Жнец (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

До машины осталось буквально десяток метров, когда, расцарапывая кожу кустарником живой изгороди, мне навстречу выскочила миниатюрная блондинка. На миг я завис, уставившись на ее гипнотически колышущиеся при беге груди, за что тут же поплатился.

Подпрыгнув, она вцепилась мне в волосы, обхватила ногами за корпус, и, визжа, словно дикий зверь, впилась зубами в плечо. Прокусила и рубашку, и верхний слой кожи.

Боль тут же выдернула меня из прострации. Не тратя время на то, чтобы оторвать от себя эту бешеную кошку, я просто упал на землю, подминая ее под себя. Хотела покувыркаться со мной, сучка? Ну, держи тогда мои метр восемьдесят четыре и девяносто килограммов!

Падение выбило из девчонки дух, мой вес вытеснил оставшийся воздух из легких, и она рефлекторно разжала кулачки, вцепившиеся в волосы. Я тут же перекатился, вскочил на ноги, и в два прыжка достиг машины.

Тело все проделало само, не дожидаясь, пока мозг подключится. Распахнуло дверь, зашвырнуло себя в салон, одной рукой тут же заблокировало двери, а другой — нажало на кнопку запуска двигателя. Мотор едва слышно зашуршал, и детище китайского автопрома рвануло с места, огибая еще одного самоубийцу, бросившегося наперерез.

Только вырвавшись из поместья сирены, я заставил себя снизить скорость, а вскоре и вовсе остановил машину, чтобы немного прийти в себя.

— Сука! — и тут же заорал, врезав кулаками по управляющему джойстику.

Хигина хотела меня убить. По ошибке или злому умыслу — неважно. Хотела убить меня! Натравила своих миньонов! Да что она о себе возомнила?! Понимает, с кем связалась? Да последнего разумного, который желал мне смерти, пришлось с кирпичных стен соскребать!

Когда кровавая пелена перед глазами рассеялась — эхо войны, что поделаешь — я смог мыслить более-менее ясно. И передо мной тут же встал вопрос, что делать дальше? Точнее — как это делать? Стерве, желавшей мне смерти, нужно было отомстить — это не обсуждалось. Вот только масштабы наши с ней несопоставимы.

Я — консультант, а выражаясь еще проще — решала. Человек, который перебивается мелкими заказами, устаканивая чужие проблемы, балансируя при этом на грани закона. Она — глава преступного синдиката, обладающая такими ресурсами, как деньги, связи и множество исполнителей. Для нее я лишь маленький камушек, попавший в ботинок и мешающий ступать.

Что я могу с ней сделать? Пробраться в поместье и убить? Даже допуская, что у меня это получится — опыт диверсионной деятельности никуда не делся — что дальше? Другие преступные боссы вряд ли спустят мне такое с рук. Когда они узнают, что я отомстил сирене — а они узнают — тут же бросят все свои усилия на уничтожение возомнившего о себе "консультанта".

При этом, неважно, как они относились к Хигине при жизни. Может даже ненавидели и сами хотели грохнуть сучку! Но это уже будет вопрос собственной безопасности — нельзя позволять всяким хренам с горы убивать глав криминальных сообществ. Это плохой пример для собственных подчиненных.

Так что этот вариант мы, пусть и с некоторым сожалением, но откладываем в сторонку. Убивать сирену мы не будем, как бы этого не хотелось. Что еще? Сдать ее копам? Например, рассказать тем двоим следакам, качку и толстяку, что у Хигины имелся интерес к Ли Джингу и она послала меня к нему поговорить?

Нет, фигня! Все, чего я таким решением добьюсь — привлеку внимание к себе. Полиция всегда идет по пути наименьшего сопротивления. Нашли два трупа, и все выглядит так, словно те прикончили друг друга — значит так и есть. Появились новые данные о том, что некий решала должен был поугрожать спортсмену от имени главы городских шлюх — так у нас тут, ребятушки, мотив! А не грохнул ли несчастных этот самый Морозов, и не обставил все, как бутовуху на фоне пьянки?

Копы — не вариант. Что тогда делать?

— Для начала, выяснить всю правду. — произнес я вслух. Я всегда так поступал, когда хотел услышать, как звучит та или иная идея. — Узнать, в чем дело, и почему Хигина решила записать меня во враги. А потом уже принимать решение.

Помогло. Звучало неглупо. Даже разумно, я бы сказал. Действительно, нужно было понять с чего сирена решила, что именно я убил спортсмена и его менеджера, и записать меня во враги. Как это вообще могло прийти ей в голову?

Хотя, если подумать, то отдавая приказ атаковать меня своим миньонам, она была не столько в ярости, сколько испугана. Словно убедила себя, что, расправившись с теми двумя китайцами, теперь я пришел за ней. Странный вывод, но он мог быть и логичным, если знать что-то, что было известно ей, а мне — нет.

Раскручивая эту мысль, я вспомнил, как Хигина боялась чего-то еще тогда, когда просила съездить к Ли Джингу и уговорить его аннулировать прежнюю договоренность с ней. Тогда я решил, что она испугалась того, кто ей пригрозил за вторжение в сферу чужих финансовых интересов, но так ли это?

Черт, ну естественно, что она рассказала мне не все! Кто, вообще, откровенничает с исполнителем? Ей нужен был кто-то, способный поговорить с купленным бойцом, при этом посланца не должны были связать с ней. Я подходил идеально, но она и предположить не могла, что бойца просто грохнут.

Ох… Во всей этой дурацкой истории имелось только одно светлое пятно. После нападения на меня миньонов Хигины, я мог считать себя свободным от долга в шестьдесят тысяч.

Что касается всего остального — гадать можно до бесконечности. Но лучше обратиться к специалистам. Например, букмекерам. Был у меня один знакомец. Для разнообразия — обычный человек. А то может возникнуть впечатление, что я с одними только пришлыми работаю.

Звали его Сергей, и был он невероятно душным типом. Из той категории людей, у которых спросишь: "Я уже говорил тебе, какой ты нудный?"

А они ответят: "Да, семь раз".

Но дело свое он знал плотно, что неудивительно с его дотошностью. Нашелся он на своем обычном рабочем месте — у пруда, кормящим уток.

Кто-то скажет, что нормальный букмекер должен сидеть в пыльной и обязательно темной конторке, со стенами обклеенными фотографиями боксеров, хоккеистов и полуголых красоток. Или в клубе с игровыми автоматами, выдаивающим последние деньги у зависимых людей.

Сергей же предпочитал свежий воздух. Его лавочка была втихую подключена к электропитанию, в кроне дерева, под которым она располагалась, прятался артефакт, раскрывающий во время дождя защитный купол, а на самой скамье, на специальной мягкой подкладке, лежали десятки коммуникаторов.

Сколько я его знал, он приходил сюда каждый день, невзирая на погодные условия. И сидел, периодически позванивая кому-то или принимая звонки, а в отдалении крутилась парочка крепких ребят, всегда готовых решить проблемы с недовольным клиентом.

Сам букмекер был мелким, щуплым, черноволосым, но говорил глухим низким голосом, изрядно растягивая слова. Вот и сегодня он поприветствовал меня в своей обычной манере:

— Привет, Мороз.

Прозвучало это примерно так: "При-и-ве-е-т, Мо-о-ро-оз".

Общаться с ним было настоящей мукой, особенно, если ты куда-то спешил. Я всегда подозревал, что он ведет себя так специально. Просто, чтобы позлить людей.

— Здорово, барыга.

— Уместнее использовать слово "ростовщик". — тут же поправил меня Сергей. — Оно ближе по смыслу, хотя и не отражает в полной мере мой вид деятельности. Как ты знаешь, ростовщики давали деньги в долг, под проценты, зачастую грабительские. Слово "барыга" этимологически ближе к продавцу. А я ведь ничего не продаю, как ты знаешь.

Прибавьте к этому, что каждое слово он произносит в полтора-два раза медленнее, чем обычный человек, и поймете, почему я называю его душным.

— Нужна помощь, Серег. По твоей теме.

И я в двух словах рассказал ему о случившемся со мной сегодня. Не то, чтобы я сильно ему доверял, но знал, что он не расскажет о нашем разговоре до тех пор, пока ему за это не предложат денег. А я с трудом представлял себе такое развитие событий.