Я всё ещё люблю - Анна Никитина

присаживаясь на корточки, говорит Джан. — Ты сама справишься. Я тебе там не нужен. Тем более у тебя вон, — кивает на Кристин, — такая поддержка есть. Я там буду чужим.

— Ты не чужой. — мотаю головой с отрицанием.

— Ань, там я чужой и ещё больше буду раздражать Кирилла. А вам нужно поговорить.

— Как разместишься, набери.

— Окей. — складывает большой и указательный пальцы в форму бублика, остальные — вытянуты в символизирующим значении этого слова наглядно. Улыбается так, что тепло становится хоть на чуточку. Хотя потряхивает. Закрывает дверь машины и, наконец, трогаемся.

— Не волнуйся ты так. Родители только рады будут.

За городом все так же. Ничего не изменилось с прошлого раза, когда я тут была. Каждый уголок помню. Даже поворот. Странно, конечно. Два года. А ничего не притупилось. Даже наоборот, волнительней. Черная крыша. Высокий забор. Даже камера стоит на том же месте. Туи только выше стали.

Водитель заезжает во двор и паркуется. Кристина первая выбирается. А я делаю глубокий вдох и медленно расстёгиваю ремни на кресле и забираю Соню.

— Ну что, Сонь, пойдем знакомиться с бабушкой и дедушкой? — разговариваю с дочкой и наконец-то выбираюсь с малышкой.

Глава 6

Я знаю, что меня тут ждут. Интересно, Кристина им рассказала о Сонечке? Сказала, что ждут в гости. Значит, для них будет сюрприз, такой же, как и для меня.

Выбираемся из такси. Молчание. Ступор. Родители переводят взгляд от меня на Соню и обратно. Картина «не ждали» в своем проявлении. Значит, Кристина не обмолвилась.

— С возвращением! — первой отмирает тетя Катя и обнимает нас. — Ну и что за маленькая принцесса тут у нас? — улыбается. Протягивает ручку Соне. Дочь улыбается, но глазами на меня смотрит. Голову на плечо кладет и смотрит на маму Кирилла. Герман Константинович без слов все понимает. Сам отправил меня к сыну в тот день. Не лично. Тину прислал, когда Киру грозила опасность в бою. Ну и плюс девять месяцев. Вот итог. Конечно, Соня крошечная. На вид ей полтора и не дашь. Год минимум. Только по чертам лица можно понять, кто отец. И они понимают. Но все равно проверяют, правы ли.

— Сонечка — моя дочь.

— Сонечка. Какое красивое имя. Как у настоящей принцессы. — улыбается и рассматривает внучку. — А я тетя Катя, а это дядя Гер… — не успевает договорить, как её перебивает Кристина.

— Бабушка Катя и дедушка Герман, — поправляет Кристина и заодно расставляет все точки в вопросе родства.

— Баба. — выскальзывает новое слово у дочки. За свои полтора она знает «мама», «дай», «кайся» (каша), «на», «нет», «зая», «ням-ням», «Тиа» (Тина), «Пая» (Поля), «дядя». Так она называет Джана. Ну, я и не против. Выговорить его имя для нее еще сложно. Ну а статус дяди его и меня вполне устраивает. Поэтому каждое новое слово в её разговорном словаре я принимаю с улыбкой.

— Внученька, — так трогательно произносит, но смотрят с укором на меня. Что скрывала столько времени.

— Мам, может, уже запустишь Аню с Соней в дом? Или так и будем тут стоять? Папа уже все сумки унес. — спасает Кристина.

— И правда. Чего на улице стоим… Проходи, Анюточка. Чувствуйте себя с Сонечкой как дома, — улыбается тетя Катя. Подсознательно расслабляюсь. Ну вот, знакомство состоялось. Можно выдыхать. Вот только выдохнуть удается до момента, пока внутрь дома не попадаю. Воспоминания, как кинопленка, сразу перематываются. Кадр за кадром. Момент за моментом. Когда я была счастлива. Когда мы были вместе. Взглядом цепляюсь за эту шкуру на полу и невольно улыбаюсь. Тут то у нас и получилась Соня. Каждый миллиметр дома наполнен воспоминаниями. Теперь только и приходится, что предаваться ностальгии. Отгоняю мысли и концентрируюсь на Соне. В доме тепло, а ей в комбинезоне уже жарко, и она начинает вертеться на руках.

— Малышка, сейчас тебя раздену. Не вертись. Снимаю комбинезон, шапку и оставляю её в штанишках и кофточке. Аккуратно все складываю на верх спинки дивана. А Соню опускаю на ножки. Она осматривается. Новый дом. Новая обстановка. Новые люди. Для неё непривычно, хоть она и быстро контактирует.

— Екатерина Андреевна, может, вам чем-то помочь? — спрашиваю бабушку моей дочки, которая накрывает на стол в гостиной.

— Не надо. Занимайся дочкой и не беспокойся. — улыбается, как всегда радушно, расставляя тарелочки с домашней едой и выпечкой нас стол. Глаза разбегаются от количества еды. И салатики, и горячее, закуски и выпечка в фирменном исполнении. Да, радушие — это отличительная черта мамы Кирилла.

— Анют, а что Соня кушает? — интересуется бабушка Сони и моя не состоявшаяся свекровь.

— В принципе, уже все кушает.

— Какая молодец! — строит глазки Соне, и дочка показывает ровные белые зубки.

— Ох, как много зубиков у нас.

— А Кирилл где? — мимолетно интересуюсь. С одной стороны, я не хочу его присутствия. С другой, хочу, чтобы посмотрел, от чего отказался.

— Он сегодня в фирме. Нужно завершить один проект, — подает уже голос отец Кирилла. Как понимаю по взгляду речь о той самой фирме, из-за которой мне пришлось экстренно выводить Костю на эмоции.

— Хорошо, — отзываюсь тихо.

— Я так понимаю, он не знает о Соне? — спрашивает Герман Константинович, садясь во главе стола.

— Он знает, что у меня есть дочь. Но сам он отказался от неё. Он считает, что Соня не его дочь. Говорю правду, как есть. Скрывать и оправдывать его перед его же родителями не хочу и не буду. Пускай знают.

— Как это? — присаживается Екатерина Андреевна рядом с мужем. — Мой сын не мог отказаться от своего ребенка.

— Увы, это так. Мне бы тоже хотелось, чтобы у Сони был папа.

— Да нет. — разводит руками. — Да этого просто не может быть. Чтобы Кирюша отказался от дочки. Анют, ты сама с ним лично говорила?

— Нет, — мотаю головой. — Он приезжал ко мне в тот момент, когда мы с Джаном гуляли с Соней. Но он уехал. Позже я ему сама написала. И вот что он ответил.

Кирилл Сомов: Зря не рассказала о дочке. Я рад за