#Партия - Юлия Кова(ль)кова

– «Отколоть»? – От нового унижения я обретаю голос. – Но я…

– Не перебивайте, – Васильев легко пристукивает ладонью по столу, – хватит, надоело… иначе мы никогда не закончим… Так вот, во-вторых, завтра вы отправляетесь на завод в Калугу вместе со мной и Шевелёвым.

– То есть?! – недоумеваю я.

– И в-третьих, – повышает голос начальник, – по дороге вы расскажете мне всё, что знаете об этой производственной линии. Вы, кстати, где живёте?

– Что? – Я не успеваю угнаться за ходом мыслей Васильева.

– Вы слышали, – неприятно улыбается Александр Владимирович.

– Профсоюзная, дом десять.

Васильев задумчиво барабанит пальцами по столу:

– Там, кажется, недалеко съезд на МКАД и на Калужское шоссе. Так?

– Ну да.

– В таком случае, завтра ровно в восемь мы с Вадимом захватим вас у вашего дома. Номер подъезда?

– Первый, но… В общем, спасибо, конечно, но я могу и сама до Калуги добраться. – Я пытаюсь отстоять хоть какую-то независимость.

– Судя по тому, что я уже видел, вы у нас всё можете, – складывает губы в язвительную ухмылку Васильев. – Но пока главный тут я, вы будете делать так, как удобно мне. А мне удобно действовать так… Да, кстати, я выделил вам кабинет. Номер четыреста один, он за этой стенкой… с вашими отметинами, – Васильев кивает вправо. Скрипнув зубами, сворачиваю пальцы с испорченным маникюром в кулак. – Что касается компьютера, то нужное вам возьмёте у Алтухова.

– Спасибо. Но у меня есть свой собственный ноутбук, и я привыкла…

– Да, чуть не забыл: офис – это не то место, где можно разгуливать в кедах, а понятие «casual3» в моём офисном словарном запасе пока отсутствует.

– У меня туфли в машине. – Я чувствую, как от очередного укорота у меня по-детски вспыхнуло и пошло краской лицо. – Из-за утреннего совещания я не успела переобуться, и я…

– Это всё. Больше я вас не задерживаю.

Выдав эту высокомерную фразу, Васильев поворачивается к монитору компьютера и с преувеличенным вниманием утыкается в него. Стиснув зубы, киваю и с высоко поднятой головой марширую из кабинета, правда, не забыв, как следует приложить дверь о косяк – да так, чтобы в зеркальной двери задребезжали стёкла.

«Сноб! Придурок! Козёл!»

4.

«Идиотка! Соплячка, думает, я не понял, чего она хотела, когда упиралась в меня взглядом своих ищущих глаз и дышала мне в губы? Ха! Всё я прекрасно понял. И будь на её месте другая, я бы уже воспользовался ситуацией. Но в Павловой воистину собрано всё, что категорически мне не нравится. А может быть, это просто не та ситуация. Или – не та женщина…

Пытаясь утихомирить разбушевавшуюся желчь, тру переносицу. Избавившись от видения «балерины» (в копилку которой я, кстати, добавил и это демонстративное хлопанье дверьми), откидываюсь в кресле. «Нет, Ленка, конечно, права, – водя указательным пальцем по губам, мрачно размышлял я. – Нужно что-то делать и делать немедленно, или же всё это плохо закончится. У Павловой что ни день, то по пять новых тузов в рукаве. А у меня против неё по-прежнему всего один козырь».

Не в силах сосредоточиться на работе, выдвигаю нижний ящик письменного стола, где у меня припрятана спасительная пачка «Newport». От поиска благословенного никотина, взращенного на санкционной почве, меня отвлекает стук в дверь.

– Да, – выглядывая из-под столешницы, отзываюсь я. Дверь распахивается и между ней и косяком возникает белобрысая шевелюра Вадима:

– Можно?

– М-м, входи. – Указываю подбородком на стул. Шевелёв опускается в удобное полукресло.

– Ну и ахтунг вы учинили! – по-свойски ухмыляется он.

– В смысле? – выныриваю из ящика с пачкой сигарет.

– Да народ гудит после совещания: шеф, говорят, у нас просто полон сюрпризов. Мало того, что нашёл себе в заместители даму, которая удружила нам с тендером, так вместе с ней ещё и откопал подходящий заводик в Калуге.

– Правда?

Не замечая моей иронии, Вадим улыбается:

– Правда, правда. А знаете, когда вы утром привезли Павлову в Контору, я так и понял, что это неспроста… а потом это совещание – и бам, всё встало на свои места. А она вообще умная, эта Павлова. И внешне тоже ничего.

– Она что, тебе нравится? – от души поразился я.

– Да. Если честно, она мне очень понравилась, – серьёзно кивает Вадим и замолкает, изумлённо косясь на стену, изукрашенную ногтями Павловой. Я делаю невозмутимое лицо. Вадим, подумав, делает вид, что ничего не заметил.

– Наташа народу приглянулась, – старательно отводя глаза от стены, продолжает он бодро. – Кстати, наша «шестёрка» под управлением Алтухова сейчас пойдёт к ней знакомиться. А заодно и технику ей принесёт… Вот сейчас… Слышите? – Вадим поднимает вверх палец, кивает в сторону стены, из-за которой раздаётся стук двери, неясные голоса и дружный взрыв смеха.

– Похоже, срослось, – жизнерадостно улыбается Вадим. – Это они её на обед приглашают, – заметив моё недоумение, любезно поясняет он.

Моё настроение, и до этого бывшее на нуле, стремительно опускается до критически-низкой отметки. Ставлю локти на стол, опираюсь подбородком о кулак, разглядываю Вадима, который, не ведая о моих сложностях, продолжает вбивать в крышку моего гроба всё новые и новые гвозди:

– А вы с нами на обед пойдёте? Или вы как обычно?

– А я вам с Павловой не помешаю? – всё-таки не удержался я.

Вадим растерянно моргнул. Я, пряча от него глаза, поднимаюсь из кресла. Сую в рот сигарету, бросаю на стол пачку. Хлопаю себя по карманам в поисках зажигалки. Вадим услужливо протягивает мне жёлтый «Крикет».

– Спасибо. – Делаю затяжку и вытягиваю лист из стопки бумаги. Свернув его кульком для импровизированной пепельницы, бросаю на стол. Шевелёв, косясь на кулёк, начинает хлопать себя по карманам.

– Бери мои, – киваю на пачку «Newport», – и давай вернёмся к нашим насущным проблемам. Значит, так… во-первых, к шести вечера я хочу получить информацию по серверам для центра компетенции. Во-вторых, к завтрашнему утру у меня должны быть все наши сертификаты с курсов. В-третьих, уйми, наконец, своих обормотов, я тебе в последний раз говорю.

– Каких обормотов? – пугается Шевелёв.

– А я про ту парочку, что сегодня на совещании, на втором ряду красовались. Алтухов и Фёдоров. Кстати, твои дружки… Спасибо Ленке, которая за вами присматривает, дай Бог ей здоровья, – язвительно продолжаю я, и Вадим краснеет, как школьник. – Разберись наконец со своими друзьями, я тебе серьёзно говорю. Что хочешь делай, можешь даже «скворечники» им самолично позабивать, но, чтобы я больше не слышал ни про «вдуть», ни прочие… гадости.

– Простите, – Вадим неловко прячет глаза.

– «Простите»? Не департамент, а сборище похотливых муда… гм, идиотов, – злюсь я. – И эта ещё туда же: «Я буду ими руководить, я знаю, как с ними управиться», – передразниваю я Павлову. Перехватив ошарашенный взгляд Шевелёва, чертыхаюсь. – Записывай порядок дел, а то опять забудешь… В-четвёртых, завтра ровно в семь утра ты вместе с сертификатами подъезжаешь к моему дому. За полчаса мы обговариваем, что делаем на заводе. В-пятых…

Сообразив, что обед в компании Павловой ему сегодня не светит, Шевелёв перестаёт улыбается. Быстро тушит окурок в импровизированной пепельнице, тянет к себе лист бумаги, достаёт из кармана «Паркер» и, тяжело вздохнув, начинает записывать за мной.

– В-пятых: в восемь утра мы с тобой забираем Павлову у её дома. Едем в Калугу втроём. Ты, я и она. На мне.

– Что? – ошарашенно выдыхает Шевелёв.

Прищуриваюсь:

– Ты слышал.

Через пятнадцать минут Вадим аккуратно складывает исписанный лист, прячет его в карман и встаёт. Подумав, придвигает к столешнице стул. Косится на стену с царапинами, из-за которой больше не слышно радостных голосов.

– Ну ладно, я пойду, – неловко прощается он.

– М-м. Когда с делами управишься, позвони мне. Вместе пообедать сходим.

Лицо мальчишки моментально светлеет.

– Да, – кивает он.

Повеселевший Шевелёв буквально выпархивает из кабинета. «Вот и всё. Господи, как же всё просто: терпение, поощрение, и этот парень мой, – размышляю я, попутно разглядывая царапины, оставленные на стене Павловой. – Может, вызвать завхоза? Пусть здесь покрасит… только разговоров потом не оберёшься. А, может, просто вешалку передвинуть, чтобы закрыть отметины?» И я, прикинув варианты, берусь за вешалку и закрываю ею ущерб, причинённый стене «балериной». «Когда-то в этом углу точно также пищал и прятался от меня Вадим. А теперь он мой с потрохами. А ведь Шевелёв всего на два года моложе Павловой… Так может, не стоит следовать советам Ленки и ломать себя, а применить к соплячке ту же самую тактику? Вдруг сработает? А если нет?.. А если нет, то попробовать всё равно стоит: я ничего не теряю!»