаст! Ты – виновник гибели наших близких! Урон, который ты нанес нашему плоту, невыразим никакими словами. Твое невежество и самонадеянность привели нас на край пропасти. Мы все могли уйти на дно. Тебе никогда не искупить этого преступления.

Склар Хаст ниичего не отвечал. Сейчас его внимание было приковано к Мэрил Рохан. Она склонилась над телом отца.

Седая шевелюра смотрителя маяка была окрашена кровью.

Иксон Мирекс повысил голос:

– Волей Арбитра плота я объявляю Склара Хаста преступником, а вместе с ним и всех его приспешников! В том числе – самого деятельного из них, Элмара Пронейва. Где ты, Пронейв, покажи свой бесстыжий лик! Куда ты спрятался?

Но Элмар Пронейв не отвечал: он утонул. Иксон Мирекс повернулся к Склару Хасту.

– Мастер-Поджигатель мертв и потому не может разоблачить и обвинить тебя. Я сделаю это за него: ты больше не помощник Мастера-Поджигателя. Ты отвергнут от своей касты и профессии!

Склар Хаст обернул усталый взор к Иксону Мирексу.

– Хватит молоть вздор. Ниоткуда ты меня не исключишь. Теперь я – Мастер-Поджигатель. Я стал Мастером-Поджигателем, когда победил Зандера Рохана в поединке. А даже если бы и не победил, я в любом случае стал Мастером-Поджигателем после его смерти. Все, что ты можешь сделать, – это выдвигать напрасные обвинения: на большее у тебя нет права.

Тогда заговорил Семм Войдервег, Сводник:

– Одних обвинений недостаточно! Нечего тут дурить нам голову своей табелью о рангах! Царь-Краген вынес свой приговор – зачинщики должны умереть! Вы должны быть казнены через удавление или побивание дубиной! Такова воля Крагена!

– Не так быстро, – сказал Склар Хаст. – Сдается мне, тут кто-то чего-то недопонимает. Два крагена – большой и маленький – причиняли нам вред. Мы – я, Склар Хаст, и мои друзья – пытались защитить плот от разорения. Мы проиграли.

Мы не преступники – просто мы не настолько сильны или не настолько жестоки, как Царь-Краген.

– Отдаешь ли ты себе отчет, – загремел Семм Войдервег, – в том, что Царь-Краген оставляет за собой привилегию защищать наши плоты от меньших крагенов? Отдаешь ли ты себе отчет в том, что, напав на маленького крагена, ты по существу напал на самого Царя-Крагена?

Склар Хаст задумчиво ответил:

– Я отдаю себе отчет в том, что для того, чтобы убить Царя-Крагена, нам понадобятся гораздо более мощные инструменты, нежели веревка и долото.

Семм Войдервег отвернулся – у него не было слов. Люди без энтузиазма смотрели на Склара Хаста. Некоторые из них, казалось, разделяли негодование Старейшин.

Иксон Мирекс почувствовал горечь и истощение, овладевшее людьми.

– Сейчас не время для воздаяния преступникам по заслугам, – он скорбно замолчал, опустив голову. – Как только мы восстановим урон, который понесли, займемся остальными делами, – и воскликнул, не в силах сдержать душившей его ярости:

– Преступление Склара Хаста не должно остаться безнаказанным. Я объявляю Большой Сбор на плоту Уведомляющем, который состоится через три дня. Пусть судьбу Склара Хаста и его сообщников решит Совет Старейшин.